Алексей Котов ехал на такси «Индекс» в аэропорт Пулково в комфортной обстановке, располагающей к спокойным размышлениям. Сегодняшний звонок Веры из Еревана застал его если и не врасплох, то уж точно некстати. В тот момент он собрался сдаться на короткую, но приятную перспективу незнакомой девушке. Пышногрудая блондинка с озорными глазами за столиком напротив в ресторане гостиницы «Москва» была сражена безукоризненной внешностью настоящего полковника. Хотя и в отставке. Присланная с официантом бутылка шампанского и записка: «Десерт – в моём номере» завершили дело. Кивок головы покорённой совпал со звонком из Еревана. «Это что же у моей Веры за спецтехника слежения и пресечения нарушений моего нравственного облика?» – удивился Алексей. Под изумлённым взглядом блондинки он стремительно подошёл к ней, забрал из рук записку и, подозвав официанта, распорядился включить заказ девушки в его счёт. «Мне очень жаль», – сказал он, постаравшись придать своему лицу подобающее выражение, и направился к выходу.
Ещё капитаном в первую чеченскую кампанию Алексей Котов решил никогда не жениться на «другой». Это случилось оттого, что ему отказала Вера. Верочка Буковская в те времена подрабатывала экскурсоводом в Эрмитаже, а бравый капитан, планировавший в отпуске с войны пропитаться не только спиртным, но и культурой, в стремительной атаке на симпатичную музейную сотрудницу обломался быстро и безжалостно. В некотором смысле осада крепости Веры продолжалась и по сей день – с переменными успехами и поражениями. Бесконечные командировки, карьерная занятость, несовпадающие отпуска и прочая рутина не давали им возможности побыть вместе хоть сколько-нибудь достаточное время для принятия судьбоносного для обоих решения. Они, смеясь, называли это дружбой с элементами здоровой эротики. Алексей Веру никогда не забывал и хранил лучшие воспоминания поближе к сердцу. Как ни смотри, а хорошего в их встречах и расставаниях всегда было намного больше, чем дурного и обидного, когда каждый что-то доказывал себе, окружающим или всей вселенной. Полковник все про себя понимал и осознавал, что любить Веру не переставал ни на минуту. И это его только радовало. Жизнь без любви даже ему, жёсткому прагматику и напускному цинику, казалась невозможной.
Отпустив такси, Алексей бодро направился по указателям в зал прибытия рейса Ереван – Санкт-Петербург. Букет из пятнадцати роз и павлопосадский шерстяной платок – лучшее средство от классической атмосферы промозглой сырости и тревожного ожидания неприятностей в родном городе. Вера прилетела «под присмотром», и Алексей понял это у стойки заказа такси на выходе из аэропорта. В шумной и возбуждённой толпе прилетевших и встречающих, гортанно приветствующих друг друга, он отчётливо выделил двух крупных молчунов. Встретив таких же близнецов-брюнетов, они сосредоточили свое неприметное внимание на Вере с Алексеем. В машине сбивчивый рассказ Веры о событиях минувшего дня не прояснил ситуацию, но отмёл всякие предположения о бытовой версии происходящего. Пока было ясно одно: какие-то уроды пытались угрожать человеку, который даже таракана не способен убить. Ну, если только морально – своим безразличием и презрением к нему, к таракану.
На подъезде к городу Алексей, искоса поглядывая на Веру, решил действовать безотлагательно. На кону безоговорочная капитуляция с последующими пожизненными репарациями, аннексиями, контрибуциями и всякими другими приятными бонусами победителя. Прижав девушку к себе, он сказал тихо и просто: «Всё будет хорошо, милая, но для этого мне нужна твоя помощь. Обещай во всём и всегда слушаться меня». Светлая головка Веры, доверчиво и покорно прильнувшая к плечу Алексея Котова, и одновременно вонзённые ему под рёбра ногти подтвердили её согласие и значимость предбрачного договора.
Подъехав к гостинице «Москва», он подхватил чемодан Веры, и они поднялись в номер, снятый им накануне. Дело в том, что ремонт в его квартире на Московском проспекте вошёл в стадию специфических строительных ароматов и присутствия днём посторонних, весьма бесцеремонных трудяг-работяг, выносящих мозг бесконечными согласованиями и своим мнением о дизайне. «Всё, буду приходить раз в неделю, принимать проделанную работу. Возможны внезапные проверки», – припугнул строителей Полковник и переселился в гостиницу.
– Почему мы не поехали ко мне на Петроградку? – заволновалась Вера.
– Думаю, наши преследователи уже в курсе твоего домашнего адреса, да и всей доступной информации о тебе. Побудешь пока здесь. Что мы знаем теперь точно – это не вымогательство и не мой ревнивый конкурент в борьбе за твою благосклонность. Твоя родительская квартира в старом жилфонде, дачные десять соток в Синявино с ветхим домиком, ретроавтомобиль и три золотых колечка на цепочке с брошкой – это не масштаб для таких, как наши злодеи. Покажи-ка мне лучше фотографию, с которой начались твои злоключения. Похоже, это связано с твоей работой, и раскопала ты приключения на свою пятую точку.
Вера в ответ возмущенно фыркнула:
– Моя работа очень много значит и для меня, и для науки, и твой солдафонский юмор здесь неуместен!
Алексей увеличил на экране телефона изображение старинной надписи.
– Ты можешь прочитать его? – спросил он.
– Я смогла понять только слова «Христос», «Копьё» и «Кольцо», но я знаю того, кто нам поможет. Академик Пиоровский! Он из семьи потомственных востоковедов и настоящих учёных. Уверена, что он сможет расшифровать письмо.
– Точно! К тому же мои родители тесно дружили. Надеюсь, по старой памяти мне не откажут. Я позвоню ему и попробую договориться о встрече на завтра. И – все-все! Сегодня отдыхаем! И давай-ка закажем ужин в номер.
Напротив гостиницы «Москва», где поселились Вера и полковник, отсвечивал зеркальными окнами бизнес-центр средней руки. В нескольких помещениях с видом на отель с вечера царило напряжение. Крепкие темноволосые люди сосредоточенно и деловито собирали мебель, монтировали мобильный командный центр. Аппаратуры было столько, что хватило бы опутать паутиной слежки и контроля весь Питер. В отдельном помещении уже была оборудована оружейная комната. Распоряжался всем высокий коротко стриженный мужчина лет 35–55 – сразу и не поймёшь. Он четко и коротко отдавал команды сразу на нескольких языках: одним исполнителям – на французском, другим – на армянском, третьим – на русском. Приказы сыпались один за другим: «Номер в отеле – на круглосуточный контроль визуальными и электронными приборами!.. «Ноги» за обоими, двумя парами за каждым! Два автомобиля и дежурная смена!.. Мобильные локаторы с видеофиксацией!..»
– Если потребуется, мысли их читать будете! Ясно? – чуть громче обычного произнёс старший. – Какие у нас позиции и контакты с правоохранителями в этом регионе? – его вопрос на мгновение повис в воздухе.
– Командор должен прислать контакты с полицией и ФСБ к полудню, – прозвучал уверенный ответ.
В кабинете папского прелата в Петербурге тихо звучал голос на непонятном епископу армянском языке, переводчик торопливо переводил. «Потрясающие новости! Если они достоверны, то значение их трудно переоценить – и для Римско-католической церкви, и, конечно, для папской курии во главе с великим Кардиналом. О таком подарке шефу можно было только мечтать! Главное – не проворонить удачу и срочно направить по следам артефакта помощников без сантиментов, лично преданных Кардиналу и Святому престолу, – молодой епископ, замеченный Кардиналом ещё розовощёким и нежным мальчиком-певчим в хоре, с трудом сохранял спокойствие. – Надо незамедлительно составить доклад патрону – только факты и здравые рассуждения. Да, и еще исторические справки, благо есть допуск в апостольский архив Ватикана. Всякое промедление недопустимо, и моя смелость будет вознаграждена», – решил епископ и осмелился просить срочной личной связи с Кардиналом в Риме.
Полковник протянул шоферу гостиничного такси несколько тысячных купюр и назвал адрес коттеджа Пиоровского на Каменном острове. Глаза водителя радостно блеснули. «Доставим, не беспокойтесь! Лучшим гостям отеля – лучший сервис!» – улыбнулся он и уверенно влился в поток машин на набережной Невы. Всего через двадцать минут Алексей вышел из машины и неторопливо зашагал по центральной аллее острова. По ее сторонам в зелени огромного городского парка скрывались уютные коттеджи известных жителей города. В один из них Полковник уверенно и направился.
