— Верно. Она будет под присмотром, и останется эдаким гарантом мира. К тому же, на самом деле, за пятьдесят лет в нашем лесу не умрет даже обычный человек.

— В смысле?

— Вы еще юны, леди, и сила источника на вас подействует. Лет двести вы протянете. Если захотите. Что скажете? Вы получаете защиту одного из сильнейших кланов эльфов, возможность жить так, как вам захочется в пределах разумного и долголетие. Ваш отец — более прочный мир с кровавыми эльфами, а мы — рычаг давления, и опять же гарант того, что ваш отец не оборвет с нами союз от очередной своей хотелки, — да, тут крыть было нечем, и Гаросу даже сказать было нечего.

— Я согласна. Завтра же отправимся к отцу, — улыбнулась Клара.

Гэвианет в душе радовалась, что хотя бы у этой девушки все будет хорошо. Она останется свободной и сама сможет выбирать, чем заниматься в этой жизни. Самой принцессе уже было поздно метаться, так что она решила плыть по течению. Пусть все идет так, как должно идти. Потому она вернулась к ужину, периодически поглядывая на эльфа, как зачинщика всей этой канители.

— Хотите что-то мне сказать? — мягко осведомился эльф, поспешно дожевав свой кусок пирога. Он вообще налегал на еду, словно не в себя ел. — А то вы так многозначительно сопите, что мне хотелось бы решить все вопросы уже сегодня.

— Ничего важного, господин Фэйтан, — Гэвианет неопределенно махнула хватом. — Я просто думаю, что бы я такого могла бы делать здесь? Чему могла бы научиться, чтобы приносить пользу? Не быть бесполезной обузой. Но понимаю, что уже слишком стара для учебы. Поскольку от безделья… меня начинают посещать глупые мысли. — Она смущенно улыбнулась, не желая развивать очень скользкую тему. А то договорится до такого… что будет очень неприятно слышать Фэю.

— У вас тонкие и ловкие пальцы. Попробуйте заняться вышивкой или вязанием. Сейчас это все больше ценится среди богатого народа. Да, это не принесет денег больше, чем ваш жемчуг, но за эти деньги более чем можно жить, — пожал плечами эльф. — С нами в путь отправятся мои слуги и охрана, хотите, попрошу Торию заняться обучением. Это не ее обязанность, но она мастерица на все руки, — предложил он с весьма добродушной улыбкой.

— Я буду благодарна за науку и помощь, — принцесса склонила голову, признавая мудрое решение эльфа. — Никогда таким не занималась, но постараюсь научиться… — она неловко улыбнулась, и сложила хваты на коленях, едва не сбив посуду…

Учиться было стыдно. В ее возрасте уже не учатся. Но здесь она пока не могла применить уже полученные знания. Никому не нужен дипломат из неизвестной расы. Скорее, всем нужен подопытный зверек. Но если продолжить и дальше бездельничать, то… Гэвианет даже мотнула головой. Нет, она не может просто сидеть и маяться дурью. Иначе ее тело решит все вопросы своеобразно. И если вместо разума останутся инстинкты… всем будет только хуже.

— Отлично, завтра же поговорю с Торией, — кивнул хозяин дома и вновь налег на еду.

Гарос же, вспоминая очень старый разговор с Гэвианет, посмотрел на подозрительного цвета жемчуг и перевел взгляд на Самри.

— Слушай, а ничего, что они все с красным оттенком, ты там не заболел?

— Это от мясной пищи. Я совершенно здоров. Если не веришь, то проверь или пусть кто-то другой проверит, — ответил гааш, непонятливо взглянув на орка. Ишь заботливый выискался, как в темницу садить, так можно, а как жемчуг не такой, так сразу беспокоится. — Вот когда он будет прозрачным, то сразу можешь меня потрошить, — он ехидно осклабился и вернулся к еде, опустошая уже третью подряд миску.

— Ясно. Знаешь, я этого не хотел, — со вздохом протянул шаман, отворачиваясь к своей миске. — Твое обучение начнется с завтрашнего утра. После такой инициации медлить нельзя, а то еще чего доброго, сам себя подожжешь или заморозишь, — предупредил он и уже обернулся к Фэю: — Так, больше никаких темниц. С него хватит!

— Я ему комнату не доверю. Скорее позволю в темницу принести плед и бочку воды. Все равно завтра мы уже уходим, — нахмурился Фэйтан. Видно было, что горе подрывник его напрягает.

— Да уж… не доверите комнату, может лучше какую-нибудь пустую кладовку дадите? Все-таки подвал у вас… жуткий, — Гэвианет передернулась, припомнив тот самый подвал. Гааш не слишком жаловали подземелья, но за неимением места строились и вверх, и вниз, и вширь… И у многих в подземельях случались приступы клаустрофобии. Хотя с этим боролись вполне успешно с помощью яркого освещения и более широких комнат, чем на верхних этажах.

— В самом деле, одного в комнате его действительно оставить нельзя, — усмехнулся Гарос. — Могу взять его к себе.

— Ладно, комнату так комнату, — почему-то быстро пошел на попятную эльф и, кликнув служанку, приказал подготовить комнату, в которой раньше останавливайся его дядюшка. Усмешка у него при этом была злорадная.

— У вас там что, фамильное привидение? — спросила принцесса у подозрительно веселого эльфа. Кажется, Фэй сделал гадость и очень этому рад. — У нас иногда видят души умерших родственников. Жрецы говорят, что они так приходят попрощаться или хотят завершить начатое при жизни… — Гэвианет шутливо пихнула Самри, мол, готовься к знакомству с призраком. Тот поморщился, но недовольства не выказал.

— Нет, просто дядюшка обставил комнату согласно своим предпочтениям. И он большой любитель кальмаров и осьминогов. Все стены пестрят изображениями различных блюд, — фыркнул эльф и больше ничего объяснять нужным не счел. А вот Гарос, оценив подставу, зафыркал от смеха.

Гэвианет прыснула в кулак, глядя на орка. Видимо, эта шутка была очень уж остроумной, раз ему так весело.

— Я это как-нибудь переживу, — поморщился Самри. — Вообще, вам с нами повезло — другой гааш уже словил бы инфаркт при виде того, как вы едите яйца. Пусть не такие, как наши, но… в целом похожие, хоть и большие.

— Ты их тоже ел вообще-то, — парировала принцесса.

— О чем и речь. Кто-то другой бы помер тут, а я ем. И ничего ведь. Так что все естественно… — он пожал плечами, показывая, что ему как бы все равно.

— М-да уж это похоже на то, как есть блюда, которые готовят из новорожденных телят или поросят, — виновато поморщился Гарос. — Некоторые люди считают эти деликатесы не гуманными, — решил все же объяснить орк. Все-таки иногда было весьма неприятно понимать, что это, мать его, новорожденный детеныш. Да, это животное, но коробит ведь…

— Не удивлюсь, если однажды кто-то додумается сожрать и ваших детей, — Гэвианет такое откровенно коробило. — И найдутся как любители этого, так и противники. Я поняла одну странную вещь: мораль — штука относительная. Кто-то спокойно ест яйца, кто-то не брезгует телятами, кому-то нужна кровь для выживания… И если постоянно преподносить это как естественные процессы, то дальше положение вещей усугубляется. В обществе становится нормальным то, что ранее запрещалось. Я вижу это на примере нашей расы, и мне очень тяжело осознавать, что многие гааш меняются, поддаются новым течениям и веяниям времени. Сначала мы научились направлять оружие не только против врага, но и друг на друга. Кто знает, чему научимся дальше.

— Наших детей и так с радостью едят огры и оборотни, — скривился орк. — Так уж есть. Нам это мерзко, нас злит. А им самое милое дело. Вампирам же без крови не выжить, это единственное, что держит в них жизнь. В чем-то ты права, Гэв. Да, это для некоторых естественно, но от того не перестает быть мерзким.

— Что поделать. Мне кажется, что так заложено природой. Кто-то кого-то ест. Плохо лишь то, что не каждый осознает, что делает. Животных я понимаю, они так устроены, что не могут питаться чем-то другим. А вот разумных существ — нет. Неужели мозг развивался в голове лишь для того, чтобы изобретать смертоносное оружие и додуматься уничтожать себе подобных? Мне кажется, мозг развивался совсем не для этого… — она задумчиво посмотрела на свои хваты, боясь снова размахаться и что-то сбить из посуды. — Вот даже ваши вампиры. Им ведь наверняка нужна не абсолютно вся кровь. И можно договориться как-нибудь, чтобы им выделяли некоторое количество крови. Можно платить за кровь, и множество людей сами добровольно пойдут ее сдавать, чтобы получить деньги.