- Ну, что вы скажете на это? - спросил я.
- Звучит занимательно, - ответила она, - но надеюсь, что вы не настолько глупы, чтобы думать, что полиция поверит вам?
- Но ведь можно попытаться?
- Ваше дело. Мне остается только покарать убийцу Бервиля.
Любовь Риты к штампованным выражениям действовала мне на нервы.
- Вы неплохо проповедуете, - сказал я, - но вы ничего не можете со мной сделать, как бы ни старались. Во-первых, вы не можете позвонить отсюда, телефон не работает.
Я взял трубку и подал ей.
- Во-вторых, вы забыли снять пистолет с предохранителя. И в-третьих, я не один.
Я немного обернулся и указал движением головы на балкон. Она заметила мой трюк только тогда, когда я ловко вывернул ей руку и ее же пистолет повернул на нее.
- Садитесь к столу, птичка, а то я могу и выстрелить. Если мне суждено быть повешенным, то пусть уж это будет за убийство, которое я в действительности совершил.
Голос мой был тверд и не вызывал сомнений. Она молча повиновалась. Тем временем я схватил ее сумочку и вынул оттуда ключ.
- Послушайте мой совет, Рита. Держите ваши руки подальше от таких дел.
Чтобы участвовать в опасных делишках Миранды, у вас мало опыта.
Одной рукой держа револьвер, направленный на Риту, другой я открыл дверь.
- Вы еще увидите, подхожу ли я к этой игре, - прошипела она.
Я запер дверь снаружи, несколько секунд прислушивался, затем бесшумно повернул ключ и заглянул в комнату. Рита сидела в кресле, положив голову на край стола, и рыдал, а.
Ох, уж эти женщины!
Я вошел в темный, старомодный, маленький ресторан, расположенный в боковой улочке, и спросил у официанта, осталось у них что-нибудь из еды. Он принес мне бифштекс с жареным картофелем, салат и бутылку пива. Затем я вытащил из кармана газету и начал читать. Единственное место, где упоминалось о Бервиле, была крохотная заметка о заслугах Марокканской урановой компании, и там была помещена фотография Бервиля. Обо мне не упоминалось ни слова.
Я отложил газету в сторону и посвятил себя бифштексу, принесенному официантом. Потом я разменял монету и, войдя в телефонную будку, позвонил Джойсу.
- Как дела? - спросил я, когда Джойс отозвался. - Ты разыскал Барнау?
- Да, наконец мне с этим повезло. Я сегодня в обеденное время появился в его баре и застал его там.
- И что он сказал?
- Немного. Он сказал, что Бервиль в воскресенье вечером, приблизительно около девяти часов, позвонил ему из бара, название которого связано с чем-то швейцарским, вроде "Цюрихбар", или что-то подобное... Бервиль спрашивал у Барнау твой адрес. Перед этим он якобы звонил нескольким знакомым, но никто не знал твоего адреса. Ну Барнау и смог сказать ему, что ты живешь в отеле "Сули". Это все.
- А откуда Барнау знает, что бар, из которого звонил Бервиль, носит какое-то швейцарское название?
- Об этом ему сказал Бервиль. Он хотел знать, далеко ли от этого бара до отеля "Сули". Но Барнау мог ему только ответить, что твой отель расположен на площади Пигаль.
- А-а, ну хорошо, это все-таки что-то... Я сам займусь этим, а ты, Джойс, выполнишь нечто другое. Возьми у меня деньги и поезжай в какое-нибудь известное детективное бюро, ну, например, к Дубли. Ему следует получить из Южной Америки сведения о Жозефе Миранде и о фирме по торговле мороженым мясом. Стоимость запроса не играет значения. Кроме того, он должен узнать все о Рите Сорас. Адрес Плас Вандом, вилла Форреста, Касабланка.
Джойс записал все это и спросил:
- Откуда у тебя все эти адреса?
- Я расскажу тебе об этом позже. Да, еще одно: посмотри в телефонной книге адреса слесарных мастерских Фарматсут и узнай, в каких мастерских слесари изготовляли клиенту ключи. Мы должны узнать, где был сделан ключ к дому Бервиля для его убийц.
- Будет выполнено. Скажи-ка, Никки, дело подвигается вперед, а?
- Немного. Всего несколько предложений и идей, но ничего существенного.
Кроме того, мы не знаем главного: почему был убит Бервиль.
- Если ты это сможешь узнать, то остальное детская игра. Но расспрашивать об этом людей не целесообразно. Те, у кого это дело на совести, делают вид, что ничего не знают. Остальные считают, что ты - убийца, и поэтому, не теряя времени, бегут доносить на тебя. Прими это к сведению, чтобы не опростоволоситься.
- Всегда есть возможность узнать истину, даже если все молчат. Но меня заставляет задуматься нечто другое: создается впечатление, что все, запутанные в этом деле, сами как следует не понимают, в чем же соль.
Джойс некоторое время помолчал, потом проговорил:
- Мне кажется, что нам нужно узнать побольше о жизни Бервиля.
- Согласен.
- Итак, до вечера, Никки. Мое дежурство начинается в одиннадцать часов.
Приходи пораньше домой, чтобы мы могли поговорить.
- Приду к восьми.
- Да, еще кое-что: если меня не будет дома, не ломай голову относительно сеттера.
- О чем?
- О сеттере. Это собака моей сестры. Она каждый раз доверяет мне эту тварь, когда уезжает в Бордо.
- Этого еще нам недоставало! Как его зовут?
- Пумперникель.
- Страшноватое имя. Не хотел бы я, чтоб меня так звали, будь я сеттером.
Я направился к площади Конкордия. Под аркой на остановке я ожидал автобуса и думал о Элиан Лендрю. Хотел бы я знать, верит ли она тому, что написано в газетах?
В потоке машин из-за угла вынырнул мой автобус. Он мягко подкатил к тротуару. Пассажиры сгрудились, пропуская выходящих. Я не стал проталкиваться ко входу, решив посетить Сараульта только с наступлением темноты. Закурив сигарету, я тихонько пошел вдоль улицы и стал обдумывать свое положение.
Я знал, что постоянно должен быть настороже и ничего рискованного не предпринимать. То, что Джойс узнал от Барнау, было хоть и немногим, но реальным, А именно отсюда и надо было начинать.
У памятника Жанне д'Арк я спустился в пивную и заказал у стойки стакан кальвадоса. Затем, попросив телефонную книжку, открыл список баров и ресторанов, вырвал из записной книжки чистую страницу и стал проверять названия. Я записал адрес каждого бара, имеющего в своем названии что-то швейцарское. Пепельница наполнилась окурками, а мокрые круга на мраморной стойке свидетельствовали о количестве опорожненных стаканов. После того, как все четырнадцать страниц были просмотрены, на моем листке оказались записанные:
1. "К Женевскому озеру" - ресторан-бар.
2. "Берн" - бар.
3. "Риги" - бар.
4. "Лозанна" - бар.
5. "Швейцарский" - бар.
Было мало похоже, чтобы Барнау упомянул "Озеро", "Риги" или "Швейцарский" бар, поэтому я поставил точки у второго и четвертого названия. Сунув листок в карман, я вышел из пивнушки, у станции метро купил план города и пошел к автобусной остановке.
Согласно плану, бар "Лозанна" находился в порт-Лила, на восточной окраине города. Это еще ни о чем не говорило. Бар "Берн" находился в противоположном конце Парижа. Один из этих кварталов города упоминался сегодня в связи с моим делом. А правильно! В одной из газет я видел фото здания управления урановой компании на рю де Фропей.
Двадцать минут спустя я уже входил в бар "Берн". Он был пока пуст. За стойкой стоял бармен в голубом фартуке и читал газету. Он не удостоил меня вниманием.
- У вас посетитель, - напомнил я ему. - Стаканчик кальвадоса.
- Не держим, - недружелюбно ответил человек, нехотя отложив газету.
Я заказал ему перно и предложил налить себе тоже. Он что-то проворчал и начал приготовлять напитки. Определенно, он не страдал болтливостью.
- Бар принадлежит вам? - спросил я.
- Да, - буркнул он, - паршивое дело.
Я соврал:
- Я журналист. Немного рекламы не повредит, я думаю? Что я могу сделать для вас? Затем я вытащил пятитысячную банкноту и как бы играя, сложил ее в небольшой прямоугольник. Рот моего угрюмого собеседника немного приоткрылся.
