Первый семестр стремительно подходил к концу. Совсем скоро должны были начаться экзамены, а за ними неизменно зимние каникулы. Еще два года назад одна мысль о предстоящем отдыхе вызывала улыбку, а сейчас… сейчас я с упоением ловила каждое слово преподавателя по истории магии и хотела, чтобы учебное полугодие никогда не заканчивалось.

Раньше этот предмет казался мне самым занудным из пятнадцати дисциплин, что были обязательны для прослушивания в Академии высшей магии. Все изменилось с появлением нового преподавателя – магистра Кайлана Бишопа.

– Более подробно разберете материал самостоятельно. Появятся вопросы – задавайте. Теперь откройте книги и обозначьте параграфы, которые вам необходимо изучить к следующему занятию.

Приятный голос преподавателя ласкал слух, а голубые глаза, точно осколки небесной глазури, призывали окружающих заглянуть в них и навсегда утонуть в бездонной глубине. Его лицо казалось безупречным творением именитого скульптора и имело невероятное сходство со статуей бога плодородия.

Резкий удар в бок заставил меня перевести взгляд на соседа по парте. У него был серьезный вид, хотя уголок рта насмешливо подрагивал. Круглые очки, как всегда, болтались на кончике носа, каштановые волосы взъерошены. За четыре года знакомства в его внешности почти ничего не изменилось. Разве что Дэниел еще больше вырос за прошедшее лето.

– Слюнки вытри, а то сейчас звонок прозвенит, – прошептал он, протягивая кружевной платок с витиеватой монограммой «ДК».

Я фыркнула с наигранным раздражением и слегка отодвинулась от него, как бы выражая недовольство. Дэниел усмехнулся, убрал платок, взял свое стило и отметил в моей книге нужные параграфы галочкой. Они тотчас засияли голубым светом.

Это было удобно, поскольку экономило время. Учебник сам открывался на нужном параграфе, стоило взять его в руки. Правда, имелся и недостаток. Светила науки в два счета могли вычислить неподготовленных к лекции адептов: галочка горела до тех пор, пока не проведешь пальцем под каждой строчкой изложенного материала.

– На этом у меня все. Можете быть свободны, – подытожил магистр, и я испустила горестный вздох.

Это было последнее на неделе занятие по истории магии, следующее – только во вторник. Как прожить четыре дня без чудесных голубых глаз молодого преподавателя? Разве что подкараулить где-нибудь в коридоре, робко поздороваться…

Протяжно завыл рог. Лекция подошла к концу, и адептки, будто стайка ворон, со всех сторон облепили магистра. Интересно, почему все становились глухими, глупыми и слепыми только после этого предмета?

Я тоже хотела подойти к преподавательскому столу, задать вопрос, любой, пусть не по теме, лишь бы стать к Кайлану немного ближе, получше рассмотреть родинку на его щеке, черные точки на радужке глаз. Но мне не позволяли проклятые гордость и воспитание.

Однажды я непременно переборю себя и дам ему понять, как сильно он мне нравится. Пусть не на словах, а знаками, и тогда… тогда магистр непременно обратит на меня внимание.

– Чем собираешься заняться на выходные? – будничным тоном спросил Дэниел, отвлекая меня от размышлений.

В отличие от моей, его половина парты уже опустела к тому времени. Я последовала примеру соседа и начала укладывать вещи в сумку, то и дело бросая из-под полуопущенных ресниц беглые взгляды в сторону преподавательского стола. Торопиться было некуда, история магии – последняя на сегодня лекция.

– Как обычно, – пожала плечами, осознав, что затянула с ответом. – В субботу подготовлюсь к занятиям, воскресенье проведу в постели на пару с занимательным романом.

Дэниел подал мне книгу, и я заметила, как дрогнула его рука. Всегда спокойный и собранный сосед по парте нервничал. Что с ним?

– Значит, ничем особенным, – его низкий и зычный голос наряду с чудной внешностью нередко вызывал у меня усмешку. – В эти выходные мой день рождения, – ни с того ни с сего сказал он и замолчал.

Мы дружили не первый год, но не знали, когда чей день рождения, ни разу не обменивались подарками. Так почему сосед по парте завел вдруг речь о предстоящем празднике?

– Вот как, – учебник замер на полпути к сумке. – Мне всегда казалось, что он летом. С меня твои любимые пирожные. Заранее не поздравляют, поэтому принесу их в понедельник.

Дэниел удивленно вскинул брови и начал внимательно вглядываться в мое лицо сквозь прозрачные линзы круглых очков, словно оценивал, все ли со мной в порядке.

– Ты неправильно поняла меня, Адель, – он забрал книгу из моих рук и сам положил в сумку. – Я не напрашиваюсь на подарок. У меня к тебе предложение. Выгодное! Только не кричи сразу «нет». Сначала выслушай. В воскресенье мне исполнится двадцать три. Как правило, семейные праздники мы отмечаем в родовом поместье в Винтер-Касле. В этом году все должно было пройти как обычно: посредственно и без сюрпризов. Но сорока на хвосте принесла, что дедушка собирается пригласить на него своего старого друга. И все бы ничего, если бы к другу не прилагалась его внучка с родителями.

Вывод был очевиден. На моих губах вмиг появилась улыбка. Я знала, как Дэниел относился к браку – крайне отрицательно.

– Получается…

– Дед решил прижать меня к стенке, просто поставить перед фактом, чтобы я не смог отказаться. Вообразил себе, что эта девица станет мне отличной женой, – с горечью ответил он.

– Ты знаком с ней?

– Я никогда даже не видел ее, не то что знаком!

– Шутишь? – изумленно уставилась я на Дэниела.

Он провел пятерней по волосам, приводя их в полнейший беспорядок.

– Если бы!

– Не кипятись. Вдруг она молода и невероятно красива.

– Да хоть первая красавица империи, – друг поморщился, словно кислый лимон надкусил. – Ты прекрасно знаешь, что я вообще не хочу ни на ком жениться.

Я закрыла сумку, повесила на плечо и направилась к выходу.

– Родители не простят тебе столь эгоистичного поступка. Оставишь род без наследника?

– Когда мне исполнится тридцать, я смирюсь с неизбежным, а пока… Адель, я загнан в угол и не представляю, что делать. Прошу, спаси меня! – взмолился Дэниел, едва мы оказались вне стен аудитории.

В недобром предчувствии сердце заколотилось с удвоенной частотой.

– Каким образом? – чуть слышно спросила я и гулко сглотнула.

– Сыграй на выходных мою невесту.

– Дэниел, ты рехнулся?! – закричала я, привлекая к нам внимание проходящих мимо адептов.

– Адель, как можно? Где только таких словечек набралась? – он скривился и прошелся по мне оценивающим взглядом. В глазах плясали смешинки. – С виду лира до кончиков пальцев, а говоришь, словно подавальщица из трактира. Уже начинаю думать, не ошибся ли я с выбором.

– При всем уважении, Дэниел, я не могу сыграть твою невесту. Нам никто не поверит. Твои родители знакомы со мной. Пусть шапочно. Даже если предположить, что мы пренебрегли традициями и ни у кого не спросили разрешения на брак, то должны были дать хотя бы крохотное объявление в газету или пустить слух.

– Я сделаю предложение во время званого обеда, – привел он весомый аргумент.

– Вижу, ты все тщательно продумал. Тогда поделись соображениями. Как заставить твоего деда и его друга поверить в нашу любовь? Почти каждый в академии знает, – я обвела свободной рукой холл и с нажимом добавила: – что мы с тобой друзья. И только!

– Но дедушка и его гости не в курсе.

– Предлагаешь изобразить влюбленную в тебя дурочку?

Мы остановились неподалеку от выхода и продолжили неприятный разговор.

– Зачем? – нахмурился Дэниел. – Посмотришь на меня раз-другой с обожанием, как на своего Кайлана, подержимся пару раз за руки у всех на виду. Будто невзначай. Возможно, я поцелую тебя в щеку. Опять-таки якобы украдкой. На этом все! К тому же я заплачу. Хорошо заплачу! И буду должен по гроб жизни. Только вытяни из этой трясины!