Ладно, надо это дело заесть и запить. Если не знаешь что делать, если настроение ниже плинтуса – попить сока и съесть ножку куропатки. Люблю дичину! От нее улучшается настроение.

В зале с угощениями уже довольно-таки много народа – стоят, жуют, переговариваются, смеются и шепчутся. Натанцевались, натискались – захотели попитаться. Как после спортзала, после физических упраженений. Вижу знакомую рыжеволосую фигурку, подхожу, беру со стола пирожное, и прежде чем отправить в рот, негромко говорю:

– Чего тоскуешь?

Диора ойкает и роняет хрустальный бокал, наполовину налитый чем-то красным. Я не думая выхватываю его из воздуха, а девушка смотрит на меня залитыми слезами…пьяными глазами и губы ее прыгают, пытаясь выдать членораздельную речь. Но ничего не получается.

– Я…воо…воо…он! А я…а он!

Прекратив попытки, она обнимает меня, утыкается мне в грудь лицом и начинает яростно рыдать. Плечи девушки вздрагивают, рубашка на груди тут же делается мокрой (что очень неприятно), а еще более неприятно – это то обстоятельство, что рыдает на моей груди девушка моего брата, между прочим Главы Клана и так сказать непосредственного начальника. И если ему донесут о таком факте…не знаю, как он к нему отнесется. Хотя…судя по всему – наплевательски. Из памяти Альгиса – братья к женскому полу вообще относятся наплевательски. Не раз было – даже менялись своими подругами, и хвастались тем в тесном кругу. Меня тоже звали – мол, поучим тебя, что надо делать с женщинами, проинрструктируем.

Вот только не хватало мне сегодня еще и служить утешением пьяной девице! Нажралась до изумления, еле стоит на ногах. Осталось только предложить отомстить моему брату, трахнуться где-нибудь в укромном уголке, дабы вызвать его ревность и вернуть любовь.

Встречался я в прежней жизни с такими дурковатыми женщинами. Не в том смысле – «встречался». Просто общался. Дуры, даже если они прекрасны как ангелы – никогда меня не привлекали так, как умненькая, пусть даже и просто симпатичная женщина. Ведь секс это еще не все, после секса (да и перед) хочется поговорить, наладить так сказать контакт. А о чем говорить с дурой?

Ладно, сейчас речь не о том. Как привести в порядок эту дуреху? Будем исходить из того, что алкоголь – яд, а против яда я вооружен.

Достаю из поясного кошеля пузырек с прозрачной опалесцирующей жидкостью, наливаю в бокал сока на два пальца, капаю в туда из пузырька. Все это время Диора стоит прижавшись ко мне, и похоже что начала засыпать – сопит, удобно устроившись у меня на груди и обмякла так, что я едва удерживаю ее на весу.

Ищу взглядом какой-нибудь стул – вижу что-то вроде табуретки, стоящей под столом. Ногой пододвигаю табурет и усаживаю на него Диору. Та на самом деле спит. Подведенные глаза все в расплывшейся краске, краска течет и по щекам, и я с неудовольствием и некоторой брезгливостью отмечаю, что рубашка моя безнадежно испорчена. Вытерлась девушка, чего уж там… Придется мне сооружать пятновыводитель, иначе эту рубаху только в помойку. А какие красивые были кружева на груди! Как из фильма про пиратов…

Ниточка слюны тянется из уголка рта девицы, розовые припухлые губки, испачканные краской, так и напрашиваются на поцелуй…она даже в таком виде очень красива, а еще – невероятно мила. Есть девушки красивые, но какой-то хищной, неприятной красотой. Эта – миленькая просто до безобразия. Эдакий невинный ангелочек. Рупь за сто, что она еще девственница.

Открываю ей ротик, придерживая за нижнюю челюсть и опасаясь, что девица непроизвольно тяпнет меня за палец. Приставляю к ее губам бокал с приготовленным снадобьем и аккуратно вливаю содержимое в рот Диоре. Она глотает, не открывая глаз, кашляет – натужно, покраснев, а я, взяв ее за голову, пускаю в мозг девушки такой заряд исцеляющей силы, что девицу просто выгибает дугой! Она вскрикивает, дергается в судорогах, будто ей только что овладел оргазм, и обмякает на табурете, тяжело дыша и поводя глазами из стороны в сторону. Готово!

Кстати, похоже что и правда оргазм. Я знаю, что такое бывает, и нередко – неконтролируемая реакция организма человека. И неважно – у мужчины, или у женщины. Если пропустить через тело единовременно мощный поток исцеляющей энергии, результат будет именно таким – в девяноста процентов случаев.

По крайней мере мне так говорил мой учитель, а он-то знает толк в лечении. Хихикал, рассказывая – мол, теперь ты знаешь, почему лекари пользуются таким успехом у женщин. Стоит лекарю только захотеть, и женщина получит такой сочный оргазм, что не забудет о нем никогда и ни за что! И о лекаре, и об оргазме. Особенно это касается тех женщин, которых природа обделила способностью получать этот самый оргазм. А таких, как ни странно, очень даже солидный процент от общего числа особей женского пола.

Честно сказать, я тогда не особо заинтересовался этой информацией. Мне было четырнадцать лет, и я не собирался заниматься продажей снадобий для женщин, неспособных получить удовлетворение. Есть и гораздо более интересные темы, хотя и менее прибыльные. За снадобье, которое вызывает у женщин оргазм можно драть очень даже приличные деньги – опять же со слов моего учителя-лекаря.

– Что со мной было?! – Диора бледна, но хмель из нее выбило, как мяч из ворот вратарской ногой – Это…это было незабываемо!

– Ты была пьяна, я тебя немного полечил – поясняю я, не углубляясь в подробности.

– Да я не о том! – отмахивается она, и щупает живот, который только что перестал дергаться – Я о том…

Закончить она не успела, рядом послышался голос мужчины – холодный, презрительный, властный:

– Господин…не знаю, как вас там! Вы посмели прикоснуться к моей женщине! Танцевать с ней без моего разрешения! Вы обнимали ее, шептались с ней! Я имею честь вызвать вас на дуэль!

– В час дня, на плацу – обреченно вздыхаю я, и добавляю – Вы все с ума посходили, что ли?! Вы сегодня дадите мне поесть, в конце-то концов?! Задолбали своими дуэлями! Вам делать больше нечего, что ли?! Лучше бы службу несли как следует, а не ворон считали!

– Как ты смеешь?! Как ты смеешь?! Мерзавец, как смеешь?! Я вызываю тебя! Я вызываю тебя!

Да твою ж мать! Три гвардейца, один другого шире. Возвышаются надо мной, как три осадные башни. Тот, что начал первым – мужественно-смазливый, с квадратным подбородком на самоварной роже. Двое других погрубее, но тоже важные, преисполненные значимости. И где же я вас всех хоронить буду?!

– Я могу узнать, о какой даме вообще идет речь? – осведомляюсь я, глядя на первого «вызывальщика».

– Он даже не знает, о ком речь! – фыркает один из моих будущих поединщиков – Мерзавец!

– А по-моему – мерзавец, это ты! – не выдерживаю я – Тупой солдафон, который не умеет разговаривать с воспитанными людьми. Тебе баранов пасти, а не в гвардии служить!

– Да как ты смеешь?! – задохнулся мужчина, но я не дал развернуться его красноречию:

– Смею, смею, болван! И вообще – я не с тобой, ослом ушастым разговариваю, а с этим более-менее воспитанным господином. Он хотя бы воспитан и умеет разговаривать с незнакомыми людьми. А ты заткнись, и учись, как надо говорить с господами! Итак, господин, не знаю вашего имени…о какой даме идет речь?

– Об Омелии Флавии Корана, конечно же! – губы гвардейца сжимаются в тонкую линию, и после секундной паузы снова размыкаются – Итак, ваш выбор оружия?

– Дубинка! Боевая дубинка – не задумываясь выпаливаю я, и вижу, как кривая ухмылка наползает на лица гвардейцев. Ну да…провинциал! Только и умеют, что на кулачках, и на дубье махаться!

– И с вами тоже, господа! – добавляю я – Но только после того, как я отдубасю этого господина, который почему-то решил, что я положил глаз на его Омелию Флавию Корану, которая мне совершенно неизвестна.

Гвардейцы переглядываются, таращатся на меня так, будто увидели чудо-юдо морское, потом первый из них холодно объявляет:

– Сообщите адрес, по которому мои секунданты могут доставить официальный вызов. И время поединка.

– Гостевой дом, Альгис Моран Стеран Конто. Вашего имени знать не хочу (гвардейцев прямо-таки перекашивает), сообщите его в письме. Время…вы на час дня, остальные по очереди – на полчаса позже. И захватите лекаря – я вас лечить не собираюсь. И господа, шли бы вы отсюда – не видите, я тут с девушкой беседую, а вы нарушаете наш интим!