Она оглянулась на Гароса, ругающегося в стороне, но подходить не решилась. Зато Самри ехидно осклабился.

— Видишь, не одну тебя тошнит от еды, — ухмыльнулся он.

— Ты бы помолчал… — буркнула Гэвианет, но спорить не захотела. Спорить с Самри было так же бесполезно, как спорить с роботом. Впрочем… мелькнувшая догадка ее ошеломила. Что, если Самри — робот нового поколения? Полностью и абсолютно копирующий гааш. Это, по крайней мере, объясняло, почему он жрет все, что видит.

— Ядовитые, ну знаешь, понадеялись, что-либо мы сдохнем, либо семя, — все же ответила та самая говорливая девушка. Но прозвучало это очень тихо и угнетенно.

— Да там… Как-то жить совсем не хотелось, — поддержала ту подруга.

Они держались с иномирянами как-то спокойно и дружелюбно.

— Знаешь, нам всю жизнь говорили, какие орки мерзкие, злые и дикие монстры, а они из склада с добром в первую очередь вытащили нас, — истерично улыбнулась та самая Трасия, утыкаясь лицом в собственные грязные коленки. — Или нам врали, или мир с ума сошел…

— Да я вот смотрю на них, и понимаю, что самые мерзкие здесь люди. Не все, конечно, — Гэвианет зябко повела плечами, припомнив оскаленные разбойничьи рожи. — Вот не понимаю я их. Ума не приложу, зачем они это с вами делают. Неужели нет иного способа добиться расположения женщины, чем похитить ее? И нет другой возможности жить иначе, чем грабить караван? У вас чудесный мир, много простора, вот лес какой богатый. Здесь куча еды, лес может прокормить не одну такую ватагу… Не знаю… простите…

Бывшие пленницы лишь тихо хмыкнули. Ответить на эти слова им было попросту нечего…

Принцесса смотрела на удивительно светлый лес, на закатные лучи солнца, подкрашивающие листья багрянцем и не понимала, как в таком чистом мире может быть столько жестокости. Ладно, жастарианцы засрались по самые уши и пошли брать силой то, что им не принадлежит. Ладно, хварсы больные на голову экспериментаторы, занимающиеся жестокими опытами порой над целыми расами. Но там все понятно — они загадили свои планеты, им нечем дышать, нечего есть, они мечутся между родиной с подходящими условиями и планетами, условия на которых не слишком пригодны. Они ставят жестокие эксперименты в попытках найти способ выжить там, где без изменений генома жить невозможно. Но эти-то… их целью был не эксперимент. Они хотели чего-то другого. Наживы, власти, пусть даже власти над пойманными пленницами, самоутверждения, показа силы ради силы. Гэвианет не знала, почему так происходит. Почему ни одному гааш в голову не пришло собрать группу женщин и запереть в своем доме.

Обойдя по второму кругу караван, Гарос вновь вернулся на свое место в хвосте. Пожалуй, если бы не укрепляющее зелье, его бы уже откровенно кидало из стороны в сторону. В последний раз он так выкладывался пять лет назад, когда на их селение напали менее мирные сородичи. Он тогда был центром защитного плетения. Не помер лишь потому, что подоспели остальные шаманы и не дали заблудиться в мире духов. А тут он был один. Пожалуй, если бы не его ночное бдение над амулетами, на дороге валялись бы совершенно другие тела.

— К темноте будем у Бранвика. Городок маленький, но в амбарах, конюшнях и на сеновале устроиться можно. Главное, чтоб за городским стенами, — объявил он больше для охраны хвоста и гааш, чем для пленниц. Тех с радостью возьмут в лечебницу или храм… А он прекрасно понимал, что если на них еще хоть какая сопля нападет, от него толку будет меньше, чем от принцесски. Та хоть одного прикончить сможет, а его хватит в таком состоянии только чтоб свалиться на землю, под ноги врагам, чтоб сволочи ноги себе поломали или землю ногами вспахали. Да, заблуждений на свой счет Гарос не питал…

Городок, куда они прибыли, показался совсем маленьким. В темноте принцесса его толком не разглядела, да не слишком и пыталась. Все были усталыми, нервными и голодными. Таверна, к которой подъехал караван, тоже размерами не отличалась, но хотя бы иллюзию спокойного ночлега могла дать.

Гэвианет тащилась за Гаросом, придерживая Самри, следом шли спасенные девчонки. Кажется, им понадобится очень много воды. Отмываться, стираться и приводить себя в более-менее человеческий вид.

Хозяин таверны удивился столь большому количеству постояльцев, но за хорошую плату смог расположить всех. Девушкам достались комнаты, мужчин решено было переселить на сеновал. Диковинных зверушек, как назвали гааш, отправили туда же, в сено. Купаться предполагалось в принесенных специально для этого бочках.

========== Глава 26 ==========

Гарос устроился на сеновале, там же, где и иномиряне. Только тут, умывшись, он извлек из сумки отрубленную голову атамана Зальтрага и подумал о том, что до столицы она капитально завоняется. Учитывая, что силы ему вернулись самую малость, он поспешно принялся составлять чары сухого льда, дабы сохранить дорогой для всего каравана трофей. Нет, они из награбленного уже неплохо загрузили свои повозки, и это уже должно было окупить ущерб. Но в их случае деньги никогда не были лишними.

Голова медленно покрылась коркой льда, больше похожего на стекло, и шаман, пошатнувшись, вновь смыл с лица пот.

— Ты… умеешь замораживать? Гарос, но это же великолепно! То, что за нас делает техника, вы можете делать голыми руками, — Гэвианет подскочила к Гаросу, рассматривая замороженную башку. — Это же даже лучше, чем жидкий азот! Разве нельзя было его так же заморозить? — она кивнула на Самри. Так было бы намного проще доставить доставучего сородича до столицы. И не пришлось бы все время оглядываться, не сбежал ли он куда-нибудь или не влип во что-нибудь.

— Это было бы убийство. И кровь после разморозки уже не будет живой, это будет кровь трупа, — почти нравоучительно заявил орк, заворачивая голову в дерюгу. — Да, есть способ абсолютного стазиса, поить его нужным зельем. Но… Самри, ты хоть и дурак, но ведь не настолько, чтоб во вред себе играть?!

— Жаль. Если бы все получилось, было бы проще, — Гэвианет тяжко вздохнула и вернулась к стогу сена. Предстояло как-то здесь ночевать. — Ладно, давай спать. Мы устали, ты устал больше нашего, неизвестно, что будет завтра и не помрем ли мы по пути. Так что как тут положено устраиваться? — она кивнула на стог и постаралась зарыться поудобнее. Увы, спать на лежанке было лучше, чем в стогу. По крайней мере, в лежанке ничего не кололо нос и уши.

— О духи предков! — едва не треснул себя по лбу шаман. А затем снял гааш с сена и уложил в лежанку, расстелил на ней свой плащ, после чего демонстративно на него улегся, прикрываясь отрезом новенькой шерстяной ткани, затем похлопал по свободному месту рядом с собой. — А ты, Самри давай под другой бок, а то будешь потом сено из самых нецензурных мест выковыривать! — радушно предложил он, понимая, что рядом с принцессой ее неудавшегося убийцу укладывать не стоит — кто-то умрет. И не факт, что принцесса.

— Можно подумать, у нас всю жизнь на сене спят… — тихо пробормотала Гэвианет, но отказываться не стала.

Ночевка была не то, чтобы комфортной, но в достаточно мере спокойной. Гааш часто просыпалась от кошмаров, крутилась и серьезно побаивалась, что будет мешать отсыпаться орку, но Гарос спал как убитый. Что и не удивительно после таких приключений.

С утра их растолкал один из сыновей караванщика, велев собираться.

Шаман проснулся с трудом и понял, что абсолютно не в настроении подниматься и куда-то топать. Но все же осмотрелся и, собрав иномирян, сгреб пожитки, глядя вокруг себя взглядом недовольного и очень сонного орка, который готов удавить за громкость.