- Странно, - заметила девочка, на что отец недоуменно пожал плечами.

   На Маришку "Тринадцатая" не обратила внимания, продолжая заниматься мозаикой, выкладывая ее прямо на полу.

   Дальше, за комнатами-номерами располагались: медкабинет, небольшой дендрарий, тренажерный зал. В самом конце находилась кухня с толстой поварихой бабой Светой, которая моментально соорудила для Маришки что-то необычайно воздушное и сладкое.

   Так и повелось. Ее уже не прогоняли и Маришка, как своя, проскальзывала в лабораторию, где повариха баловала ее чем-нибудь вкусным. Но не только вкуснятина манила ее сюда. Девочка все надеялась подсмотреть, как же взрослые играют в свои игрушки. Но взрослые стеснялись ребенка и - ничего похожего не происходило. Каждый день доктор поочередно осматривал клонов, затем их зачем-то заставляли заниматься на тренажерах. "Какие странные игры! - удивлялась Маришка, - Они, наверное, разучились играть". Вон она своих кукол одевает, кормит, спать укладывает, а взрослых, будто это не интересовало. Даже то, что стряпала для игрушек баба Света, клоны ели сами.

   За исключением "тринадцатой" не очень то занятными были эти клоны: играть с ней не хотели, читать не умели. Маришка как-то принесла с собой детскую книжку, просунула в комнату-клетку одному их клонов, лысоватому (на ее взгляд самому умному). А тот полистал ее и оставил, даже не вернул. Пришлось дяде Гене (отец в тот день не работал) заходить за книжкой в комнату. Интерес к Маришке проявила только "тринадцатая". В первый день она не заметила девочку. В другой раз она округлила глаза и замерла, увидев перед собой ребенка. Лицо девушки стало растерянным, а синие глаза ее как бы потемнели. "Тринадцатая" медленно подошла, присела перед Маришкой, провела пальчиками по стеклу, разделявшему их, как бы ощупывая ребенка, и приложила ладонь на уровне ее плеча. Маришка, сама не зная почему, тоже приложила свою ладошку. Получалось, что они здороваются. Это очень понравилось Маришке. Теперь, приветствуя и прощаясь с девушкой-клоном, она первая прикладывала ладошку к стеклу и "тринадцатая" делала тоже самое. Длинное и неудобное имя девушки не нравилось Маришке. Она сократила его до "Ая" и новая подружка вскоре стала откликаться на него.

   Маришка много раз просилась пустить ее поиграть в комнату клонов, но отец строго настрого запретил. Другие ученые-доктора его поддержали, хотя, наверное, думали по-другому. Однажды (это случилось не в смену отца) Аю вывели из комнаты, хотели отвести в тренажерный зал. Маришка, как обычно крутилась рядом. То ли нарочно, то ли по недогляду, на нее не обратили внимания. Девушка-клон тут же сграбастала Маришку в объятья и долго трогала девочку за волосы, проводила пальцами по ее лицу и даже нюхала ребенка. При этом доктор не мешал, с интересом наблюдая эту картину. Но это случилось

   всего раз. Они продолжали играть через стекло: девочка снаружи, Ая изнутри. Маришка показывала ей свои книжки, обе рисовали фломастерами, передавая друг другу листочки. Но самым увлекательным было заниматься с куклами. Такая взрослая Ая, совсем не умела в них играть! Девушка внимательно следила за действиями младшей подружки, вслед за нею неумело заворачивая куклёнка, затем баюкая его. Эх, если бы имелась вторая коляска, они бы вместе катали малышей. Но свою отдавать Маришке было жалко (вдруг сломает, большая неумеха), а вторую коляску папа не считал нужным покупать.

   Сосед по комнате заинтересовался куклой и вырвал у Аи игрушку, намереваясь поближе рассмотреть диковинную штуку. Девушка закричала, вцепилась ногтями ему в лицо и вырвала куклу обратно. Пришлось дежурному доктору замазывать зеленкой кровавые полосы на лбу и щеках незадачливого исследователя. После этого случая сосед сторонился девушки, а спустя несколько дней он совсем пропал. На Маришкин вопрос о нем, баба Света ответила, что сосед Аи поехал спасать своего папу. У его папы заболело сердце, и клон будет его лечить.

   - Это их доля - спасать своих отцов. Не приведи Господи... - вздохнула при этом она.

   - А когда он вернется? - наивно поинтересовалась Маришка.

   На что повариха недоуменно пожала плечами, не желая ни лгать, ни говорить правду ребенку. На его место вскоре поселили другого клона, незнакомого. Новенький оказался более симпатичным, чем первый, с любопытством наблюдал за играми своей соседки и маленькой девочки. Им он не мешал. Молодому человеку хватило предупредительно рыка Аи, когда он, как и его предшественник надумал разглядеть поближе ее куклу.

   * * *

   О броме Маришка услышала случайно. В поселке появился важный дядька, в пиджаке. "Проверяющий" - так назвал его отец. Все с ним разговаривали уважительно. Ходил дядька в окружении нескольких местных, которые ему все показывали. Зашел он и в лабораторный корпус. Маришка как раз была там, и ее сдали, от греха подальше, под присмотр поварихе. Та занималась своими делами и Маришка, на щелочку приоткрыв дверь, подглядывала за важным незнакомцем. Тот, выслушивая пояснения отца, прошелся вдоль комнат с клонами и остановился рядом с "тринадцатой".

   - А эти что? Семьей живут? - поинтересовался проверяющий.

   - Мест не хватает, - пояснили ему, - Вынуждены были поселить вместе.

   - И что? У них ЭТОГО не бывает? Или случается? Тоже эксперимент? Дети чтоб были?

   - Это невозможно. Мы гасим их активность бромом. Подмешиваем в пищу.

   Маришка не поняла ничего из объяснений, но сообразила, что из-за загадочного брома у Аи не может быть малыша. А ей так хотелось, чтобы у нее кто-нибудь родился. Ребенок - это не куколка, это гораздо интересней. Ая кормила бы его, а Маришка баюкала, пеленала, катала бы его в колясочке по улице. А если бы тот плакал, то совала бы ему соску и качала. "Все из-за гадкого брома, что баба Света подливает им в суп", - решила для себя она. Несколько дней это не давало ей покоя. Однажды, когда она пила чай у бабы Светы, та вышла из кухни, чтобы забрать посуду у клонов. Маришка быстро подтащила стул к шкафу, где хранился бром, вытащила его и вылила в раковину. Затем, через лейку (она не раз видела, как это делает повариха) перелила свой чай в освободившуюся бутылку. После этого она поставила посуду на место. Баба Света подмены не заметила, а Маришка стала ждать, когда у подружки появится ребенок. Каждый день, наведываясь в лабораторию, она спешила к Ае. Но у той в комнате малыша все не было.

   Раскрылось все неожиданно. Аю вдруг вырвало. Это вызвало переполох. Отравление! Ох! Ох! ЧП! Строго спрашивали бабу Свету. Та клялась, что готовила как всегда и твердила, что у остальных ее подопечных рвоты не случилось. "Тринадцатую" срочно осмотрел доктор. Он взял у девушки кровь на анализ и скрылся в своем кабинете. Через какое-то время он вышел к коллегам крайне озабоченный. Маришка не разобрала, что сказал доктор. Все растеряно заквохтали, посыпались непонятные слова: "либидо", "токсикоз беременности"... Учены принялись спорить. Одни чаще произносили слово "аборт", другие настаивали на продолжении эксперимента. Единственное, что еще поняла Маришка, так это "роды". Она обрадовалась - у ее подруги все-таки будет маленький.