Он не смотрел на учителя, ровно ничего не записывал и, кажется, ничуть не смущался того, что некоторые ученики поглядывали на него с откровенным негодованием. Ему было решительно наплевать, что о нем думают, и какое неблагоприятное впечатление он производит. Его это нисколько не волновало.

Господин Ювеналий, конечно, вскоре заметил его неуважительное поведение, но, надо заметить, этот веселый, круглый старик был таким добродушным, безобидным и мягкосердечным, что ему и в голову не приходило сделать ему замечание или как-то надавить на него, поэтому он испуганно молчал, надеясь, что мальчик постепенно оправится и сам осознает, что его позиция не слишком-то благочестива.

Вероятно, ни одному ученику академии ни разу не довелось услышать, чтобы господин Ювеналий на кого-то повышал голос, или, во всяком случае, выглядел разгневанным и сердитым. Это, несомненно, было самое доброе, мягкое, безобидное существо на свете, не способное обидеть и муху. Он был до того чистосердечен и наивен, что воспитанники, мгновенно распознававшие его бесхитростную натуру, не находили в себе решимости пользоваться этим и, напротив, искренне любили его, не в силах учинять ему какие-то подлости. Он все ждал, что Антон вот-вот просветлеет и решит принять участие в занятии, но спустя полчаса, удостоверившись, что никаких просветлений быть не может, осмелился предпринять попытку разговорить хмурого паренька.

Улучив подходящий момент, когда шло совместное обсуждение – ученики с большим энтузиазмом принимали в нем участие – господин Ювеналий робко спросил:

– Интересно, а что думает по этому поводу господин Миронов?

Повисла напряженная тишина. Все тут же повернулись к нему, с каким-то мрачным недоверием ожидая, что же он ответит. Антон неохотно взглянул на учителя и, заметив его беспомощное стремление хоть как-то помочь ему, сухо сказал:

– Ничего не думаю.

Разговор шел об известном литературном произведении, которое было Антону отлично знакомо, но он не имел ни малейшего желания сознаваться в этом и принимать образ покорности. Господин Ювеналий с беззащитным видом уставился на него:

– Правда? Но у вас ведь должно было сложиться хоть какое-то мнение, разве нет?

– Нет.

Круглое, беззлобное лицо старика некоторое время выражало полное отчаяние, но внезапно он просиял и, учтиво улыбнувшись, неуверенно спросил:

– А может, вас интересует что-нибудь другое? Наверняка, вы прочли множество книг, и вам хотелось бы обсудить некоторые из них. Или задать какие-то вопросы, касающиеся литературы? Я уверен, есть хоть что-нибудь, что могло бы заинтересовать вас. Правда ведь, есть?

У него была трогательная привычка склонять голову на бок, когда он чувствовал тревогу или неуверенность; в такие моменты его чистосердечное, благожелательное лицо становилось совсем наивным и даже немного глупым. Видя, что этот человек не заслуживает ни суровости, ни резких слов, Антон несколько более мягким тоном проговорил:

– Боюсь, ничто не может заинтересовать меня.

Его нимало не беспокоило, что при этих словах кое-кто из воспитанников почувствовал к нему сильную неприязнь, если не сказать раздражение, так как его обращение с господином Ювеналием, которого все искренне любили и уважали, трудно было назвать почтительным – Антона это совершенно не волновало. Он ничуть не нуждался в друзьях и был убежден, что вполне освоится в академии без всяких помощников.

– Но как же так? – растерянно заметил учитель. – Я вовсе не хочу давить на вас, но, видите ли, вам, похоже, очень скучно, а это решительно недопустимо. На моих занятиях никому не должно быть скучно, разве нет?

Это его «разве нет» он, очевидно, произносил неосознанно, как бы стараясь уверить в этом самого себя. Тут он заметил, что Антон отстраненно смотрит в окно, как будто не слыша его слов, и на несколько минут крепко призадумался.

Ученики в это время тихо переговаривались, изливая друг другу свое возмущение и с самым рассерженным видом поглядывая на виновника появившихся затруднений. Спустя какое-то время господин Ювеналий тряхнул головой, словно отгоняя какие-то неприятные мысли, или, наоборот, укрепляя их в памяти, простодушно улыбнулся и с жаром сказал:

– Я знаю, что может представлять для вас настоящую находку, господин Антон.

Юноша устало и недовольно взглянул на него:

– Просто не обращайте на меня внимания, профессор.

– Я не могу смотреть, как вы грустите и унываете, это, понимаете ли, мне не под силу. Вот почему я открою вам, так же, как и всем остальным ученикам, древнюю историю, заключенную в стенах этого замка. Эта история, наверняка, придется вам по душе, потому что ее нельзя назвать ни мифической, ни сказочной, хотя она и передается из поколения в поколение, как неосуществимая легенда. Ну что, хотите послушать?

Большинство учеников тотчас грянули дружное «да!», но Антон лишь утомленно пожал плечами. Видимо, господину Ювеналию этого было вполне достаточно, потому что он, не мешкая, торопливо заговорил:

– Я, конечно, не стану рассказывать слишком долго, потому что нисколько не желаю утомлять вас, но поведаю вкратце, исходя из того неуклонного вывода, что вы, господин Антон, очень нуждаетесь в могущественном благословении, которое могло бы осуществить вашу самую отчаянную мечту.

Эти слова, как ни странно, сильно взволновали Антона, и он невольно устремил глаза на учителя. Его тут же посетила мысль, что, несмотря на глупое, совершенно бескорыстное лицо, господин Ювеналий, по-видимому, отнюдь не так наивен, как о нем можно было подумать. Во всяком случае, он сразу догадался, что его поведение происходит вовсе не от скверного характера, а по воле неотвратимых обстоятельств, жестоких и непоправимых, завладевших всем его существом. Впрочем, нельзя было исключать и той вероятности, что Ювеналий знал о его трагедии от господина Александра, откуда, собственно, и проистекала его навязчивая забота. Как бы то ни было, Антон был заинтересован, и уже это являлось значительным успехом.

– К сожалению, в последние десятилетия люди почти перестали верить в чудеса и волшебство, – с трогательной серьезностью заговорил Ювеналий, – они постепенно забывают о великих событиях прошлого, вызванных чудесной, сверхъестественной силой, происходящей из древних источников. Но что бы мы с вами ни думали, как бы не отрицали существование божественных сил, они определенно существуют, и их нисколько не беспокоит, как мы к ним относимся. Думаю, многие из вас слышали о великих камнях Жизни, укрепляющих и вдохновляющих этот мир, а также об их удивительной силе. Легенда утверждает, что такой камень, попавший в руки человека, при должном применении способен исполнить любое его желание, пусть даже самое непостижимое и безнадежное. Однако никто не знает, где находятся волшебные камни. Кто-то уверен, что они беспорядочно разбросаны по всему миру, в самых непредвиденных местах, а кое-кто склоняется к мнению, что все камни Жизни спрятаны глубоко в Белых Горах, в одном из бесчисленных, тщательно скрытых подземных коридоров, где никто не сможет их увидеть. Хотя, если говорить откровенно, по большому счету никто не помнит об этом явлении, считая камни Жизни беспочвенной легендой, не имеющей истинного бытия. Много веков назад, когда люди еще не утратили веры, они посвящали долгие годы изнурительным поискам, и кое-кому, в конце концов, удавалось заполучить камень. Таких счастливчиков было не много, но все они имели поразительное сходство между собой: вечную, никогда не угасающую, безграничную радость; радость, которую им удавалось сохранять во всех обстоятельствах, даже перед лицом смертельного недуга. Но, надо заметить, большинство отважных искателей были вынуждены отступить – им так и не посчастливилось обрести камень Жизни, или, как его еще называли, камень Счастья. Я сказал вам, что никому не известно о местонахождении камней, но это не совсем так. Легенда гласит, что камни, разумные осколки Вселенной, предпочитают не менять слишком часто свое местоположение и долгими веками скрываются в одном и том же месте. И вот, мои дорогие друзья, хочу с восторгом сообщить вам, что последний счастливчик, о котором известно истории, нашел камень Счастья именно здесь, в академии графа Мирослава. Это произошло более трехсот лет назад, но кое-кто об этом все еще помнит. Разумеется, нельзя знать, что камень по-прежнему здесь, рядом с нами – вполне возможно, он переместился в другую страну, другое измерение или даже на другую планету, ведь для него не существует ограничений, но, если подумать, а вдруг он все еще тут? – господин Ювеналий простодушно улыбнулся. – Ведь это возможно, разве нет? Правда, вынужден огорчить вас, никто не представляет, как он теперь выглядит. Разыскать его совсем не просто, потому что, согласно древним рукописям, он всегда принимает самые неожиданные формы и скрывается в самых непримечательных предметах, не вызывающих ровно никакого интереса. Кроме того, камень обладает могущественным разумом и открывается только тем, кто, по его мнению, этого заслуживает. Он никогда не покажется алчным или жестоким людям, беспринципным или коварным, завистливым или подлым, преследующим какие-то злые, непростительные намерения. Он откроется лишь тем, кто придется ему по душе, кто вполне соответствует его избранным качествам, а это, насколько я могу судить, радость, свобода духа, доброта, терпение, ну и, конечно же, любовь. Против всего этого нет закона, и камень хорошенько это знает, потому что его происхождение божественно, а Бог, сами знаете, ненавидит все, что имеет отношение к злу. На этом, пожалуй, я могу закончить, потому что мне вовсе не хочется выглядеть сумасшедшим сказочником, хотя, что-то мне подсказывает, обыкновенно именно так я и выгляжу…