Такими темпами девушки наплели шнурков довольно много, пока карета снова не начала трястись. Принцесса едва успела поймать подскочившую коробочку, со своей стороны эльфийка держала целый ворох уже готовых косичек.

— Мы что, взлетаем, что ли, раз так трясемся? — не выдержала Гэвианет, хотя и этот вопрос ей дался с трудом. Пару раз она едва не прикусила себе язык. Она любопытно выглянула в окно — карета катилась по какой-то совсем уж кошмарной дороге, зато из леса они выехали. Вокруг была какая-то дикая пустошь, заросшая высокими травами.

— Это еще не плохо. У нас амортизация хорошая. А вот слуги… — хмурый Фэйтан остановил взгляд на принцессе Кларе, и та в ответ расплылась в улыбке.

— Представляю, как там сейчас весело этой старой гадине!

— Не стоит обижать гадов таким сравнением! — фыркнул Фэй. И они опять зашлись громким смехом.

— Да ей-то ладно, вы остальных пожалейте… — Гэвианет запихнула все шнурки в коробку, не желая собирать их по карете во время остановки. — У меня внутренности подпрыгивают. Это даже хуже, чем тренировки перед полетами в космос. Корабль так не трясется, как эта карета.

— У нас, эльфов, организм устроен иначе, — фыркнул Фэй. — Так что единственные, кому тут неудобно, это та старая клюшка и вы двое. Гар, хитрюга, сейчас в эфире витает, на то, что с телом — ему плевать, — усмехаясь, пояснил Фэй и остановился взглядом на Самри. — Что, еще не научился медитировать?

— Вы издеваетесь, да? — фыркнул Самри. — Как можно научиться тому, чего не знаешь, у того, кто не объясняет? Мне заснуть проще.

— Это тебе не наши воспитулы, никто разжевывать не будет, наставников нет, — хихикнула Гэвианет, цепляясь за сиденье всеми щупальцами. — Доходи своим умом.

— Как? Тебе вон хоть показывают, что делать. Я быстрее научусь плести ваши веревки, глядя, как вы с ними балуетесь, чем чему-то другому, — гааш аккуратно сполз со своего места и быстро выудил ящичек со шнурками. В три движения заплел косичку и перекинул принцессе.

— Отлично, а теперь коснись этим шнурком своего виска, — нимало не сонным голосом объяснил Гарос, открывая один глаз. Фэй поспешил сделать самый невинный вид, убрал руки себе за спину и уставился в окно. — Самри, я серьезно, повторяй. Берешь шнурок, касаешься виска, второй рукой очерчиваешь на своем лице линию. И сосредотачиваешься на своих самых негативных эмоциях. Когда негатива станет много, возьми жемчужину. На нее хорошо перейдет негатив.

Самри попробовал провести всю процедуру в точности, как указано. Хотя негативных эмоций как раз почему-то и не было. Да, его трясло, как и всех здесь сидящих, он чувствовал себя несколько дискомфортно… и только. Ненавидеть местных он не мог даже несмотря на то, что они ни капли с ним не церемонились. Местные говорили правду, самую настоящую неприглядную, мерзкую правду, в отличие от сородичей, постоянно что-то ему внушающих. То король всем что-то внушает, то лидеры их группировки, то еще кто-то. Здесь же этот орк заставляет его думать самого. И иногда это дает результаты.

Срыгнув жемчужину, он честно взял ее в руку, как и показывал орк, счищая пальцами слизь и желудочный сок.

— Ну и где здесь негатив? — синеватая жемчужина слабо отсвечивала в солнечных лучах, попадающих в карету через окно. Гааш недоуменно покрутил жемчужину и бедный шнурок, совершенно не понимая, чего на этот раз добивался Гарос.

— Сосредоточься. Это одно из простейших упражнений. Вспомни, когда тебе было плохо, грустно, больно, вспомни те ощущения, а затем представь, как все они концентрируются у тебя в точке на виске и медленно перетекают из тебя в шнурок, а из шнурка — в жемчужину, — медленно, как мог подробно объяснил шаман. — Я уверен, ты сможешь. С радостью работать трудно, но тут проблем быть не должно.

— Но мне не плохо и не больно, — как можно более спокойно ответил Самри. — И меня ничего не беспокоит, кроме мути в голове, а она никак не уберется этой игрушкой, — в этот момент карету тряхнуло, и скользкая жемчужина выпала из его пальцев, прокатилась по днищу и завалилась в какую-то щель под сиденьем напротив.

— Самри, не напрягайся, — вдруг проговорила Гэвианет, спускаясь посмотреть, сможет ли она достать жемчужину. Девушка пошарила щупальцами под сиденьем, но их длины не хватало, чтобы пролезть в щель. — На тебе новую верёвку и просто плети ее. Потом уже, как перестанешь беситься, сможешь повторить его маневры. — Она перекинула сородичу комок нарочно спутанных верёвочек, и тот их умело поймал.

Гарос тяжко вздохнул. Он не наставник. Он, если на то пошло, до таких азов доходил сам. Но что делать, когда ученик не верит, что может магичить и стараться не хочет?

— Ну от мути, пожалуй, ты как раз избавиться можешь. Попробуй сплести из ниток этакий мешочек, в который поместишь жемчужину, чтобы повесить потом себе на шею. Амулет от укачивания… Это, принцесса, даже ты можешь сделать. Попробуй, — неожиданно для всех Гарос и сам с позволения Тории взял несколько шнурков и принялся медленно, позволяя видеть каждое движение, вылетать браслет. Тихий наговор загудел в стенах кареты и, проникшись, за рукоделие взялась даже принцесса Клара…

Гэвианет не верила, что из банальных шнурков и ниток можно сделать какой-то там амулет, но плела чисто чтобы убить время. Тем же, по всей видимости, занимался и Самри. На самом деле тем, кто никогда не видел магии и не вдавался в какие-либо подробности, было сложно поверить, что обыкновенные тряпицы могут помочь чем-то существенным. Хотя такое занятие как нельзя лучше располагало к ненавязчивому общению и позволяло лучше сдружиться. Принцесса даже нацепила на Фэя пару своих самодельных украшений, а потом подумала, что эльфийкам будет обидно и сделала и для них тоже.

Конечно, они могут сделать лучше и красивее… и могут выбросить ее поделки из окна как только она отвернется. Но Гэвианет почему-то казалось, что так эльфы не поступят. А коллективное занятие помогло скрасить долгую поездку до самого привала.

Пожалуй, за таким рукоделием они проехали до подступающего вечера, и все было более чем спокойно.

Правда, служанка Клары из кареты со слугами так и не вышла.

— О боги, вы ее там хоть не прибили? — честно всполошилась принцесса, но повара первыми отрицательно замотали головами.

— Нет, что вы. Просто стукнули слегка… Вы не бойтесь, она живая! Просто сидит и молчит… Совсем достала, погань!

— Мне кажется, ваш король ее отправил с нами, чтобы она там ему нервы не мотала, — Гэвианет все никак не могла понять, как можно быть настолько токсичным человеком. И ведь вроде как не со зла, просто характер мерзкий и мировоззрение уже, чем у некоторых панцирных…

— Она нам такие морали читала! — фыркнул помощник повара и усмехнулся. — А мы и не отрицали. Но терпеть сил уже не было!

— Ясно, — махнул рукой Гарос. — Она, похоже, мастер по выбешиванию всех подряд!

— Это да… — страдальчески вздохнула Клара.

— Вот кому надо веревочки плести! — поддакнул Самри — даже его эта баба несколько напрягала. Что уж говорить о бедной Кларе, вынужденной терпеть ее днем и ночью.

— Жаль, что ее нельзя отправить домой, — Гэвианет покосилась на деловито шуршащих между деревьями эльфов — кажется, они нашли что-то съестное. Хотя и так их поход не бедствует благодаря той же магии. — Кстати, Гарос, а что, если ты будешь учить нашего студента добывать магией еду? Понимаешь, вязать веревочки и таращиться на жемчуг нужен стимул покрепче, чем какие-то мифические обиды прошлого. А жрать он будет хотеть всегда, несколько раз в день и желательно сытно. Вы же как-то ее добываете, даже горячую. В жизни не поверю, что при такой тряске ваши повара пекли блины на коленках.