========== Часть 1 ==========

1448 год, Османская Империя.

— Лале-хатун, дитя, куда ты собралась так поздно? — монотонно и взволнованно произносит наставница немолодых лет, пока Лале расчесывает копну русых волос, стриженных до плеч и витает в облаках, зная, что в саду у озера её будет ждать Влад, по которому она ужасно скучала. Так давно она не видела его, то сердце билось чаще при одном лишь упоминании его имени, а портрет его, спрятанный в заброшенном доме она рассматривает едва ли не каждый день, ожидая горячо любимого парня с похода на Византию, в котором он оказался случайно, не хотя того. Неизведанное прежде ей чувство терзало молодую душу, вырывало из груди тяжелые вздохи при встрече с его небесно-голубыми глазами, острыми чертами полюбившегося ей лица. Девушка чувствовала к нему невероятную тягу, которую сложно было объяснить, она с утра до ночи вынашивала мысли о нем, а сейчас она выходит из покоев, словив на себе обеспокоенный взгляд Шахи-Хатун:

— Смотри же аккуратней, девочка моя. — слова женщины растворились в воздухе в то же мгновение, когда тяжелая дверь с грохотом закрылась, оставив её наедине. Лале уверенно шагала по коридорам дворца, покидая его холодные стены и пересекая грань молчаливого, неживого помещения и поющего, сверкающего различными цветами и оттенками двора. Волнительно шагая маленькими ножками к месту назначения их встречи, девушка проходит извилистые дорожки, стараясь не зацепиться за подол нового красивого платья, которое она едва уговорила наставницу сшить для неё, точнее, для Влада. Ему должен понравиться этот цвет и фасон, подчеркивающий точёную фигуру возлюбленной, плавные изгибы молодого тела. До их места остается не более десяти шажочков, когда её сердце ломает ей ребра своим бешенным стуком и дышать становится настолько тяжело, что все процессы в её организме замедляются, одурманивая разум сильнее прежнего. В темноте, освещаемой лишь умеренным лунным светом и светлячками, беспокойно мелькающим с места на место, ей удается разглядеть знакомую, буквально родную фигуру, опирающуюся о могучий ствол дерева, но в ту же секунду выпрямляющуюся и разводящую для объятий руки. Не жалея ног, русоволосая бросается в жаркие объятия юноши, которой сильно сжимает маленькое, по сравнению с ним, тело, будто боясь потерять. Влад оставляет долгий поцелуй на макушке Лале, который чувствуется так остро и приятно, будто по всему телу вонзаются сотни, тысячи иголочек с уколом эндорфинов.

— Здравствуй, Лале. — тихо шепчет парень, не выпуская из сильных рук хрупкую девушку. Он рад, что наконец прижал её к себе, такую родную, любимую и милую ему дворцовую красавицу, спустя долгое время их разлуки, которая отдавалась ноющей болью в районе грудной клетки.

— Здравствуй, Влад. — томный шепот так приятно щекочет уши, что по сильному, мужскому телу проходится импульс тока. Он обещал ей, что при встрече подарит целый мир, но теперь, когда Мехмед II стал полноправным падишахом, то жизнь воина под угрозой, ведь совершенно Влад не вписывается в стандарты покорного слуги. Он им вовсе не соответствует.

— Скучала по мне? — будто насмехаясь произносит он, подняв её личико двумя пальцами за подбородок, от чего поползли вверх уголки бледных, вечно холодных губ. Брюнет хочет утонуть в её глазах, которые так напоминают ему растопленный шоколад, пока Лале растворяется в глубине небес голубых очей. Чувствует, что ноги становятся ватными, когда тот наклоняется к ней, прикрывая глаза с черными, длинными, трепещущими от столь волнительного момента. Их губы в миллиметре друг от друга, дыхание обжигает, въедаясь в память особыми язвами. Одно робкое движение девушки и губы их соприкасаются, а внутри бушует цунами, накрывающее их с головой и скрывающее в восхитительной глади эмоций и трепета сердец.

Влад не спеша завладевает её губами, пробует на вкус, растягивает удовольствие; переходит на верхнюю губу, потом на нижнюю, будто боясь получить отказ проводит языком по ней. Эйфория наполняет этих двоих от кончиков пальцев ног до корней черных, как смоль и русых, напоминающих молочный шоколад, волос. Крепкой, жадной хваткой он обвивает талию любимой, исследовав её шелковое платье от запястий до живота; она угадала с глубоким темно-синим цветом и подчеркивающим её грудь и талию, пошивом, ему и вправду нравится. Изящные руки ложатся на широкие плечи, впиваясь пальчиками, отчего Влад издает тихий, глухой рык, который она глотает, ужасно смутившись. Она знает, какое влияние оказывает на бывшего принца Валахии. Поцелуй, кажется, длится целую вечность, ведь их заставляет отстраниться друг от друга только тихий шелест кустов неподалеку.

— Я скоро вновь ухожу в поход. — серьезно цедит он, сквозь сжатые от подкравшейся злости на падишаха зубы, а Лале ахает от наполняющего её до краёв разочарования, — Поэтому прими это, ради меня. — неуверенно произносит парень, протягивая девушке аккуратное серебряное колечко, с миниатюрным гранатовым камнем на нём. Русоволосая беспомощно кивает, чувствуя, как её щеки становятся такого же цвета, как и камень на теперь дорогом для неё подарке. Влад любяще надевает кольцо на безымянный палец хатун и запечатлевает невесомый, словно перышко, поцелуй.

— Носи его постоянно, Лале. Сними только когда разлюбишь.

— Не разлюблю. С ним пускай и похоронят. — карие очи сверкают от налившихся слез, затуманивших ей всё, что она видит. Если одна тяжелая капля падает на землю, то следующую мужчина с тоской в груди утирает большим, шершавым пальцем с мягкой кожи, которую регулярно обжигал горький плач. Хочется плакать вместе с ней от тошнотворной боли, но сильный воин не может позволить это себе и не хочет, чтобы кареглазая проливала слёзы зря.

— Не хочешь станцевать? — не дожидаясь ответа, он увлекает девушку в романтичный танец, который они танцевали около двух лет назад, когда Лале было шестнадцать. Шаг за шагом, фигура за фигурой, и они искренне смеются, окидывая друг друга восхищенными, изумлёнными взглядами. Влад не стесняясь, кружит возлюбленную в воздухе вокруг, подхватив за изящные, изумительные бёдра, облегаемые тканью пышного платья. Ему хочется прикоснуться к коже этих ног, живота, плеч, но он сдерживает себя, зная законы её страны и последствия, которые для девушки могут быть ужасными.

— А если мы никогда не увидимся больше? — вопрос протыкает сердце кинжалом, но не смотря на это, черноволосый притягивает её обратно к себе, танцуя и танцуя, в такт тишине и пению птиц.

— Если не увидимся, то я найду тебя в следующей жизни. Прости, я тебя задержал, ступай. — ей не хочется уходить и расставаться с ним, зная, что может в любой момент потерять его, но девушка до ужаса послушная, и не станет перечить любимому, который велел ей пойти домой. Последняя его фраза отстраненная, холодная, будто он и не вернется к ней никогда, не прижмет её к себе, не оставит влажный след на губах. В голове проносится воспоминание, как они лежали на траве, читали друг другу книги буквально по одной страничке, по очереди, растворяясь и утопая в любимых голосах.

— Постой. — Лале оборачивается, сжав маленькие кулачки и сдерживая поток слёз, схожий на ручейки, — Прости меня. Я люблю тебя. — его сердце разрывается на части, когда он смотрит в шоколадные глаза, полные слёз и печали, которую ему бы хотелось так развеять и не позволять ей понапрасну плакать из-за него. Влад не хочет делать ей больно, но сейчас его самая красивая девушка на земле должна пережить этот момент. Лале прижимается к его губам быстрее, чем он собирается сказать что-то ещё, она шустро пробирается языком в его рот, проводит по краям зубов и так же резко отстраняется, ожидая любой реакции, которую могла бы себе представить. Жаркий поцелуй снёс Владу крышу, и тот прижимает испуганную, но заинтересованную девушку к стволу дерева, о которое сам опирался какое-то время.

Неровное дыхание звенит в ушах так громко, что не слышно даже стука собственных сердец, что забавляет их обоих и разжигает внутри неведомую потребность в страстных и в то же время нежных прикосновений. Секунда — и юноша впивается в молодые губы, жадно кусая их, сминая, зализывая ранки; Лале требовательно мычит, когда тот кладёт руку на бедро и несильно его сжимает, вырвав из своей сильной груди глухое рычание. Хатун пробирается пальцами в роскошную шевелюру любимого и перебирает черные пряди, оттягивает, вынуждая Влада ахать от нахлынувшего чувства недостатка её касаний, ведь ему сейчас их чертовски мало, хочется больше. Она словно его наркотик.