========== Часть 1 ==========
― Не думаю, что заселиться сюда было хорошим решением, Алекс. ― нерешительно пробубнила Агата, обеспокоенно оглядываясь по сторонам и рассматривая довольно уютную комнату отеля, в котором ей с ребятами придется находиться ещё несколько дней, в ожидании вылета в Швецию. Помещение просторное и не действует бедной девушке на нервы, спокойные кофейные тона не будут раздражителями её зрения, а бесшумные часы, висящие на стене, не будут бесить её своим звуком постукивающего маятника или цокающих стрелок. Сейчас эту девушку выводит из себя практически всё, что только можно, в том числе и случай, произошедший десять минут назад:
―Агата, прости, я не нарочно!― шустро тараторит Сэм, бросаясь вытирать белоснежную блузку девушки в области пышной груди, но её строгий взгляд, прожигающий в нём дыру выбивает его из колеи и заставляет отпрянуть вместе с салфеткой, которая в тот же миг оказывается в руках обозлённой Харрис, принявшейся вытирать следы от чёрного кофе.
― Я прокляну тебя до конца твоих дней, Сэм, обещаю. ― цедит сквозь зубы, стараясь не замечать тихого смешка сидящего рядом Нильсена, засматривающегося в область её декольте, которое пришло в активное движение из-за быстрых манипуляций салфеткой, которая добротно прижимается к ткани и заставляет добро в бюстгальтере девушки трястись и заводить его до состояния беспамятства.
― Да ладно, Агата, это последнее, о чем тебе следует переживать. ― мягким тоном заверяет Александр, как всегда сложив руки на груди и опираясь о дверной косяк, ведущий в ванную комнату с довольно широким зеркалом, у которого уже крутится девушка, безуспешно старающаяся спасти свою одежду от темного пятна. Расстроенно вздыхает и не отрываясь от собственного отражения на стеклянной поверхности, цепляет каждую пуговицу тонкими пальцами, но лишь одна, посерединке, не даётся ей, заставляя хныкать и рычать одновременно, от злости и отчаяния.
Александра забавляет её беспомощность, и плавным, хищным шагом он вырастает у неё за спиной, вглядываясь в светло-зелёные глаза через зеркальную гладь. Они встречаются взглядами всего лишь на секунду, ведь смущенная девушка опускает взгляд к противящейся блузке и всё же теребит пуговицу в разные сторону, топоча ножками о кафельный пол. Приятный запах ванили и кофе, исходящий от неё, пробуждал каждое нервное окончание, и всеми фибрами он пытался впитать этот запах и чувство близости к ней, запомнить этот момент, будто он последний.
― Давай я помогу. ― вкрадчивый с хрипотцой голос прокрадывается в глубины сознания мисс Харрис, заставляет поежиться от приятного роя мурашек пробегающих по бархатной коже, прогнуться в спине и позволить молодому парню помочь расстегнуть проклятую рубашку. Длинными пальцами Алекс ловко подхватывает маленькую пуговку и буквально двумя движениями ему удается высвободить аппетитное тело Агаты от запятнанного верха и сбросить его на пол, прямо между ними. Ему открывается прекрасный вид в зеркале: пышный бюст девушки в красивом снежно-белом кружевном белье сводит его с ума, плавные изгибы и светлая кожа под приятным неярким освещением будоражат его уже помутненное сознание. Одурманенный красотой англичанки, подушечками пальцев он движется от напряженных плеч, проходится по лопаткам и добирается до застежки лифчика, но тут же его отвлекает возглас самой Агаты:
― Что ты делаешь? ― ей не хочется его останавливать, но манеры, правила этикета и воспитания тётушки Аннет не прошли даром, и сейчас она задаёт этот вопрос просто ради собственного интереса, вынуждая шведа остановиться буквально на мгновение, чтобы заглянуть в глаза цвета яшмы, отражающиеся в зеркале.
― Не переживай, лилла каттен. Я хочу расслабить тебя. Успокоить. ― дразнящий шепот Алекса заставляет её прикрыть уставшие глазки и отдаться его рукам, чтобы он творил с ней то, что хочет и умеет, и то что так нравится ей. Он будто её скульптор, дополняющий её своими прикосновениями и создавая шедевр. Она и есть его шедевр. Она опирается о крепкую мраморную раковину, широкую, где можно было бы удобно сесть и прочувствовать Алекса внутри. Черт.
Холодные касания обжигают её, но когда на пол практически бесшумно падает и верхняя часть белья, оголяя её торс, то Нильсен будто сходит с ума, наблюдая такую горячую картину: в его руках самая желанная девушка, и она полностью ему доверяет в столь тяжелые моменты. Правая рука скользит к груди и нежно её сминает, вырывая из груди Агаты протяжный стон, пока левой рукой он откидывает шоколадные кудри на другую сторону; уже двумя руками лаская упругую грудь, губами он впивается в тонкую светлую шею, вынуждая девушку глотнуть собственный одобряющий гортанный звук, ударяющий эхом в ушную раковину Нильсена, разливающего багровую акварель на оголённых участках мраморной кожи. Горячее дыхание шведа обжигает её ушко, из-за чего по телу проскакивают импульсы, пронзающие тело насквозь, заживляющие его вновь и также приятно, но предательски пронизывающих опять. Покусывая и посасывая мочку уха парень добивается своего: Агата нетерпеливо трется о его брюки, в которых уже довольно тесно, принуждая Алекса мычать от приятных прикосновений её попки к возбужденной плоти сквозь легкую ткань штанов.
― Что ты хочешь, мин кэра? ― отрывисто шепчет Нильсен, выпуская из рук груди девушки и принявшегося снимать с неё черную юбку-карандаш, которая так и манила его весь день, облегая круглые бёдра Харрис. Он нарочно облизывает крыло её ушка и прикусывает мочку, зная, что она будет просить его трахнуть её. Не заняться любовью, не переспать с ней, а именно трахнуть. Он жаждет услышать это от неё, и если бы не эта жажда, то он давно не мучил бы их двоих, а взял англичанку без раздумий, прямо на этой чёртовой тумбе или душевой в пол, без поддона, где удобно прижать её к стене.
― Трахни меня. Прошу. ― жалобно скулит она, и для Алекса это как зелёный свет светофора: он по лисьи ухмыляется, потянув бегунок молнии вниз и сбросив с этого шикарного тела лишнее, оставив одни лишь трусики, так красиво сидящие на её заднице.
― Прямо здесь или в душе? ― провокационные вопросы заставляют истекать Агату липким соком, а стоит ей обернуться и увидеть то, с каким вожделением он на неё смотрит вынуждает её заскулить и свести ножки, в надежде на то, что это как-то облегчит её мучения, но нет, желание почувствовать его член внутри становится всё сильнее с каждой секундой.
― Здесь.
― Хорошо, котёнок. ― тихо произносит Алекс, прожигая девушку сапфировыми радужками и исследуя её изгибы одним лишь взором, в котором чувствуется томное желание мужчины, ― Смотри на меня. Не отрываясь. ― его приказной тон сносит ей крышу, и она не хочет ослушаться его, даже на зло. Пристально наблюдая за сексуальными движениями шведа, её поглощает экстаз, такой же, как и его ровно пять минут назад.
С сильных плеч, прямо на холодный кафельный пол падает чёрная, как смоль, рубашка, а как только он касается пряжки ремня, то сам едва сдерживается, чтобы не застонать. Её руки активно исследуют себя, ведь глядя на всё это неприличное действо возбуждение достигает пика. На лице Нильсена разрастается кошачья ухмылка, а движения уверенней с каждой секундой; звенит металлическая застежка на кожаной ленте, и Агата вздрагивает от резкости движений этого чертовски красивого засранца. Ремень сегодня не возьмет участия в этом безумии, но в другой раз ― обязательно. Пуговица на темных брюках поддается также легко, как и та, что была на блузке маленькой мисс Харрис, а вслед с характерным звуком расходится и молния, от чего хищная улыбка на лице Алекса только разрастается, ведь глядя на Агату невозможно не ухмыльнуться от её возбуждающих действий.
Не отрываясь от «представления» которое устроил Александр, девушка ласкает свою грудь, зажимает между пальцев твердые соски и легонько покручивает их, вздыхая от собственных напористых действий. Откуда ей было знать, что если так возбудиться, то можно срываться на крик каждый раз при касании к груди?
Наконец он высвобождает до предела возбужденный член, который буквально болит от тесных ощущений в узком нижнем белье и отсутствия плотного контакта с женским телом. Прокрутив указательным пальцем в воздухе он дает понять жаждущей продолжения Харрис, чтобы та развернулась к нему спинкой, что девушка покорно выполняет, не ослушиваясь приказов мужчины. Он не забывает запереть дверь в ванную, на всякий случай, мало ли кому потребуется украсть эту шикарную женщину средь бела дня. Наклонив её своей рукой, принуждая опереться руками о раковину, Алекс ухмыляется, вновь заглянув в уже тёмно-зелёные глазки, в которых читалась мольба, просьба наполнить её до краёв и нырнуть с ней в море экстаза.
