По-хорошему не стоило вообще все это начинать. Нужно было отпустить их на все четыре стороны, как только вытащила. Но увы, увы. В отличие от вещей или неразумных животных, драконы могут самостоятельно принимать решения. И они сделали свой выбор. Кажется, задолго до того, как все вместе пошли в Храм. Наверное, выбор случился тогда, когда они шагнули из своей реальности в нашу. Каждая из этих версий Шеата хотела семью. Нормальную, большую, любящую семью. Ни у самого Шеата, ни у всех остальных его версий нормальной семьи за все долгие жизни так и не было.

Теперь что-то вроде семьи у них есть. Вот только именно «что-то вроде», а не полноценная семья. И я понимаю, что им дико не хватает простых и понятных отношений. Увы, я не могу им дать то, что так необходимо. В моей душе дикая пустота и чернота. Бывают, конечно, проблески света, но это такая редкость…

Драконы понимают. Они тоже могут меня понять, но вот принять не могут. Им дико, что кто-то не чувствует того, что чувствуют они. Как зрячий не может принять тьму слепого. Вот же он, весь мир с красками, светом и всем живым вокруг! Как можно его не видеть?

Шиэс фыркнула, как и жмурящийся Лэт, Шеврин недовольно заворчал сквозь сон. Значит действительно спал. Мне жаль. Мне так жаль, что я не могу им выдавить ни кусочка требующейся любви. Заботы — пожалуйста, дружбы — сколько угодно, но вот любви… Быть бесчувственной скотиной не тяжело, тяжело жить рядом с этой бесчувственной скотиной.

Я смотрела, как Шиэс молча выходит куда-то, опустив голову. Знаю, что нужно что-то сделать, быть может перехватить, удержать, что-то сказать, но… продолжала тупо сидеть, перебирая алые пряди волос Лэта и так же тупо смотреть в спину дракоше. Не могла заставить себя сдвинуться с места и что-то сказать. Да и что тут скажешь?

«Ох, мне очень жаль, что я бесчувственная тварь, но я постараюсь исправиться?» — наглая ложь. Как ни старайся, все равно получится хрень. А драконы прекрасно чувствуют, когда им врут.

«Ничего, все пройдет и наладится?» — такая же ложь. Ничего не пройдет и не наладится, пока мы сами не наладим.

Соврать, опять же, что, возможно, я когда-нибудь что-нибудь почувствую? Ложь, обман, вранье, одно вранье. Какую утешительную фразу не скажи, все равно это никогда не станет правдой.

Шмыгнув носом, ухожу вон, искренне желая все бросить и свалить к чертовой матери на самый дальний астероид какой-нибудь вселенной. Чтобы там никого не было. Чтобы мне не приходилось изображать вообще никаких эмоций. Чтобы не нужно было оправдываться, изменяться, подстраиваться под окружающих и пытаться облегчить им жизнь, усложняя ее себе.

Даже у синериан есть предел изменчивости. Есть старая поговорка: за все нужно платить. Так вот, за множество способностей, за хаос в своем теле тоже нужно платить. И плата эта — эмоции. Впрочем, это только мои мысли, и я их никому не навязываю. Возможно, другие синериане платят чем-то иным, не считая эмоции такой уж сильной необходимостью.

Ведь основной набор эмоций у них есть, просто со временем их необходимость отпадает, как ненужные отростки. С каждым прожитым годом в личном аду наша раса становится все более больной на голову. Иногда мне кажется, что ад из нас не уходит. Просто у каждого он свой, понятный только ему одному. Никто ведь не живет без мучений. И то, что для одних рай и идеальное место, для других ад и мучения. Что хорошо эмоциональному дракону, то плохо бесчувственному синерианину.

***

На астероид я не пошла. Зато пошла мириться к Шиэс, притащив ей большой букет карамельных лилий, посыпанных сахарной пудрой. Напрягать поваров этими изысками из-за моих тараканов я не стала, создала их сама. Дракошка любит белые лилии, хотя, как по мне, то это лютый перебор. Я в последнее время цветы вообще плохо воспринимаю, не нравятся они мне.

Золотинка увлеченно копалась в запчастях какой-то машинерии, по уши заляпавшись в масле и каком-то угаре. В таком образе я ее видела впервые, но что не сделает дракон для личного удовольствия? Спрашивать, у какого бедного механика она это выдрала и с какой целью, мне показалось бестактным. Хочет ковыряться в железе — ее право. Лишь бы корабль летал, а все остальное до лампочки.

Я подождала, пока она оторвется от своего занятия и протянула букет.

— Это тебе, — ничего более умного в голову не пришло. Ну не мастер я объясняться и выговаривать все эти тонкости.

Шиэс чуть нахмурила лоб, так, что образовалась тонкая складочка посередине, а после слабо улыбнулась, не притрагиваясь к съедобным цветам.

— Спасибо, я сейчас… — она окатила себя очищающим заклинанием и все же взяла подарок. — Это ты так решила извиниться или попробовать завести отношения? — в голосе дракоши звучала легкая поддевка.

— Ни то, ни другое, — фыркнула я. — Мне не хотелось, чтобы ты была расстроенной, не хотелось никого ничем напрягать и отвлекать для увеселительных мероприятий, потому я просто решила подарить конфетные цветы, так сказать, два в одном.

— То есть, ты все же пытаешься соответствовать стандартам, — ухмыльнулась дракоша.

— Нет, — на столе перед нею появился набор отверток. — Если тебе больше нравится это, то я сделаю такой подарок. Боги, ну почему, когда просто хочешь сделать приятное человеку, тебе обязательно приписывают всякие чувства, обязательства и прочее? — я делано закатила глаза.

— Ладно-ладно, без обязательств, — дракошка сгребла отвертки и запихнула их в карман своего комбеза. — Что ты предлагаешь?

— Я предлагаю? Ок, так и быть. Предлагаю перестать дергать меня всеми этими отношениями и спокойно общаться. Получится так получится, не получится, то и мать их за ногу, не помрем мы без них.

— Хмм… — Шиэс снова наморщила лоб. Выглядело это комично и как-то не вязалось с образом мелкой дракоши. — Идет, но в таком случае я тебе кое-что покажу. Чтобы ты знала, чего лишена.

Вот уж не было печали… Я слегка кивнула, но обольщаться не стала. Шиэс прихватила меня рукой за загривок и заставила наклониться ниже, удобнее для ее роста. А потом коснулась указательным пальцем какой-то точки на моем лбу. И свет померк.

Энергетические линии засветились много позже, мне показалось, что прошла целая вечность. Тьма сменилась синими и голубыми росчерками, заполняющими пространство. Сама дракошка теперь виделась как запутанный многоуровневый узор из этих синих нитей, они не просто окутывали ее тело, они им и были. Длинные тонкие нити тянулись от нее к остальным драконам и ко мне. Только если другие нити были похожи как на обычные нитки или на очень тонкие веревки, то те, которые доставались мне, выглядели как два толстых каната.

И уходили во тьму. На моем месте была все та же абсолютная темнота с редкими вкраплениями светлых прожилков, очень похожих на тоненькие капилляры. Кажется, я воочию смогла наблюдать свою дыру в душе, то, что я чувствовала, но не смогла объяснить.

Когда нити Шиэс выплеснули что-то в эту мою дыру, мне стало очень больно. Знакомая такая боль от попытки испытать хоть что-то большее, чем элементарная привязанность. Я рывком отстранилась и все пропало.

Когда вернулось нормальное зрение, я поняла, что Шиэс все так же стояла и внимательно смотрела на меня, почти не мигая. А в груди снова ныло и раздражало, муляло, как когда-то давно. Только не новый уровень, только не опять — молилась я, успокаивая и мысленно затыкая этот кошмар. Хэля сейчас нет, если что-то пойдет не так, я же развалю корабль и угроблю кучу народа…

Постепенно все успокоилось, хотя, судя по настроению, Шиэс мне хотелось слегка прибить. Она играет с огнем, может, и догадывается, насколько это опасно, но все равно продолжает. Лезет и лезет туда, куда не стоит лезть, пытается перекроить чертов кусок Хаоса по своим меркам, а получается какая-то ерунда.

Мужчины драконы в этом плане спокойнее. Они поняли, что их никто не неволит и пустили все на самотек, так сказать, на авось. Авось образуется, а если не образуется, то мы подождем еще. Бессмертные, фиг ли нам. В конце концов других баб море, борделей тоже, спермотоксикоз не грозит.