Питер посмотрел на Джанет. Она сидела с прямой спиной, высоко вскинув голову, но в глазах за стеклами бабушкиных очков прятался смертельный ужас. Он ничего не мог сказать ей, чтобы ободрить, чтобы в последнюю минуту вселить в нее мужество, в котором она так нуждалась. Стараясь сохранять спокойствие, Питер прикинул их шансы на спасение. Можно сказать, он был один на миллион. Бернштейн стоял в шести или семи футах от подножия лестницы. Видно было, что он умеет обращаться с оружием, и не было никаких сомнений, что с такого расстояния он не промахнется. Джанет сидела спиной к стене, как раз напротив Питера. Она отражалась сразу в шести зеркалах, от чего голова шла кругом. Вардон расположился на краю овальной кровати, он рассеянно вертел перед собой пистолет; похоже, он продолжал вглядываться то ли в прошлое, то ли в будущее и, полный отчаяния, не слушал ни Питера, ни Бернштейна.

- Похоже, что мы влипли, Джанет, - сказал Питер. - Как жаль, что я ничем не смог тебе помочь. Может быть, будет легче, если мы встретим свою судьбу бок о бок.

- Была бы очень рада напоследок обнять тебя, Питер. - У нее был на удивление спокойный голос.

Их разделяло всего лишь несколько шагов, и он двинулся к ней. Но не Джанет была его целью. Поравнявшись с кроватью, он смог бы броситься на Вардона. Был один шанс из миллиона, что ему удастся завладеть 38-м калибром. Бернштейн тут же нашпигует его свинцом, но, может, и Питер успеет пристрелить толстого подонка. И тогда у девушки появится шанс спастись.

- Я не могу ничего предложить Бернштейну, что заинтересовало бы его, сказал Питер, не спуская взгляда с Джанет. - Они ни в коем случае не позволят нам остаться в живых.

Бернштейн хмыкнул:

- Вам чертовски не повезло.

И в это мгновение Питер прыгнул на Вардона. Он еще не успел дотянуться до его горла, как его оглушил звук выстрела. Он схватил пистолет и вырвал его у Вардона, удивляясь, почему не чувствует боли. Бернштейн не мог промахнуться. В секундном озарении Питер предположил, что, должно быть, его парализовало. Он откатился в сторону, неловко держа оружие и стараясь взять Бернштейна на мушку, - и увидел, что тот стоит на коленях, прижав к груди окровавленную руку.

- Парень, я уж думал, что ты так никогда и не сдвинешься с места, произнес чей-то голос.

Повернув голову, Питер увидел, что по лестнице спускается человек в ярко-оранжевой рубашке и бейсбольной шапочке. В правой руке он держал пистолет. В черных стеклах очков отражались блики света. Это был Дюк Ричардс, приятель Рокки Джексона.

- Я не мог стрелять - вы с девчонкой закрывали от меня обоих, - сказал Дюк. - Если бы я пришил одного, второй успел бы открыть огонь раньше моего следующего выстрела. Я знал, что еще есть время. Я старался мысленно внушить вам, чтобы вы сдвинулись с места.

- Женщина может вернуться в любую минуту, - произнес Питер, с трудом поднимаясь на ноги.

- О ней можешь не беспокоиться, парень, - сказал Дюк. - Она не вернется. Она вообще больше не появится. О ней позаботился Рокки.

И тут Джанет, смеясь и плача, кинулась в объятия Питера.

Дюк Ричардс кошачьей походкой спустился с лестницы. Пинком он отшвырнул на пару футов от Бернштейна его пистолет, потом подобрал его. "...С сорока ярдов он может отстрелить тебе кончик сигареты". Сверху вниз он посмотрел на Бернштейна, который корчился от боли, прижимая к груди перебитую руку.

- Слышь, а ведь ты можешь сдохнуть от потери крови, - сказал Дюк Ричардс. - И это сэкономит государству кучу денег.

Питер, прижав к себе Джанет, из-за ее плеча посмотрел на Ричардса:

- Ради Бога, как ты здесь очутился?

- Когда ты вышел на улицу, Рокки прикинул, что за тобой нужно проследить, чтобы обеспечить прикрытие. Мы были рядом с тобой все утро. Один из наших ребят заприметил, что толстячок засек тебя в холле. Он спустился со второго этажа и оказался у тебя за спиной. Мы и решили, что, не поднимая лишней стрельбы, нужно туда проникнуть и взять ситуацию под контроль. У тебя есть номер, по которому ты можешь связаться со своим приятелем из ФБР?

- Да.

- Давай, тащи его сюда. Я останусь с тобой, пока они не появятся.

Такси бегали, как и прежде, джипы исчезли, и военные в поле зрения не показывались. Радио и ТВ лихорадочно выбрасывали в эфир новости - на этот раз совершенно другого характера. Никакого похищения не было. Три человека, которые поставили всю страну вверх тормашками, взяты под стражу, обвинены в убийстве и в дюжине других преступлений.

Женщина и ее маленький сын, освобожденные чрезмерно ревностными патриотами, спешили к тюрьме, где их должен был ждать муж и отец. Пока он был освобожден условно-досрочно, и ему еще предстояло дождаться завершения сложных юридических процедур - лишь после этого он будет окончательно свободен.

Тим Салливан, репортер, которого те же патриоты захватили вслед за женщиной и ребенком, лежал теперь на диване в квартире Питера Стайлса. Одной рукой он обнимал Джанет Блейдс.

- Мне удалось выяснить, - рассказывал Тим, - откуда взялись маски Хэллоуина, и еще я узнал, что человека с таким шрамом не существует. Один знакомый парень продал мне этот секрет. Но нас схватили до того, как я успел передать информацию тебе. - Он слегка прижал к себе Джанет. - Вы, ребята, стали знаменитостями. Наверно, вас пригласят на прием в Белый дом.

Питер сделал глоток бурбона.

- Сомневаюсь, - сказал он. - Мы же не победители последнего футбольного матча.

Тим поперхнулся от смеха. У него было на редкость хорошее, радостное настроение.

- Налей мне еще выпить, Тим, ладно? - попросила его Джанет.

- С удовольствием. - Тим взял у нее стакан и направился в кухоньку.

Джанет в упор уставилась на Питера.

- Телеграфируй своей жене, - улыбнулась она.

- Хорошо.

- Или просто помани меня мизинчиком, Стайлс.

И тут вернулся Тим с новой порцией выпивки.

Послесловие

Джадсон Пентикост Филипс, писавший также под псевдонимом Хью Пентикост, - автор множества романов и рассказов, нескольких пьес и эссе, признанный мастер триллера и детектива.

"Когда ты - автор более сотни детективных романов и рассказов, чаще всего тебя спрашивают: откуда берутся новые сюжеты? На самом же деле давно уже известно, что существует лишь 36 драматических ситуаций, из которых только половина заслуживает того, чтобы о них писать. Зато писать можно каждый раз по-новому, ведь люди - такие разные, а их на земном шаре четыре миллиарда... И главная игра - не в сюжете, а в людях..."