Она кивнула и собралась уходить, когда Рихард двумя руками взял ее за плечи и, наклонившись, спросил сурово:

—Ты что-то не договариваешь, Рамиля. Что случилось? Ты сама не своя.

Он был слишком близко, так что она отчетливо видела сеточку мелких морщин у глаз, трещинки на нижней губе, иссушенную загаром кожу на шее. Рихард давно не был цветущим юношей, но это ничуть не смущало Рами. Ей нравилась его зрелость, его возраст. Пятьдесят два года. По мнению русских классиков, именно в этом возрасте мужчины часто совершают безумства из-за любви и крепко влюбляются в юных нимфеток. Но, кажется, Рихарда это не касалось. Бурная молодость, мировая слава, незаурядная жизнь рок-звезды. Вряд-ли от него можно ждать безрассудных поступков, все это, наверняка, давно приелось и наскучило.

Рами влекло к нему всем естеством. Ей всегда нравились взрослые мужчины. В детстве она постоянно влюблялась в актеров, которые годились ей в отцы, в институте — в преподавателей. Возможно, сложись ее жизнь иначе, сейчас она была бы замужем за кем-то значительно ее старше, родила бы ему детей, любила бы его нежно. Но Мансур отобрал у нее эту возможность. Поломал жизнь. Разрушил мечты. Она никогда не сможет иметь детей. Никогда не …

Нет, она не должна вот так просто уехать сейчас. Ей нужно вернуться. Братья Мансура не заслуживают прощения. Плевать на риск, но она должна хотя бы попытаться.

—Отпусти меня, мне надо вернуться назад, наверх, — произнесла Рамиля с неожиданной горячностью. Она попыталась высвободиться, но Рихард лишь сильнее сжал пальцы на ее плечах.

—Пока не скажешь, в чем дело не отпущу, — произнес он и чуть сощурился. — Зачем тебе наверх. Тилль? Он домогался?

—Нет, — Рами повысила голос, — Ты не должен спрашивать, это мое дело и мне нужно…

Он вдруг тряхнул ее довольно сильно. Рами приглушенно вскрикнула и уставилась на него испуганным взглядом. Она совсем не ожидала от него агрессии, ей казалось Рихард мягкий и очень деликатный.

—Что происходит? — он повторил свой вопрос ледяным тоном. — Зачем тебе наверх?

—Я видела братьев Мансура, — сдавлено проговорила Рамиля. — Всех троих.

—Где? — все тот же обжигающе холодный тон.

Ее боевой запал быстро угасал под его пронзительным яростным взглядом.

—На крыше, на летней веранде, — ответила Рамиля чуть слышно. — Наверное, они живут в этом отеле.

—И что ты собиралась сделать? — его пальцы еще сильней впились в ее плечи. Скорее всего после останутся синяки, но она не издавала ни звука. — Отвечай на вопрос, Рамиля!

—Ничего, я ничего не хотела делать, — она отвернулась. — Отпусти меня. Ты делаешь мне больно.

Вместо того чтобы отпустить он подался вперед, впечатал ее в стену, нагнулся к самому лицу и проговорил:

—Ты должна выкинуть все это из головы, слышишь меня?! — его дыхание пахло табаком и мятой.

—Что это? — она посмотрела на него, задрав голову.

Сердце колотилось как сумасшедшее. К ее удивлению, она совсем не боялась Рихарда, напротив это возбуждало: его грубая сила — ее внезапная слабость. Кто бы мог подумать, что после того что делал с ней Мансур, Рамиле может понравиться подобное обращение, но ей стоило признать, чем сильнее Рихард сердился, тем больше она заводилась.

—Ты сама знаешь что, — выдохнул он прямо в лицо. Его глаза лихорадочно блестели, а на щеках проступил болезненный румянец. Кажется, Рихард был в ярости.

Она не могла больше сопротивляться желанию, потянулась к нему и поцеловала в приоткрытые губы. Он на мгновение ослабил хватку, но не отошел, а потом рука его взметнулась, он взял ее за волосы и чуть потянул назад.

—Какого черта ты делаешь? — спросил он, но, не дождавшись ответа, снова накрыл ее губы своими.

Рамиля буквально задохнулась от нахлынувших чувств. Его губы были жёсткие, сухие. Но целовался он бесподобно. Рами подняла руки, кончиками пальцев пробежалась по его спине. Ей хотелось, чтобы этот момент никогда не заканчивался. Ее вдохи и выдохи сливались с его разгоряченным дыханием. Сердце трепетало в груди. Колени дрожали. Наверное, если бы он сейчас отпустил — она бы рухнула на пол, но он держал крепко, прижимал к стене всем своим весом. Даже через плотную ткань рубашки Рамиля ощущала жар, исходивший от его тела. Он чуть укусил ее за губу. Потом прервал поцелуй, прислонился лбом к ее лбу и сказал:

—Ты глупая, маленькая девочка, — его зрачки чуть расширились. — Они сотрут тебя в порошок. Эти люди опасны. Тебе не нужно ничего делать, слышишь меня?

—Но…

—Помолчи, — он поднял руку, просунул ладонь между ними и прикрыл ей рот. Его рука пахла сигаретами, но ей это нравилось. — Я вижу, что ты задумала какую-то неимоверную глупость. Что ты хотела? Напасть на них с кухонным ножом? Накинуться с кулаками? Задушить? Думаешь, это хорошая идея? Хочется отомстить? Невозможно себя сдерживать?

Он сыпал вопросами, но не давал ей возможности ответить. Его большая теплая ладонь по прежнему закрывала ей рот, и Рами оставалось лишь смотреть ему в глаза и ждать, что будет дальше. Она ощущала слабый запах его духов: что-то терпкое, восточное, с легкой ноткой мускуса.

—Ты должна пообещать мне, что не станешь делать ничего, — выдохнул он. — Вообще ничего. Понимаешь?

Рами чуть кивнула. Рихард убрал руку от ее губ.

—Я не для того ношусь с тобой как с хрустальной вазой, чтобы ты так подставлялась. Лезть к этим людям — самоубийство. Ты понимаешь это?

—Наверное, — очень тихо сказала Рамиля. — Но мне так больно. Они разрушили мою жизнь.

—Я знаю, — он еще сильнее прижался лбом. — Душевные раны заживают очень долго. Но ты ничего не изменишь, если будешь действовать на эмоциях. Что ты собиралась делать?

—Проследить за ними, — ответила Рамиля. — Они задумали какую-то сделку. Я слышала их разговор. Обрывок. Речь шла о товаре и деньгах.

—И что даст твоя слежка? — он поднял руку, погладил пальцами по ее щеке. — Если они тебя заметят, то убьют. Ты же это понимаешь?

—Я хотела узнать, что они задумали и сообщить в полицию, — она не могла отвести взгляда от его глаз.

—Врешь, — он убрал руку. — Ты не собиралась звонить в полицию. Какая же ты идиотка, и как же я тебя хочу.

Рами непроизвольно облизнула губы. Рихард мгновение смотрел ей прямо в глаза, а потом наклонился и снова поцеловал. Он вовсе не был нежен и деликатен, но именно это ей в нем и нравилось. Словно горячее пламя, Рихард обжигал своей неистовой страстью. И Рами готова была отдаться во власть его желаний, потерять голову позволить делать с собой все, что угодно. Искусный любовник, тут не было никаких сомнений. Рихард просунул руку ей под рубашку, и она со стыдом подумала, что ей нужно в душ. Ее спина была влажная от пота. Но, кажется, его это ничуть не смущало. Он ловким движением расстегнул застежку ее бюстгальтера, его рука скользнула по телу к груди. Продолжая целовать, он проник пальцами под ткань лифчика, которую больше ничего не удерживало. Некоторое время Рихард просто поглаживал ее обнаженную грудь, а потом вдруг резко сжал. Соски Рамили отвердели и стали как камушки. Ей хотелось, чтобы он пошел дальше, но Рихард, вдруг остановился. Убрал руку из-под ее рубашки и отстранился.

—Почему ты не останавливаешь меня? — спросил он хрипло.

—Потому что тоже хочу тебя, — произнесла она и покраснела от смущения. Никогда раньше она не говорила мужчинам ничего подобного, но это оказалось так приятно.

—Что именно ты хочешь? — он поймал ее руку, чуть сжал, при этом продолжая смотреть прямо в глаза.

—Я хочу заняться с тобой сексом. Прямо сейчас. И плевать на все.

—Ты уверена, что хочешь именно этого?

—Да, — выдохнула она.

Он мгновение смотрел ей в глаза, а потом улыбнулся и сказал тихо:

—Пойдем в номер. Здесь камеры, — и посмотрел куда-то под потолок. Рами подняла глаза и увидела, что прямо на них смотрит глазок портативной видеокамеры.

Рамиле стало неловко, она поспешно одернула бюстгальтер, свела руки за спиной и застегнула его. Рихард открыл двери, ведущие в холл, и пропустил ее вперед, потом чуть обогнал, взял за руку, повернул направо и уверенным шагом пошел по коридору.