Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Гена развел руки в стороны, пальцы его разжались, и уже собранные монеты вновь посыпались на пол. Не обращая на них никакого внимания, оперативник вскочил на ноги и, покачнувшись из стороны в сторону, буквально навалился на не успевшего сделать еще один шаг назад телохранителя.

– Неважно, сколько человек денег, – Гена громко икнул, – рассыпал. Совсем неважно! Главное помочь ему их собрать. Вообще, людям помогать надо! Ты это понимаешь? А ты стоишь тут столбом… как суслик.

Не говоря ни слова, телохранитель Бородина нанес быстрый, короткий удар правой рукой в левое подреберье повисшему на нем недоумку. Недоумок охнул и начал было оползать вниз, но был ласково придержан левой рукой.

– Еще помочь, или на сегодня хватит? – дружелюбно осведомился здоровяк.

– Вполне, – прохрипел Распашной, глядя на то, как его коллеги вместе со своей добычей скрываются за поворотом.

Отступив на шаг, Гена согнулся, упираясь руками в колени, несколько раз шумно выдохнул, затем взглянул на готового к любому развитию событий телохранителя.

– Вот прям конкретно сейчас полегчало. Спасибо тебе, мужик, – поблагодарил он, после чего бодрой трусцой двинулся в сторону выхода.

– Если что, обращайся, – кивнул вслед ему охранник.

Спустившись на подземную парковку, Распашной подбежал к своей машине, возле которой уже стояли, озираясь по сторонам Панин и Малютин.

– Ты чего там с этим бугаем, телефонами обменивался? – прошипел Михаил Григорьевич. – Открывай скорее колымагу свою.

– Ага, обменялся на всякий случай, – Гена машинально потер ноющее подреберье и распахнул заднюю дверь кроссовера. – Грузите его.

Панин надавил пленнику на затылок, вынуждая согнуться, после чего мощным толчком отправил в открытый проем. Охнув, Бородин повалился на бок.

– Погоди-ка! – Гена оглянулся по сторонам, проверяя, не направлена ли на него камера наблюдения. – Денис, прикрой меня на минуту.

Достав из кармана ветровки резиновые перчатки, Распашной быстро натянул их на руки.

– Ты чего с задержанным делать собрался? – удивился Малютин, но все же сделал шаг к распахнутой двери. – Учти, сексуальное насилие – это не наш метод.

– Хорошо, в этот раз буду сдерживаться, – пообещал Гена, вытаскивая из того же кармана небольшой пакетик, наполненный белым порошком.

Аккуратно раскрыв пакетик, запечатанный на пластиковую застежку, Гена ухватил беспомощно лежащего на сиденье Бородина за руку и макнул его указательный палец в порошок. Ненадолго отпустив руку пленника, он вновь закрыл застежку, после чего сунул пакет пленнику в руку и заставил сжать пальцы.

– Ну вот и все, можно ехать.

Перчатки и пакет с неизвестным порошком вновь вернулись в карман ветровки. Одна за другой хлопнули двери автомобиля, и секунду спустя, взревев мощным двигателем, черный БМВ рванул к выезду из подземного машинохранилища.

Пользуясь тем, что ближе к девяти вечера центральные улицы города становятся относительно свободными, автомобиль с четырьмя задумчиво молчащими мужчинами довольно быстро преодолел расстояние в несколько кварталов от Центрального универмага до Садового кольца.

– Головной убор с него можно снять, – Гена поправил зеркало заднего вида, чтобы иметь возможность лучше видеть растерянно озирающегося Бородина. – Слушай сюда, юноша! Есть приятная новость. Тебя, золотой мой, никто не похитил. Так что утюги, выкупы и отрезание пальцев тебе не грозит. Ты рад?

– Безмерно, – буркнул молодой человек.

– Вялая радость, – констатировал Гена. – Тогда новость следующая. Не столь радостная. Едешь ты в следственный комитет, где будешь общаться, знаешь, с кем?

– Логично предположить, что со следователем, – все с той же недовольной интонацией отозвался Бородин.

– Правильно! А по какому вопросу?

– Я так понимаю, по поводу убийства Апраксина.

– Во! – Гена одобрительно щелкнул пальцам. – У парня хорошо с логикой. Это вселяет надежду на то, что мы с ним придем к взаимопониманию.

Не снижая скорости, Распашной на мгновение обернулся и подмигнул ответившему ему хмурым взглядом студенту.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – продолжил Гена. – Думаешь ты примерно так. Эти менты, вернее, даже мусора, огребут по полной. Сейчас я немного потреплю нервы следаку. Интересно, кто это, мужик или баба? Отмолчусь по максимуму, а как только они меня отпустят, позвоню отцу. Вот тогда уже в кабинеты тягать будут их самих, и там уже эти дебилы пожалеют, что со мной связались. Папа сделает, что их так нахлобучат – всю жизнь в раскорячку ходить будут. Так? – вновь обернулся оперативник. – Такой ход мыслей?

Бородин ответил молчанием.

– Такой, – ответил сам себе Распашной. – Хороший ход, мощный. Как у Титаника. Только у нас, дружище, для тебя приготовлен малюсенький такой айсберг, идущий на встречном курсе. Обрисовываю подробнее. Есть довольно солидная порция дури, – Гена продемонстрировал Бородину пакетик с порошком. – Синтетика. Привыкание с первого раза и по гроб жизни. Что ты так заерзал? Не бойся, мы тебя ею травить не будем.

– Если вы мне это подсунете, вам все равно веры не будет, – отозвался Бородин, – в магазине видели, что вы меня без всякого обыска уволокли. Вы моего отца не знаете, он вас самих по пакетикам расфасовать может. Так что лучший вариант – прямо сейчас отвезти меня обратно, пока вас всех не приняли.

– Не приняли, – Малютин ткнул пленника кулаком в бок. – Слова-то мы какие знаем. Сериалов, что ли, насмотрелся?

– Денис, не суетись, – вновь обернулся Гена, – сейчас мы юноше разъясним всю слабость его позиции. Итак, никто тебе ничего подбрасывать не собирается. Во всяком случае, сегодня. Сейчас мы едем к следователю, кстати, следователь очень милая молодая женщина, так что в общении попрошу соблюдать этикет. Ты отвечаешь на все вопросы, которые она задаст, причем отвечаешь «А» – правдиво и «Б» – подробно. Если после твоих ответов у следователя не будет к тебе претензий, мы тебя отпускаем, и ты возвращаешься к папе. Папа будет уже, наверное, не в ЦУМе, так как ЦУМ в десять закрывается. Ну ничего, отыщешь. Папе, ну и заодно маме, скажешь, что встретил друзей, и вы совершили небольшой вояж по ночной Москве. Москва она ведь ночью прекрасна! Всякое дерьмо меньше видно. Если папа не поверит и начнет выяснять, почему ты не отвечал на телефонные звонки, ты выпучишь глаза и будешь упорствовать на своей версии, а про телефон скажешь, что ненароком обронил. На самом деле мы его у тебя временно изымем в интересах следствия.

– Так вы его уже отобрали, – Бородин криво усмехнулся.

– А это потому, что среди нас есть профессионалы, которые знают установленный порядок действий, – Гена в очередной раз обернулся и подмигнул, на этот раз Михаилу Григорьевичу. – Ну что, студент, схема понятна? Принимаем к исполнению?

– Допустим, – кивнул Бородин.

– Допустим, что ты сейчас сказал «допустим», – Гена погрозил в ответ пальцем, – а сам решил глупых оперов надуть, по возвращении домой нажаловаться папочке и создать нам большие проблемы. Вот тут и появится наш айсберг. Представь, тебя где-нибудь в ночном клубе, а то и просто в такси тебя шмонает отдел по борьбе с наркотиками, а то и просто дэпээсники и вдруг, в присутствии понятых находят у тебя замечательный пакетик с замечательным запрещенным веществом. Вещество, конечно же, отдают на экспертизу. Ты, твой папа и адвокат, нанятый твоим папой, хором утверждают, что это провокация и ты никакого отношения к наркотикам не имеешь. Но! Но экспертиза показывает, что на пакетике есть твои отпечатки пальцев, внутри пакетика есть твои отпечатки пальцев, а из самого вещества удалось выделить твои потожировые следы. А пакетик-то не такой уж и маленький, тянет на статью, в которой есть строчка про особо крупный размер. Ты знаешь, особо крупный размер – это сколько?

– Понятия не имею, – угрюмо послышалось с заднего сиденья.

– Особо крупный размер – это лет десять колонии, – торжествующе изрек Гена, – но ты, конечно, столько не получишь. Папа подсуетится, выхватишь шестерик, года через три выйдешь. Как тебе перспектива? Нравится, или все же рабочей версией будет внезапная прогулка по любимому городу? Что молчишь? Я ведь тебе звонил, по-человечески просил на допрос явиться. А ты что? Ты в ответ бычить начал. Так что, Юра, мы с тобой договорились?

19
{"b":"752163","o":1}