Позднее эти два братца-кролика опять начудили, нарвавшись у Зеры на какое-то зелье для телепортации. Их обоих тоже выкинуло на помойку, но разбросало так далеко, что пришлось обшаривать все закутки.
Собрав до кучи драконов, я поняла, что они или специально, или просто от придури тормозят мне работу, поэтому я забросила их на Куштак в качестве целителей. Братья милосердия из золотых вышли просто загляденье! Приставив драконов к целителям заниматься обожженными и покалеченными людьми и животными, я их заняла на какое-то время полезной деятельностью, обезопасив свои нервы. А то никаких моральных сил не хватает валандаться на помойке в поисках идиотов, не способных нормально открыть портал.
Сама-то я понимаю, что они стали такими из-за моего вмешательства. Но вся моя придурь уже выветрилась из их голов, а остался один идиотизм. И вроде как взрослые серьезные драконы, а впадают в какие-то странные крайности. Вообще, по-хорошему их надо бы сплавить в добрые руки менталистов, но вечно что-то мешает, а сама я им такого накручу, что потом даже наш зеленый дед не разгребется.
========== Часть 74 ==========
Приключения на Куштаке продолжались. Дело в том, что я решила приобщать к делу студентов-демиургов, чтобы они с самого начала знали, что делать с подобным миром и не пугались, если в их мирах произойдет что-то подобное. С разрешения паренька демиурга, который и унаследовал Куштак, его друзья взялись дорабатывать людей, поскольку именно из-за недоработки бывшего владельца мира люди там были лишены магии, зато приобрели способность поглощать магию других существ.
Поскольку дорабатывать уже взрослых людей было невозможно, то студенты взялись дорабатывать людей будущих, еще нерожденных. Смысл ясен — одаренных детей быстрее отдадут в магическую школу или магу-одиночке в ученики, чем будут держать дома. Демиурги не дали людям разрушительную магию. Зато стали рождаться целители, травники, говорящие со зверями, друиды и пророки. Вот пророков почему-то получилось больше всего. Пока что они были новорожденными младенцами и ничего напророчить не могли при всем желании, но года через четыре начнется повальная эпидемия пророчеств и видений, как только эти детишки научатся внятно говорить.
Мне это все было по барабану, пока не появилась новость о ребенке, получившем способность воскрешать. Он тоже был совсем младенцем, несколько дней от роду, и понятное дело, о его способности никто не подозревал. Пока что все новорожденные маги казались самыми обычными детьми.
Воскресителя было решено изъять, пока его родители ничего не заподозрили. Такой серьезный дар мог сильно подосрать нам в будущем все реформы и изменения этого мира. Вот убьем мы преступника, а его подельники соберут денежки, заплатят магу и пожалуйста, преступник снова жив. Убьют какого-нибудь короля, герцога или барона, нечистого на руку, а его друзья заплатят и снова он жив-здоров, портит нам всю малину. Родители этого пацана бедные, а значит за деньги заставят ребенка сделать все, что им потребуется. В том числе и воскрешать всяких сволочей.
Идя на это задание я чувствовала себя секретным агентом. Или человеком в черном. Нарядилась в костюм нищенки — чистый, но драный. Обзавелась внушительной клюкой и сделала довольно страшную рожу. Конечно же, эта семья не отдаст ребенка божествам, так резко и кардинально переделывающим их мир. Они не поверят ни сопливым демиургам, ни драконам, ни магам и эльфам. Поэтому они должны поверить странствующей нищенке, ищущей в их доме ночлег.
Синоптики угадали точно — в тот день разразилась шикарная гроза. Вообще, Куштак богат на природные аномалии и всякого рода странности. Гром бухал так, что у меня отключался слух, чтобы не повредить чувствительные сенсоры. Дождь лил мощными упругими струями, сбивающими с ног. Роль нищенки следовало исполнять со всей тщательностью, чтобы ни соседи, ни случайные прохожие потом не докопались к облику. Поэтому я шла медленно, пошатываясь, опиралась на корявую клюку и периодически охала, хватаясь за спину.
Драный плащ промок насквозь, как и вся остальная одежда и нижнее белье. В дырявых сапогах смачно хлюпало, даже мелкие камушки закатывались. Настроение было под стать погоде — хотелось создать уютный дом, вымыться в горячем душе и засесть у окна с чашкой горячего чая и толстой интересной книгой. Увы, об этом оставалось только мечтать.
Нужный дом нашелся после очередного удара молнии прямо в землю. Хотя бы причина пожаров выяснилась… Выглядело это скромное пристанище не слишком хорошо — покосившаяся маленькая хатка, огороженная забором и крытая то ли соломой, то ли ветками, в темноте и вспышках молний я как-то не старалась подробно рассмотреть.
Я постучала в калитку, но раскат грома заглушил стук. Зато проснулся небольшой пес породы дворняга обыкновенная и залился громким лаем. Дождавшись, пока гром отгремит, я снова постучала.
В этот раз на шум вышел хозяин домика — невысокий мужичок неопределенного роста с внушительной бородой. Собственно, все, что я запомнила — это его бороду и шатающуюся походку.
— Чего надобноть? — пробухтел он, неохотно выходя под дождь и не спеша открывать калитку.
— Пустите переночевать… заплутала я на дороге… иду в город Кадев… — я выдала максимально жалостливый чуть охрипший голос, какой смогла сделать.
— Дык самим места мало. Жена с дитем малым… — мужичок чесал в макушке. Вид старухи с клюкой его несколько озадачил, а мой мирный настрой вызывал жалость, а не стремление прогнать.
— Да мне хоть в сенях, хоть в уголочке, лишь бы в сухом месте… — словно бы в подтверждение моих слов дождь полил с такой силой, что превратился в сплошную стену. Видимость резко упала практически до нуля, пришлось подключать другие спектры зрения, чтобы хоть как-то определять настрой хозяина дома.
— Ладно, проходи, старушка, — согласился он, и сам не желая мокнуть под таким ливнем. — Только не взыщи, ужин мы уже съели.
— Я не голодна, мил человек. Спасибо за гостеприимство, — я потащилась за ним, фыркая от затекающих за капюшон капель. Толку от того капюшона…
В самом доме было темно — горела только одна жалкая свечка, едва освещающая кусок стола, на котором она и стояла. В углу, возле печи зашевелилась какая-то куча, оказавшаяся заспанной хозяйкой дома.
— Кто пришел, Ферст? — тихо спросила она жалобным голосом, будто бы эти слова дались ей с большим трудом.
— Нищенка искала ночлег. Я впустил… — мужичок посторонился, пропуская меня в другой угол. — Сиди тут и ничего не трогай.
Я его поблагодарила на все лады и послушно уселась на указанное место. Мне и не нужно двигаться, чтобы знать, в каком месте находится ребенок — в том же углу вместе с матерью, спит в резной деревянной колыбели. Теперь мне нужно время, чтобы притупить бдительность родителей.
Медленно, по крупице, я собирала реагент. Безобидное для взрослых вещество, что-то вроде концентрата пыльцы, оно должно было вызвать легкую форму аллергии у младенца. Самую обыкновенную сыпь. Моя задача была в том, чтобы родители сами отдали ребенка. Отобрать силой я смогу всегда, но тогда мы для этих людей станем злом, похищающим детей. Их вера окрепнет, их убеждения получат практическое подкрепление. Нельзя допустить, чтобы обыкновенное сопротивление новому превратилось в разрушительное противостояние. А значит, пусть будет обычный аллергический дерматит, все дети иногда этим болеют. Но не в этом мире.
Ребенок заплакал через два часа, когда все уже уснули. Разбуженная мать устало потянулась к кроватке, приподняла мальца и вдруг заголосила. Согласна, при свете этой полудохлой свечки пацан выглядел неаппетитно. Кожа его покрылась розовой коркой, мальчишка чесался и кричал.
Я высунулась из своего угла, с интересом наблюдая пантомиму из двух бегающих и дергающихся родителей. Понимаю, ребенок-первенец, мать еще слаба после родов, отец не знает, что делать. Денег как обычно нет… типичная ситуация.
— Я позову знахарку, — вызвался отец и стал шустро собираться на улицу.
