Мой грустный долг заявить, что прогресс левиафановых партнеров отнюдь не единственный результат упомянутой коммуникации. С прискорбием сообщаю, что существует еще один и гораздо менее отрадный ее продукт. Это - зависть. Разумеется, не я завидую, а завидуют мне. Я последний, кого можно упрекнуть в таком положении вещей. Не я Создатель, не моею волею населены вода, земля и воздух рыбами, птицами и зверями, и сотворены оные не по моему образу и подобию.

  Теперь я приступаю к систематическому изложению особенностей моих взаимоотношений с различными живыми существами. Думаю, будет естественно, если я начну с непосредственно окружающих меня обитателей водной среды.

  ***

  Из предыдущей главы читатель частично осведомлен о моих общих с рыбами делах. Я имею в виду историю с неудачной попыткой морских обитателей доставить мне лису. Теперь я представлю новые интересные сведения о своих свершениях, хлопотах, размышлениях в качестве Морского владыки.

  Людям, как существам сухопутным, отлично известны хищнические наклонности их однокорытников по среде обитания. Возможно, нравы морской братии им знакомы в меньшей степени. Зато я, абориген океанских просторов планеты, блестяще знаю повадки обладателей жабр и плавников. В водном царстве принята та же жестокая мораль, что и на земле. Сильные пожирают слабых, а те, в свою очередь, закусывают слабейшими. Юридическая основа поведения в морской пучине - право сильного. Укрепившееся право часто есть укрепившееся зло.

  Господь не согласен мириться с беспредельным произволом. Всевышний призывает на помощь меня - Царя морей и верного Его эмиссара по делам рыбьей справедливости. Один раз в год Он приказывает мне извергнуть жар из пасти и ноздрей. Поступив по слову Его, я нагреваю воду в мировом океане почти до кипения. Столь решительное глобальное потепление окружающей среды охлаждает хищнический пыл крупных представителей водной фауны, а рыбам малого размера экстремальная температура вреда не приносит.

  Если бы мы с Господом Богом не прибегали к крутым мерам, то довольно скоро почти вся мелюзга оказалась бы перед угрозой полного исчезновения, и рыбешки очутились бы в Красной книге. Подобное отчаянное положение привело бы к нарушению водного экологического баланса, что означало бы голодную смерть для крупных рыб. Тогда и их самих пришлось бы помещать в Красную книгу. В условиях наступившего безрыбья сохранились бы одни только раки.

  Наша с Господом деятельность имеет моральную ценность, ибо умеряет низменные инстинкты созданных Им тварей. Одновременно эти усилия позволяют сохранить морскую фауну во всем ее многообразии пятого дня Творения.

  Теперь я задаю вопрос знатокам животного мира морей, океанов, рек и озер. Кто из вас слышал о маленькой рыбке по имени "кильбит"? Никто? Не удивительно! Это миниатюрное создание редкой красоты не известно ученым авторитетам, а его существование открылось лишь проницательности авторов беллетристической левиафанианы.

  Кильбит проплывает мимо меня, обворожительно шевеля великолепными розовыми полупрозрачными плавниками. Она глядит в мою сторону с почтением, но вполне независимо. Ее снабженные веками глаза выражают нечто вроде любви. Она опускает и поднимает черные длинные ресницы, и душа моя полнится платоническим счастьем. Между нами существует давняя взаимная привязанность.

  Упомянутые проницательные авторы утверждают, что я якобы дрожу от страха перед кильбит. Смею вас заверить, почтенные сочинители, что левиафан никогда и никого не страшился. Оставьте ваши грязные намеки и не смейте подвергать сомнению безукоризненную чистоту наших чувств! А что касается страха, то я действительно боюсь, но только не кильбит, а за неё саму! Поэтому я выдал чаровнице охранное свидетельство, и прекрасной царевне нечего опасаться даже самых свирепых хищников. И все же сердце мое не вполне спокойно, когда малютка отплывает от меня на слишком большое расстояние, и я теряю из виду мою обожаемую Дульцинею, владычицу фантазии левиафана.

  Общеизвестна моя красота. Она давно стала предметом восхищения и, к сожалению, завистливой досады. Бог сотворил меня существом прекрасным. Я счастлив этим, и не стану скрывать, что испытываю некое торжество, когда замечаю в глазах менее казистых особ искру зависти. Если это естественное чувство достойно порицания - порицайте меня! Я достаточно объективен, чтобы терпимо и с пониманием отнестись к критике. Будем благодарны тому, кто говорит нам о наших недостатках, ибо он учит смирению.

  Я не случайно затеял разговор о красоте и неизменно сопутствующей ей зависти. Скажу честно и без утайки - я не единственный красавец в океане. Хорошо знакомые всем дельфины почти не уступают прелестью левиафану. И в некотором смысле превосходят его. Тела и головы их имеют изумительно форму и пропорциональные размеры. Пасти ничуть не страшны. Глаза излучают доброту и игривость. Они не только пригожи, но и умны. Как они взлетают над водой и как грациозно ныряют обратно! А кто еще из живых существ может так успешно поддаваться дрессировке!

  Я полагаю дельфинов достойными своими партнерами в части внешности и интеллекта. И представьте себе, дорогие читатели, я не испытываю зависти. Наоборот, я рад за товарищей. Я противник монополий и выступаю за честную конкуренцию во всем. Думаю, благородство - еще одна замечательная черта, заложенная во мне самим Господом.

  ***

  Чтобы довести до сведения читателей характер моих взаимоотношений с обитателями суши, мне первым делом потребуется вернуться к книге Иова, где представлен портрет гигантского животного по имени "бегемот". Смысл контекста в отношении этого великана тот же, что и в случае с левиафаном. Бог изображает бегемота как существо огромного размера и необычайной силы. Цель Всевышнего прежняя - продемонстрировать рабу своему непререкаемое величие Творца: только Он способен создавать и умертвлять столь невероятных по величине и силе тварей. Смертным, включая самого Иова, подобные деяния не под силу.