С испорченным настроением вышла из спальни. Пока шла по коридору, поняла, что кто-то возится на кухне. Ещё не дойдя до неё, по обуви поняла, что это он. Улыбка сама потянула уголки рта вверх.

– Доброе утро! – лохматое чудо по имени Глеб, стоял возле печки в одном переднике, на нагое тело.

– Доброе, – я встала в дверном проёме и любовалась, как солнце перебирает его рыжие локоны. – Я думала, ты сбежал по-английски.

– Не, я без завтрака далеко не убегу, – он кивком головы указал на сковороду, где жарились четыре яйца.

– Надеюсь, масла не бу́хнул?

– Обижаешь.

Сделав огонь конфорки тише, он вновь посмотрел на меня и засмеялся:

– Ну ты и Масяня по утрам, оказывается!

– Это с чего вдруг? – я удивлённо расширила глаза.

– А вот так ещё больше: – не унимался Глеб. – Лохматая, волосы, как у Масяни – в разные стороны.

– Кто бы говорил! – засмеялась я и, подойдя, потрепала его шевелюру.

– Так, девушка, – на удивление, он отстранил меня, – дайте, я закончу.

Он повернулся к печке, показав мне свою округлую попу и спину. Эта спина – не очень широкая, но такая… такая манящая к себе. Эти слегка выпирающие лопатки и линия позвоночника, уходящая вниз. Каждая родинка, каждое конопатое пятнышко на спине… И следы вчерашнего сумасшествия, в виде тонких розовых полос. Чёрт! Пожалуй, возвращение Лидии Шевцовой можно отложить и побыть ещё немного «Масяней». Я прислонилась к нему сзади и провела руками вдоль спины, целуя каждый миллиметр его тела. Такого желанного, такого запретного. Глеб развернулся и, не произнося ни слова, усадил меня на стол, заставив раздвинуть ноги.

…На завтрак пришлось довольствоваться кофе без сахара и звуками работающей вентиляции над печкой, где сгорела яичница.

Мы вышли на балкон и пили горячий напиток вприкуску с поцелуями.

– Почему ты вчера решил вернуться? – всё же спросила я.

– Понял, что завтра уже могу не решиться повторить, – подмигнул Глеб, – а отпускать тебя вот так легко – тоже не смог.

– Упрямый ты мальчишка, – прошептала я, уткнувшись носом ему в шею.

– Есть такое дело.

– Какое замечательное, оказывается, качество!

– Гм… – и тут он вспомнил. – Чёрт, я же опаздываю!

Он залпом допил кофе и вошёл в зал. Я глубоко вздохнула, закрыв глаза. Так не хотелось терять это ощущение, моменты приятной неги. Но рутина врывалась даже в такие моменты, когда хочется послать все дела и просто наслаждаться друг другом. Потянувшись, я тоже вернулась в комнату. Опаздывал не только Глеб. Впервые за много лет я тоже опаздывала. Да, меня никто не отчитает за это, но сам факт, что Лидия Шевцова не явилась в свой офис, находящийся в одном из магазинов сети, и даже выключила телефон. Я даже усмехнулась, стало интересно, какие там версии у моей помощницы. Думаю, в её сценариях меня скорее утопили или расчленили, чем то, что стало причиной на самом деле. Да, пожалуй, нужно как минимум, включить телефон.

Пока я его нашла и включила, Глеб уже оделся, торопливо поцеловал меня, пообещав, что вечером позвонит, и убежал.

Только за ним захлопнулась дверь, как мой смартфон ожил. Посыпались сообщения о недозвонах, электронные письма, голосовые. Пробежалась по ним бегло и поняла одну вещь: да, звонков и сообщений было море, но они все по работе, либо спам. Никто не спросил, может со мной что случилось, никто не пожелал доброго утра, никто… Кроме моего рыжего недоразумения. Возможно, произошедшее этой ночью, да и сегодня, – это неправильно, это грех. Но это – мой грех. Мой сладкий, нежный, улыбчивый рыжий грех. И я ни о чём не жалела.

С этим настроением я и вышла из дома, только на улице вспомнив, что пропустила сегодня и пробежку, и тренажёрный зал. Но сожаления не чувствовала. Если Вика права и секс действительно сжигает калории, то мне можно ещё и пирожное съесть.

* * *

– Марин, сделай чай, – на ходу бросила я, открыв полностью стеклянную дверь бутика.

Именно здесь, за небольшой перегородкой, я соорудила себе офис.

– Да, конечно, Лидия Михайловна, – брюнеточка бодро зацокала каблуками.

Спустя пару минут, когда я уже погрузилась в разгребание электронной почты, она подошла с чашкой зелёного чая, от которого шёл насыщенный аромат горных трав.

– Лидия Михайловна, – девушка аккуратно поставила чашку, – вы нас сегодня заставили поволноваться.

– Поволноваться и обрадоваться? – уточнила я, не поднимая головы.

– Ну что вы, – кинулась оправдываться помощница, – как же мы без вас? Даже день.

И тут я отвлеклась от почты, подняла на неё взгляд и абсолютно серьёзно ответила:

– А нужно, Мариночка, уметь – и без меня! А если я заболею или в отпуск захочу?

– Отпуск? – в её голосе было настолько искреннее удивление, что это даже взбесило.

Неужели, меня действительно считают настолько трудоголиком? Или я такая и есть?

– Да, Марина, – вздохнула я, – не поверишь, я тоже живой человек, который может просто устать.

И вернулась к монитору компьютера. Боковым зрением я видела секундное замешательство девушки. Затем, она вышла, так же цокая тонкими каблуками. А я вновь отвлеклась от почты. Вообще, настроение было нерабочим. Я сидела и улыбалась, как дурочка, вспоминая причину опоздания на работу. И, кстати, не только своего.

Взяв телефон, набрала Глебу сообщение: «Ты ещё не безработный?» Ответ пришёл на удивление быстро: «Нет», – и смайлик. «Жаль. Тогда я бы могла взять тебя в рабство», – не успокаивалась я. «Ты уже это сделала. Я тут хожу, как дурак, улыбаюсь весь день», – так же быстро пришёл новый ответ.

От последнего сообщения моя улыбка стала ещё шире. Мы, даже находясь чёрт знает за сколько друг от друга, чувствуем одно и то же.

Я открыла фотографию, которая стояла у него на аватарке в мессенджере и, улыбаясь, гладила пальцем его волосы, глаза, ямочку на щеке. Он в ответ тоже улыбался мне, глядя с экрана смартфона.

В этот момент заглянула Марина. Видимо, моя улыбка была слишком глупой, потому что взгляд и голос у девушки были более, чем удивлёнными:

– Извините. Всё хорошо?

– Мне тебе отчитаться?

– П-простите, – он взяла себя в руки. – Я не это имела ввиду.

– Что ты хотела?

– Там курьер. Говорит, к вам.

– От кого?

Она растерянно пожала плечами.

– Ладно, пусть зайдёт, – позволила я впустить курьера.

Марина скрылась за перегородкой, а вместо неё появился курьер, который больше походил на борца. Огромный букет нежных ромашек, который он обхватил руками, смотрелся смешно в сочетании с его совсем не нежной внешностью. Цветы, надо отметить, были большого размера, далеко не полевые, с гораздо более длинными лепестками.

– Вы ко мне?

– Лидия Шевцова? – прочитал он на своём планшете.

– Это я.

– Тогда – к вам. Распишитесь, пожалуйста.

– А это от кого? – хотя у самой в голове был только один вариант и слышать другие я не была готова.

– Клиент не назвался, – он пожал плечами, забирая подписанную накладную и вручая мне цветы. – Всего доброго!

– До свидания, – я взяла букет и понюхала. К сожалению, от них не было такого аромата, как у тех, настоящих.

Я взяла телефон со стола и сделала селфи с букетом. Зайди бы сейчас Марина, она точно вызвала бы скорую: я, делающая селфи. Это просто новость года, как минимум.

Сначала хотела отправить фото Глебу, но тут меня посетила другая идея. И я просто сменила аватарку в мессенджере. Моему прежнему фото там уже года два. Никогда не видела смысла в их замене, а сейчас захотелось.

Спустя несколько минут пришло сообщение. Я глянула на часы, так как телефон был уже под кипой бумаг: «Значит, цветы уже доставили?» – «Почему ромашки?» – «Они не так просты, как кажутся. А также у них тонкий стебель и светлая голова. Мне кажется, вы очень похожи». – «Какие планы на вечер?» – «Ты».

Ещё вчера такой ответ показался бы мне дешёвой пошлостью. А сейчас мне хотелось, чтобы вечер уже наступил. Я поняла, что нужно прекращать вести приятные беседы и заняться, наконец, работой.