Я собралась в комок и поняла… что все ушли, кроме Ярима. Убравшись от его сапог, переползла в угол. Меня бросили. Меня просто взяли и бросили. Без еды, воды и хотя бы вопроса, как я себя чувствую. Да, они должны избавиться от этого монстра, но… неужели прямо все сразу? Да ладно, мне не впервой добираться домой самостоятельно, но… как? Я не смогу даже экран открыть, все перекрыто. И не смогу ничего сделать… Черт, как же противно бессилие!

Я от злости и слабости стукнула кулаком по полу. Замок отозвался и тут же открыл мини-портал на кухню. Демоны пока все разбежались кто-куда, чтобы не попасться этой твари. Она и так сожрала шестерых… не самых слабых, кроме того дебила, который ее и вызвал. Так что я была предоставлена сама себе, а потому не озаботилась обликом и полезла целиком в ближайшую кастрюлю с каким-то отваром. Если на меня всем насрать, то и мне на всех насрать. Сготовят новый, не умрут. Но на душе все же было весьма паршиво.

На корабль меня отправил Ярим, умывшийся, переодевшийся и слегка пришедший в себя. Посетовал, что сразу не поблагодарил, на что я посоветовала оставить благодарности до ближайшего приема и просто поступить по-человечески. Впрочем, теперь мне оставалось лишь сидеть и думать, что именно произошло и почему все пошло именно по такому сценарию.

========== Часть 144 ==========

Через сутки мозговыедания я додумалась до того, что дальше так жить нельзя. Все шло по пи… м-да, по старому доброму сценарию моего «любимого» абьюза. Сначала меня привязали по всем фронтам, не давая свалить в ебеня, когда мне этого так хотелось. Потом втерлись в доверие, наладили отношения, высказали что-то о любви или хотя бы ее подобии, заставили привыкнуть, довериться, что-то чувствовать. А потом стали ломать и настраивать под себя, делая из меня что-то вроде домашней зверушки. Так и представляется — через пару лет меня выводят на поводочке в одних трусиках и демонстрируют гостям и послам: «А это жена наша, Олла, прошу любить и жаловать», а потом обратно запихивают в какую-то каморку. Мерзкие ощущения.

Та же фигня была с Твэлом. Но если Твэл был от рождения просто дураком, которому ничего не дано понять, то драконы… мне казалось, что они умнее в этом плане. Нас связывало намного большее, чем просто браслеты. Нас связывала кровь, общее прошлое, параллели, множество зависящих от нас миров… Неужели это все они перечеркнули только ради того, чтобы получить… послушную меня? Удобную, как старые растоптанные тапочки?

Я не понимала, чего они боятся. Что такого во мне пугающего, из-за чего нужно ставить на меня барьеры и заглушки. Я не собиралась никого убивать, кроме отъявленных головорезов, пиратов и маньяков. Я и не думала причинять вред кому-либо из своей семьи. Да, я могу дурить, тупить или сделать что-то не то, но разве я не живое существо? Я имею право на ошибки и искупаю их по мере своих возможностей. Я стараюсь быть хорошей для них, вот только мне все чаще казалось, что не это им нужно. Но что же тогда?

Я просто села в тихом уголке и взвесила все за и против. Мне проще уйти. В который уже раз плюнуть, бросить все, порвать все связи и свалить куда угодно… да хоть в ту вселенную с огромными драконами. Не думаю, что одна маленькая синерианка им сильно помешает. В конце концов мне хватит и паршивенького астероида для жизни. Я ведь не претендую на дворцы и руки принцев, мне уже тошнит от этих всех браков и обязательств. Хочу свободы. Хочу делать то, что считаю нужным, тогда, когда мне этого захочется.

Уходить просто так я сочла не тактичным. Захотелось предупредить хотя бы Шеврина… Но я сильно пожелала об этом. Шеврин меня слушал с видом родителя, перед которым выпендривается маленький ребенок. Мол, да-да, побесишься и вернешься. Жрать захочешь и придешь домой. Ему было плевать, судя по его равнодушному лицу. Черт, когда же он успел стать таким равнодушным?

— Мне нужно убрать заглушку, — холодно говорю я, понимая, что все равно ничего не добьюсь от живой статуи. Чем дальше, тем больше мне казалось, что я разговариваю со статуей. Статуей, медленно жующей свой салат и не обращающей внимания не мельтешащих вокруг смертных.

— Нет никакой заглушки, — равнодушно проронил Шеврин, не отрываясь от еды. Мне бы его спокойствие, когда жена собирается уйти.

— Ну да, конечно. А вчера я чуть не сдохла по вашей милости из-за чего? Не хочешь ли ты сказать, что вся моя сила ушла в небытие сама собой? — да, каюсь, я заорала. Но это не помогло. Шеврин лишь поднял на меня взгляд бесконечно усталого существа, вокруг которого вьется назойливая муха. Может быть и стоит уйти? Зачем мне семья, которой до меня нет никакого дела.

— Все заглушки в твоей голове. Ты сама себя ограничиваешь, — отмахнулся он.

Я зашипела от злости. Впервые я ненавидела его. Так же сильно, как думала, что любила. Где тот Шеврин, который отпускал сальные шуточки? Где тот, кто любил меня шлепать и обзывать ленивой каракатицей во время тренировок? Да и вообще, когда мы последний раз тренировались? Месяц назад? Два месяца? Почему на меня ему насрать, если он сам захотел эту семью? Сам за руку тащил меня к алтарю и поил кровью? Зачем все это было, если сейчас ему ничего не нужно?

— Нет у меня в голове никаких заглушек. Это вы поставили, потому что я вам такая удобная. Сколько я себя помню, я всегда хотела стать сильнее. И делала все, чтобы получить еще толику силы, еще способности. Хочешь сказать, что мне вчера понравилось висеть в качестве безвольной приманки для того козла? Хочешь сказать, что я должна быть слабой женщиной, ничего не умеющей, кроме как носить платья и красить ногти? Ты такой хочешь меня видеть?

Я орала посреди столовой, не обращая внимания ни на персонал из биоников, ни на других едоков. Я пыталась докричаться до этой стены холода, но в ответ видела лишь равнодушие в его глазах. Это было бесполезно. Это не мой Шеврин. Это вообще какой-то… доппельгангер!

Мысль была хоть и безумной, но… Я ведь и правда их не чувствовала. По разным причинам мы перестали собираться по вечерам. Шеврин все чаще задерживался в Академии под разными предлогами. Другие драконы тоже находили себе занятия. Я упахивалась в двух мирах на стройках и лечении новоприбывших. Да, черт побери, я уже не помню, когда мы все вместе просто ели. Сидели и ели, обсуждали новости, рассказывали о каких-то событиях, пытались налаживать друг с другом отношения. Давненько уже. Мы просто жили под одной крышей как соседи, вот и все. Забросили тренировки, перестали даже нормально разговаривать друг с другом. Вполне возможно, что кто-то или что-то успело подменить моих драконов на это вот позорище.

Я открыла экран и вышла прямиком в Совет сверхов. Если и есть кто-то, кто может разобраться с доппельгангерами драконов, то только тамошние обитатели.

— Гитван, они все доппельгангеры! Все мои драконы! — с порога заорала я, привлекая внимание синерианина, ведущего неспешные разговоры с одним из сверхов.

Наверняка мой растрепанный и нервный вид дал понять сверхам, что все не так просто. Кто-то подсунул мне свободный стул, Гитван плюхнул в новую чашку зеленого чая, какой-то новенький зеленоволосый парень притащил целый поднос с пирожными. Я спешно тараторила все, что было со вчерашнего дня. Про ту хрень из другого мира, про ловушку на живца, про эти вот равнодушные моськи, то про, что меня бросили, даже воды не дали и вообще про все. Давилась чаем, тараторила и попутно кидала все эти образы корявой телепатией, поскольку иначе уже не могла.

Гитван слушал спокойно, давая мне выплеснуть все наболевшее. А после чуть отодвинул мой стул от стола и, когда я перестала давиться чаем вперемешку со слезами, то спокойно ответил:

— Они не доппельгангеры.

— А кто тогда? — я вопросительно уставилась на нашего колоритного японца. Похоже, Гитван никак не собирался отказываться от своего приобретенного образа, наоборот, приучал к кимоно и чаю молодых сверхов.

— Это они сами, просто под чьим-то воздействием, — задумчиво проговорил тот, наливая очередную порцию чая.