– Ничего, – Пётр потёр рукою глаза и облокотился локтями на стол.

Он некоторое время наблюдал за другом, который разжигал перед ними свечи. В комнате становилось чуточку светлее. Заперев дверь на ключ, Тико сел перед Петром и положил на стол из кармана клочок бумаги.

Пока Пётр разглядывал рисунок на этой бумажке, Тико надел очки и прикурил трубку. После этого он достал из внутреннего кармана письмо и тоже дал на прочтение.

– Это всё нашли при убитом? – вопросил Пётр, хотя догадывался, что так и было.

– Да, – подтвердил Тико.

Пётр отложил письмо и стал снова смотреть на клочок бумаги:

– Здесь рисунок казни в огне… Кто-то горит…

– А в письме будто участие в заговоре против нашего короля, – добавил Тико.

– Значит, убитый,… наш дипломат Линдберг,… возможно встречался здесь тайно с сообщниками. Но так ли всё? – задумался от прочтённого в письме Пётр и продолжал смотреть на рисунок. – А почему казнь в огне? Кому намёк? Что за намёк? За что его убили?

– И главное, кто, – усмехнулся Тико, покуривая и, наклонившись ближе, вместе рассматривал рисунок. – Заметь, рисовал кто-то в спешке, будто боялся не успеть создать подобное послание.

– А сколько нашли таких записок? – поинтересовался Пётр.

– Как сколько? – нахмурился удивившийся Тико. – Одну.

– Та дама тогда сразу подбежала к месту, где тело лежало и тоже подняла записку, – вспоминал Пётр. – Я уверен.

– Может тогда там лежало несколько таких рисунков? Кто-то потерял и это не имеет отношения к убийству нашего дипломата? – предположил Тико, но друг мотал головой:

– Не уверен… Думаю, имеет… Странно всё. На что намёк?

– А те двое? Ты выследил их? – поинтересовался Тико.

– Да, но, увы, упустил, – с сожалением ответил Пётр и отложил рисунок на стол. – Мне кажется, здесь идёт тонкая игра. Не знаю, прячутся ли от нас, каков план и причина убийства, но эти двое явно как-то связаны и с убийством, и друг с другом, и… Знаешь, – взглянул Пётр с подозрением. – Она смеялась, когда укрылась с ним в комнате. Смех очень похож на смех моей жены, но, – пожал он плечами. – Я так сомневаюсь… Столько не сходится.

– Давай подумаем, – кивнул друг. – Живота у твоей жены пока не видно. Но она может ещё и корсет временно носить. Так?

– Но кто с ней тогда? Зачем им убивать Линдберга? – не понимал Пётр. – Иона бы не участвовала в убийстве или заговоре никогда.

– Да, это не сходится, – согласился Тико. – Если Линдберг убит противниками заговора, в котором он якобы участвовал… Интересно будет в Швеции более подробнее узнать о нём. Думаю, раз он является другом короля, это будет громким делом, важным.

– Наверняка больше всплывёт деталей, – был согласен Пётр и поднялся из-за стола. – Что ж, мне предстоит выследить того господина у его комнаты. Уверен, он вернётся. Ты пока отдохни.

– Ты уверен, что помощь не нужна будет?

– Уверен. Буду по близости. Хочу проследить, куда он опять направится. Я бы и сразу его к стене прижал, но хочу поймать и ту дамочку. Не пойму, соседка ли она наша, с ним ли она, кто она вообще и откуда берёт столько костюмов. Она всегда одевается по-разному, но на ней постоянно кружевная чёрная маска.

– Да, это подозрительно… Хорошо, – вздохнул Тико. – Я вздремну пару часов и сменю тебя.

– Да не стоит, просто присоединяйся, – улыбнулся Пётр. – Я уже вздремнул, пока тебя ждал.

Тико с улыбкой лишь развёл руками…

Глава 11

Очередное утро. Очередная жара и высокая влажность… Но те, кто был готов снова окунуться в праздник, надевали прекрасные костюмы, покрывающее всё их тело и лица, надевали роскошный шляпы и парики… Ещё был не февраль, тот месяц, когда должен быть карнавал, но ношение масок было весьма популярным уже за полгода до того великого дня, когда начинался Великий пост. Потому уже сейчас, под конец лета, на улицах Венеции можно было встретить главных героев комедии дель арте: панталоне, коломбину, скарамучча, арлекино… Разнообразие же масок и то, как искусно они были созданы, – восхищало каждого, вызывая восторг и тягу всё забыть, стать таким же: свободным, действующим, как хочется,… фривольным…

Так, Алекс снова был готов тем утром к выходу. Переодевшись в свой обычный мундир офицера, который был взят с собой, он надел лишь чёрную маску на глаза и, спрятав под камзол пистолет, направился покинуть гостиницу.

Скоро Алекс осторожно шёл следом за офицерами, за которыми следил… Это были те двое, за беседой которых недавно подслушал у берега, играя в карты с моряками, пока Филипп тем временем прогуливался с парой друзей на гондолах. Когда эти молодые офицеры остановились у канала, их внимание, как и внимание Алекса, заняла вскрикнувшая пара одной из гондол.

Молодой мужчина с женщиной, не прикрывающиеся масками, мило целовались, обнимались, но вдруг подверглись нападению группы людей в белых масках совершенно иной формы, чем лицо… Подбородок такой маски был открытым, а сама маска была скорее квадратной, чем овальной… Верхняя губа маски была оттопыренной: из-за неё голоса парней, что-то весело восклицающих, были приглушёнными и искажёнными…

Алекс смотрел теперь только на происходящее в воде… Женщину вдруг подняли на тротуар и унесли в один из домов, как бы та ни вырывалась, как бы ни кричала. Понимая, что происходит злое, что-то, за что наказания не будет, чем пользуются преступники в Венеции, скрываясь под масками, Алекс оставил свои планы и бросился спасть женщину.

Её же спутник тем временем ухватился за ногу забирающегося на тротуар одного из нападающих, пока гондольер безуспешно пытался удержать раскачавшуюся гондолу, но та перевернулась… Гондольер поспешил вылезти на другую сторону улицы, а бившиеся в воде противники пытались уничтожить друг друга: утопить…

Алекс в последнюю секунду успел добежать к двери дома, куда увели женщину. Дверь почти захлопнулась перед его носом, но он предотвратил, резко пнув ногой. В считанные секунды Алекс уже стрелял по потолку, отвлекая пытающихся силою овладеть женщиной прямо на полу молодых замаскированных парней.

Понимающие свой провал те скорее оставили место, толкнув его в сторону и выбежав вновь на улицу, где, быстро убегая, исчезли из вида за первым же поворотом. Алекс не стал их догонять. Его волновало состояние перепуганной произошедшим молодой особы. Он медленно подошёл к ней, отползающей к стене, и протянул руку.

– Благодарю, сударь, – молвила на французском с акцентом она и подала руку.

Алекс помог ей подняться. Она поправила свой наряд, волосы и взволнованно уставилась на вбежавшего, запыхавшегося и мокрого своего возлюбленного.

– Алёшенька! – кинулась она в его объятия с выдохом.

Расслабившиеся, что оба живы, целы и спасены, они ещё некоторое время обнимались, целовали друг друга и о чём-то шептались. Сняв маску, наблюдающий за ними Алекс покорно ждал момента, когда отойдут чуть в сторону, чтобы можно было беспрепятственно покинуть дом.

– Вы итальянец? – на французском спросил наконец-то повернувшийся молодой мужчина, и Алекс ответил на том же языке:

– Нет. Вижу, и Вы приезжие.

– Да, мы из России, – протянул руку мужчина и представился. – Алексей Аргамаков… С супругой, – держа в объятиях уже успокоившуюся любимую, представил он и её. – Анна Аргамакова… Прошу, позвольте отблагодарить Вас за спасение.

– Не стоит, уверяю, – улыбнулся тепло Алекс на русском и сразу пояснил. – Да, владею вашим языком немного. Знаком с некоторыми русскими. Уважаю.

– Как же приятно! Это будто бы знак свыше. Мы обязательно должны познакомиться ближе. И потом, я очень хочу Вас отблагодарить. Позвольте пригласить вместе хотя бы отобедать, – не сдавался Аргамаков.

– Просим Вас, – молвила и его супруга Анна, а от её красивого, умоляющего, не менее доброжелательного взгляда отказать не нашлось слов.

Скоро Алекс сидел уже в роскошной комнате гостиницы, где им накрыли не менее роскошный стол, полный яствами и дорогими напитками. Расслабившись, познакомившись ближе, Алекс узнал, что Аргамаковы – древний русский род; что сидевшие перед ним Алексей и Анна недавно венчались, недавно родился их сын Михаил, но его, ещё младенца, оставили дома в руках бабушек и дедушек, пока сами решили навестить Венецию.