Она обещала Рихарду зайти поздороваться, но из-за собственных переживаний чуть было не забыла о данном обещании. Рамиля еще раз внимательно прочла таблички на дверях гримерок и нашла ту, где было написано его имя. В этом раз ему выделили отдельную комнату, и это было хорошо, снова встречаться с Паулем ей не хотелось. Рами было до сих пор стыдно за Париж.

Она хотела было уже постучаться, когда дверь соседней гримерки распахнулась, и прямо перед ней возник Тилль. Кажется, что-то похожее уже случалось с ней в Ростоке, она так же стояла, как истукан, напротив вокалиста, не в силах вымолвить и слова. Но в тот раз она была уверена, что любит Тилля и один взгляд на него приводил в священный трепет. Сейчас же, кроме смущения и замешательства, Рамиля не ощущала ничего. Она предпочла бы вообще с ним не встречаться. Идя сюда, Рами как-то не подумала, что может столкнуться с Линдеманном, хотя следовало бы.

—Привет, — наконец выдавила она, и попыталась изобразить на лице беззаботную улыбку.

—Привет, — он кивнул. — Как дела?

—Ничего, спасибо. Я слышала, с Флаке приключилось несчастье, как он? — она решила сделать вид, что ничего не произошло между ними в Вене, но все равно ощущала фальшивость собственной улыбки и напряженность между ними.

—Все обошлось, — Тилль улыбнулся и почти сразу отвел глаза. Похоже, не одна она ощущала неловкость.

—Я рада, что все хорошо. Удачного тебе выступления, — она повернулась, чтобы уйти, но Тилль окликнул ее.

—Рамиля, нам надо поговорить, но только позже. После концерта.

—Не думаю, что это действительно нужно, — она чуть улыбнулась.

—Нужно, зайди ко мне после концерта, — он нахмурился, и между его бровей залегла глубокая складка.

—Нет, правда, не нужно, — она покачала головой. — Это все ни к чему.

—Значит, я сам найду тебя на днях, — он выглядел решительно, и Рами поняла, что Тилль сдержит слово.

—Ладно, я зайду сегодня, — ей совсем не хотелось, чтобы он снова явился к ней домой, и если ему так понадобилось поговорить, то лучше сделать это на нейтральной территории.

Он молча кивнул, вышел из гримерки и направился куда-то по коридору. Рамиля проводила его взглядом и, наконец, постучалась в дверь с надписью «Рихард Круспе».

Рихард был внутри, сидел на крутящемся табурете с гитарой на коленях и что-то наигрывал, но заметив ее, отложил инструмент и поднялся навстречу. На нем был концертный костюм — черный с красным, и в нем Рихард выглядел очень эффектно.

—Ты все же зашла, — он искренне улыбнулся, и Рами почувствовала облегчение, ведь она все еще думала, что он может сердиться из-за Миа.

—Да, я же обещала, — Рамиля подошла ближе, и вдруг поймала себя на мысли, что хочет прикоснуться к нему, но осадила сама себя и убрала руки в карманы брюк.

—Классно выглядишь, — он разглядывал ее волосы. — Я бы и не узнал, если бы увидел тебя на улице. Тебе очень идет.

—Спасибо, — она почувствовала тепло в груди от его слов и снова одернула себя, слишком уж сильной оказалась радость от их встречи, и Рамилю это напугало.

Рихард всего лишь был добр к ней, но он никогда не давал ей повода подумать, что испытывает что-то большее, и ей тоже не следует думать об этом, иначе все это плохо кончится.

—Я немного беспокоился за тебя, ты куда-то пропала после Парижа, эта история с Миа. В чем дело? Что вы не поделили?

Ответить «тебя» было бы слишком вызывающе, потому Рамиля предпочла промолчать, лишь пожала плечами, и сказала неопределенно:

—Мне нужно было побыть одной и подумать обо всем.

—Ясно, — Рихард вежливо улыбнулся и, указав рукой на диван у стены предложил, — хочешь, присядем?

—О, не стоит, я, наверное, уже пойду, — она посмотрела на часы на руке, время приближалось к семи. — Не буду тебя отвлекать. Ты ведь что-то играл, а я помешала.

—Как хочешь, — ей показалось, что он разочаровал ее отказом.

Он чуть помолчал, пристально разглядывая ее лицо, а потом спросил:

—После концерта поедешь домой?

Рами непроизвольно вздрогнула, она ведь совсем забыла о Томасе и том, что ей некуда идти после шоу. Рихард сразу насторожился, она уже и забыла, каким он может быть внимательным:

—Что-то не так? Ты побледнела.

—Нет, все хорошо, тебе показалось, — она улыбнулась, но он все равно не поверил.

—Это же не связано с теми людьми, о которых мы говорили в Париже? — он выглядел обеспокоенным и не отводил от нее взгляда. — Если ты встретила кого-то из них, то должна сказать мне.

—Нет, что ты, — она помотала головой из стороны в сторону. — Ничего похожего. Да и откуда бы им узнать обо мне. Ты же никому ничего не рассказывал?

Последнее предложение было сказано в шутку, но Рихард даже не улыбнулся, напротив Рамиле показалось, что его лицо стало напряжённым. Он на несколько секунд отвел взгляд, а потом спросил:

—Тогда в чем дело? У тебя на лице написано — что-то не так. Не пытайся обманывать, ты же знаешь, как легко я читаю твои эмоции.

Рами немного подумала, а потом вкратце рассказала ему историю с хозяином квартиры, добавив в конце, что, скорее всего, она все преувеличила, и этот мужчина вовсе не желал ей зла. Рами вовсе не хотела, чтобы Рихард принял ее за параноика, которому кругом мерещатся насильники. Рихард внимательно выслушал ее, кивая головой, и когда она закончила, сказал:

—Ясно, твой страх можно понять. А что Роберт? Ты ему сказала?

—Нет, даже не подумала, что стоит ему сообщить, — она не солгала, о Роберте Рами даже не вспомнила, хотя, пожалуй, он мог бы помочь. — Наверное, я позвоню ему чуть позже, спасибо за совет.

—Да не за что, — он улыбнулся. — Ну, иди, мне, и правда, нужно настроиться на концерт. Я сегодня не в форме, после этого происшествия с Флаке никак не могу в себя прийти. Извини, что так вот выгоняю. Но…

—Ничего, я все понимаю, — она улыбнулась и пошла к дверям, а уже на пороге обернулась и сказала. — И спасибо за то, что внес в списки и сейчас, и в прошлый раз.

—Не за что, — ответил Рихард и, взяв гитару, снова уселся на табурет.

Рами вышла в коридор, аккуратно прикрыла за собой дверь и направилась в сторону зала. Время приближалось к семи, наверняка людей уже впустили, и в этот раз попасть в первые ряды не получится. Ну, может, оно и к лучшему, Рамиле сегодня совсем не хотелось лезть в толпу.

В ожидании начала выступления Рамиля поймала себя на мысли, что ее расстроил разговор с Круспе. Если раньше Рами пугало навязчивое внимание со стороны лидер-гитариста, то сейчас сбивало с толку его полное отсутствие. Она надеялась, что история с Томасом чуть больше заинтересует его и вызовет желание помочь ей в затруднительной ситуации, но Рихард, кажется, даже не подумал об этом. Хотя с чего бы ему заботиться о ней? Кто она такая — навязчивая поклонница с трудной судьбой, до которой ему, по сути, не должно быть никакого дела. Похоже, в прошлый раз сказалось чувство вины за то, что вынудил ее рассказать правду, вот он с ней и носился, а сейчас прошло время, и все встало на свои места.

Рами тяжело вздохнула. К ее стыду, равнодушие Круспе ранило ее больше, чем должно было. Она постаралась выкинуть его из головы и стала размышлять над тем, что хотел от нее Тилль. Извиниться перед ней или, скорее, попросить не болтать никому о его ночном визите? Возможно, так и есть. Ему незачем дурная слава неудачливого Казановы. Ей стало даже жаль его, напился, пришел без приглашения, посреди ночи и получил от ворот поворот, а сейчас наверняка чувствует себя круглым дураком. Уязвленная мужская гордость, как это называл Мансур. Ну что же, ей нечем было помочь Линдеманну, но раз обещала зайти после концерта, то сделает это, чтобы закрыть этот вопрос.

Рамиле показалось, что концерт был намного хуже, чем два предыдущих: чувствовалось напряжение музыкантов, Тилль выглядел раздраженным и шоу, хотя и шло по четкому плану, не произвело на нее такого сильного впечатления, как раньше. Хотя, возможно причина была не в шоу, а в самой Рамиле. Как она не хотела выкинуть из головы мысли о предстоящем разговоре с Линдеманном, у нее ничего не получалось, и тревога в груди нарастала с каждой минутой. Она даже не стала ждать окончания последней песни и пошла к гримеркам. Ей хотелось как можно быстрее завершить дела с Тиллем, а потом отправиться… Черт, тут Рамиля вспомнила что ей и идти то некуда, вернуться в квартиру, где ее может поджидать полоумный Томас она никак не могла. Настроение испортилось окончательно. Она дошла до гримерок, вынула телефон и набрала Роберту. Рихард дал ей дельный совет, пускай вопросы с ее ненормальным хозяином решает шеф. Но Роберт не ответил. Она очень надеялась, что он не лег спать и перезвонит в самом скором времени. Открыв дверь гримерки Тилля она, убедившись, что там пока никого нет, бесцеремонно вошла внутрь и уселась на диван, закинув ногу на ногу.