– Да пошел ты, урод, – сказал Бек, явно не привыкший прислушиваться к голосу рассудка.

Гаркуша увидел, какое стало у Короткого лицо, и подобрался, готовясь прыгнуть. Правда, он понятия не имел, что именно собирается предпринять, но что-то предпринять было просто необходимо: в маленьких, сделавшихся похожими на две черные щелки глазах Короткого светилась твердая решимость сделать Бека калекой, а может, и мертвецом.

Спас Бека только приход Кота, который неожиданно появился в дверях с двумя набитыми жратвой пакетами и остановился на пороге, мрачно озирая представшую перед ним картину.

– Отставить, – сказал он негромко, и Гаркуша с облегчением увидел, как смягчился Короткий и как свирепый огонек убийства погас в его широко и невинно распахнувшихся глазах. – Что происходит? – спросил Кот, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Мы играем, – сообщил ему Короткий, обернувшись через плечо. – Шутим, резвимся… Словом, коротаем время.

Гаркуша заметил, что нож куда-то исчез, так же незаметно, как появился, и в очередной раз зарекся ссориться с Коротким.

– Поиграли, и будет, – спокойно сказал Кот.

Вникать в детали он не стал, да и во что тут было вникать? Кот знал Бека, знал Короткого и, только раз глянув, наверняка мог бы с ходу во всех подробностях рассказать, как и почему они сцепились.

– Будет, – с легким нажимом повторил Кот, видя, что Короткий не торопится отпускать свою жертву.

Короткий разжал ладонь. Гаркуше показалось, что напоследок он сдавил ее посильнее, но полной уверенности у него не было. Бек застонал, схватился обеими руками за свое отдавленное хозяйство и, неестественно переставляя ноги, поковылял к ближайшему стулу.

– Чтобы я этого больше не видел, – по-прежнему не повышая голоса, сказал Кот. – Я вас, идиотов, не для того чуть ли не по всей России собирал, чтоб вы друг друга калечили. Скоро на дело, а вы как дети малые…

– Кстати, о деле, – продолжая пялиться в экран ноутбука и щелкать мышкой, рассеянно проговорил Клава. – Куда подевался Сека? Где он, наш герой? Наш, не побоюсь этого слова, Вильгельм Телль…

Кот крякнул, поставил на пол у стены свои пакеты и вынул из кармана дорогого кашемирового пальто пачку «Данхилл».

– Об этом я и говорю, – сказал он раздраженно. – Сека выбыл.

Все повернулись к нему, включая все еще нянчившего свой персональный омлет Бека и даже Клаву, который ради такого случая на время оставил в покое компьютер.

– Вот так штука, – сказал своим дребезжащим голоском Короткий и запрыгнул на стол, где и уселся, болтая ногами в сильно поношенных белых кроссовках.

Гаркуша снова поразился тому, как ловко у этого коротышки получаются такие вещи. Край стола приходился ему вровень с грудью, и сесть на стол для него было все равно что нормальному человеку на забор. Гаркуша представил себя на месте Короткого и усомнился в своей способности проделать подобный трюк.

– Что случилось? – спросил он.

Кот порывистым движением вынул из кармана золоченую зажигалку и принялся раздраженно вертеть колесико. Было невооруженным глазом видно, что он зол, как черт, и едва сдерживается.

– Этот кретин, – сказал Кот, закурив наконец сигарету, – получил в рыло и теперь валяется в больнице. Верхняя челюсть пополам, нос вдребезги, говорить не может, ничего не может… – Он глубоко, нервно затянулся. – Я говорил с врачом. Этот Айболит даже приблизительно не может сказать, когда у него все срастется. Нужна челюстная операция, нужно собирать по кускам нос… Вдобавок ко всему у него еще и сильное сотрясение мозга. Учитывая армейскую контузию, это может кончиться чем угодно, вплоть до полного идиотизма. Короче, про Секу можно забыть, ясно?

– Ничего себе, – сказал Клава. – Интересно, кто его так отделал?

– Отделал – не то слово, – проворчал Кот, опускаясь в кресло-качалку, где до этого сидел Бек. – Если верить врачу, его ударили всего один раз, причем голой рукой… А кто… Откуда мне знать? Он же не говорит ни черта, валяется без сознания, как бревно, вместо морды сплошные бинты…

Клава присвистнул.

– А вот это мне уже совсем не нравится, – сказал он, поправляя очки. – Это странно, а значит – опасно…

– Не знаю, – проворчал Кот, дымя сигаретой. – Не вижу ничего странного. Он же спецназовец, их таким вещам обучают. Может, встретил кого-то из старых дружков, брякнул что-нибудь не то… Когда его доставили в больницу, он был сильно поддавши, а в кармане у него еще бутылка лежала. Так что…

Не договорив, он поднялся, вернулся к двери и выглянул в коридор:

– Заходи.

В комнату вошел тот самый фраер в темных очках, со спортивной сумкой через плечо. Очки свои он не снял даже в помещении, так что глаз было не разглядеть. Выражение лица у него было как у дубовой колоды – не в том смысле, что тупое, а в том, что непроницаемое, держался он свободно, как будто даже не догадывался, куда пришел и что за люди на него сейчас смотрят.

– Пришлось подыскать Секе замену, – сказал Кот. – Вот, знакомьтесь, это…

– Черный Человек! – опять заверещал Короткий, к которому после расправы над Беком вернулось прекрасное настроение.

– Черный так Черный, – усмехнулся Кот. – Ты не возражаешь? – спросил он у фраера.

Фраер, которому с легкой руки Короткого теперь предстояло на некоторое время стать Черным, равнодушно пожал плечами и опустил на пол сумку.

– Ты где его нарыл? – подал голос Бек, который уже немного пришел в себя.

– Где надо, – ответил Кот и снова уселся в кресло.

Бек наконец вспомнил, что во рту у него торчит сигарета, чиркнул дешевой одноразовой зажигалкой, закурил и, поднявшись со стула, приблизился к Черному. Вытянув шею и слегка наклонившись, он сунулся носом чуть ли не в самое его лицо – сначала с одной стороны, потом с другой, будто принюхиваясь или пытаясь заглянуть под темные очки, а потом пошел вокруг него разболтанной блатной походочкой, оглядывая со всех сторон, как неодушевленный предмет.

– Странный запах, – сообщил Бек, закончив обход. – Мусором воняет…

Гаркуша подавил вздох: едва избавившись от одних неприятностей, Бек уже искал другие. Впрочем, этот фраерок, с головы до ног одетый во все черное, как какой-то доморощенный ангел смерти, Гаркуше тоже не нравился. Было неизвестно, кто он такой, откуда взялся, чем дышит и на что годится. А кроме того, учитывая масштаб затеянной ими операции, расслабляться и благодушествовать все они не имели права: на каждом шагу их могла подстерегать ментовская подстава, так что в чем-то Бек, несомненно, был прав…

Черный не обратил на реплику Бека внимания, словно тот и вовсе ничего не говорил. Темные стекла очков бесстрастно поблескивали, на бледном спокойном лице не дрогнул ни один мускул.

– Уймись, Бек, – сказал Кот. – Сядь. Черный – человек проверенный. У него такие рекомендации, какие никому из вас даже и не снились.

– Рекомендации, надеюсь, не с Петровки? – поинтересовался Короткий, вытряхивая из лежавшей на столе пачки сигарету.

Черный снова промолчал. Задумчивый Клава, блестя стеклами очков, развернулся на своем крутящемся стуле и, не вставая, подбросил в затухающий камин березовое полено.

– Какая там Петровка, – сказал Кот, снова окутываясь густым облаком табачного дыма. – Петровка в Москве, а мы – сам знаешь где…

– Да, действительно, – с легкой иронией согласился Короткий, – никак не привыкну.

– Рекомендации, – устраиваясь на жестком скрипучем стуле, недовольно проворчал Бек. – Рекомендации… А работать за него рекомендации станут? Кто он вообще такой?

– Стрелок, – ответил Кот. – Это все, что тебе нужно знать.

– Стрелок, – не унимался Бек. – Сигареты стреляет?

Не меняя выражения лица, даже не повернув в его сторону головы, Черный вдруг вскинул правую руку, и Гаркуша обмер, увидев в ней пистолет с глушителем. Если фокусы Короткого с ножом, который то возникал, то исчезал незаметно для постороннего глаза, могли удивить кого угодно, то этот трюк вообще был сродни волшебству: все-таки пистолет, да еще с глушителем, – это тебе не ножик…