— Я хочу сказать, что мы начнем сначала, хорошо? Это все в прошлом. Вычеркни ее. И начни дальше жить, — медленно, короткими фразами и понятными словами Амир пытался донести до усталой загнанной женщины простую мысль. — Мы сейчас пойдем, сядем и поговорим. Ты можешь рассказать мне все, что посчитаешь нужным. Так тебе станет легче.

— Наверное, ты прав, — Эмма почувствовала себя лучше в теплых крепких объятиях. Присутствие Амира успокаивало, настраивало её на работу и кипучую деятельность. Ей казалось почти неприличным страдать при этом парне, который в одиночку тянул лямку за них двоих. Только что на работу за нее не выходил.

Она зашла в свою комнату и уселась на кровать. Медленно повернула голову, рассматривая светло-зеленые обои с рисунком в виде мелких темных листиков, похожих на березовые. Удобный комод рядом с кроватью Амир переставил и отмыл от пыли, внутри навел порядок. На окне теперь имелась голограмма в виде цветущей сакуры — невысокое деревце, покрытое нежно-розовыми цветами.

Амир уселся рядом с хозяйкой на кровать, но ничего говорить не стал. Вместо этого он вытащил из комода ящик с ее куклами и тряпками и поставил на одеяло. Эмма потянулась к ящику и открыла крышку, достала несколько лоскутков и смяла в руке.

— Знаешь, в детстве я любила кукол. И собирала их. Жаль, эта коллекция осталась в том доме, где сейчас живут мать с Анни. Наверное, они уже все выбросили, — женщина опустила взгляд, рассматривая клочок оранжевой ткани, зажатый между пальцами. — Мне это было интересно. Мне нравилось создавать что-то из почти ничего. Из тряпок и ниток сделать куклу, из вязальных ниток связать ей платье, крючком вывязать цветок и украсить ей волосы. Или же сделать бант из специальных лент. Знаешь, и сейчас есть люди, которые шьют и вяжут вручную. Да, на машинках намного быстрее и удобнее, а автоматика заводов позволяет из большинства процессов исключить самого человека, но… при этом теряется частичка души. Ты же видел современную одежду, верно?

Она дождалась кивка Амира и продолжила:

— Нынешние вещи лишены индивидуальности. Одежда, обувь, игрушки, те же куклы, предметы быта. В них нет ничего оригинального. Их штампуют на заводах с помощью конвейеров сотнями тысяч. Можно выйти на улицу и насчитать несколько десятков человек в одинаковой одежде. Теперь и люди похожи на киборгов своей стандартностью.

Эмма перевела дух.

— Конечно, есть те, кто сумел пробиться сквозь индустрию и создает свои настоящие оригинальные вещи. Одежду, украшения, домашнюю косметику. Но это все стоит очень дорого и не каждый сможет позволить себе потратиться на бусы ручной сборки или платье, пошитое вручную, да еще и из натуральной ткани. Если бы моя мечта сбылась, то я могла бы стать человеком, продающим оригинальные игрушки. Увы…

— И что тебе мешает? — Амир сосредоточенно слушал хозяйку — сейчас перед ним раскрывалась ее истинная суть, он слушал откровения.

— Что мешает? Жизнь эта дурацкая, как белка в колесе. Туда-сюда, дом-работа-дом, утро-вечер, никакого разнообразия, никаких интересов… Пока настроишься что-то сделать, уже пора спать. Утром пока соберешься, пора на работу. Днем люди целый день. А вечером опять, пока отойдешь от людей и не только, так уже снова пора спать… Сегодня опять приехала целая партия шоаррцев. Мне иногда кажется, что они и рождаются партиями… так и живут до самой смерти.

— У них за городом завод как раз по изготовлению тканей, — флегматично пожал плечами Амир. — Ничего удивительного, что они прилетают и сразу регистрируются. Наверняка рабочие на заводе сменяются. Не знаю, по какому принципу работают шоаррцы. Посменно или вахтовым методом…

— Да дело не в шоаррцах, понимаешь? Дело в усталости, в выжатости, дело в выгорании, — Эмма взялась выкладывать из коробки цветные лоскуты. — Сами шоаррцы еще ничего, люди похуже себя ведут. Для творчества нужен запал. Каждая сделанная вручную вещь — результат такого запала. Но когда энергия постоянно тратится на какую-то неинтересную ерунду, то запал исчезает. Вот в этом-то и беда. Отсутствие времени и сил на творчество.

Эмма смотрела на внимательно слушающего ее киборга. Понимает ли он хоть что-то? Все остальное еще как-то понимает, но откуда бы машине знать о творчестве, о вдохновении, о всяких премудростях рукоделия? Он способен сделать лучше нее, но будет ли в его изделии частичка души?

— Эмма, скажи, чего конкретно ты хочешь? У тебя есть время, но ты ведь просиживаешь его в обнимку с планшетом, просиживая в соцсетях или глядя бессмысленные видео, — Амир развел руками — ни он сам, ни процессор не могли найти в словах хозяйки приказа или указания. Зато отчетливо была слышна жалоба и жалость к себе.

— Я сама не знаю, чего я хочу, в том-то и беда, — пробормотала Эмма, но Амир ее хорошо расслышал.

— Если ты так хочешь заниматься этими куклами, можно купить еще одного киборга. Мы быстрее закончим ремонт и сможем тебе помогать, — предложил он. На самом деле, брать в дом еще одного киборга было рискованно, да и не факт, что он будет хоть капельку разумным. И тогда Эмма быстро заметит разницу между «хорошей программой имитации личности» и «правильной программой имитации личности».

— Извини, второго киборга я финансово не потяну, — женщина смотрела на Амира как-то испытующе и несколько непонимающе. — Сам знаешь, сейчас вся эта заваруха насчет киборгов, массовая истерия и все такое. Сдают и старых, и новых, и каких только хочешь. Некоторые прямо выбрасывают в утиль без разборок… Покупка второго киборга насторожит соседей, меня и так уже о тебе спрашивали. Ты показался соседу слишком самостоятельным…

— Тогда применим первоначальный вариант, — согласился Амир. — Я делаю ремонт, а ты… давай попробуешь посмотреть что-то о рукоделии? Я уверен, в инфранете множество сайтов, посвященных этому делу.

Эмма согласилась, хотя и сомневалась, что от просмотра видео что-то изменится. Вся эта ситуация была странной. Киборг, которому есть дело до ее депрессии, соседи, которые лезут не в свое дело, мастерски подогреваемая всеобщая киборгоистерия, раздуваемая СМИ до галактического масштаба. Да, поломки техники были всегда. Но когда ломался холодильник или головизор, никто ведь не обвинял их в неповиновении человеку. А ведь люди зачастую обращаются с техникой плохо. Пинают, пачкают, заливают всякими напитками и едой, могут случайно сесть на тот же планшет, просто не заметив его. Что уж говорить о падениях с балконов и прочих ситуациях, когда те самые планшеты разбиваются в хлам. И почему-то никто не винит планшет в том, что тот подлез ему под зад в кресле. Где сам бросил, там сам и нашел.

С киборгами же история была другая. В плохом обращении с киборгами были виноваты… сами киборги. Абсурд, конечно, но эту мысль трубили во всех новостях. Плохие программы, чего-то там про синтез Гибульского, про тестирование, эксперименты над киборгами и все такое. Но нигде не был виноват человек. И это наводило на определенные мысли.

Она справилась с ужином, отметив, что еда была достаточно вкусной, чего ранее Эмма попросту не замечала. Даже похвалила Амира, отчего тот весь расцвел. И все же решила последовать совету киборга, ведь до сих пор тот ничего не делал ей во вред. Ничего страшного не произойдет, если она посмотрит чужое творчество. В конце концов, вдруг что-то да получится…