Морис начал издалека. Оговорюсь, что дальше я его рассказ буду излагать так, как слышал тогда. Зачем нужна подобная оговорка? Затем, что, во-первых, многое изменилось в Непале и рукотворной части Гималайского региона за столько лет. Во-вторых, впечатлениями Морис делился не как учёный, не как исследователь истории, этносов, религий, архитектуры, а как альпинист, главным для которого было восхождение. Остальное – так, человеческие эмоции очевидца.
Я и слушал как начинающий альпинист и абсолютный профан во всех остальных перечисленных направлениях знаний. В дальнейшем, конечно, в моём интеллектуальном багаже, равно как в окружающей действительности, произошли весьма существеннные изменения, но о них я расскажу позже, своим чередом.
В Непал команда Мориса попала через Индию, прилетев туда самолётом из Парижа. Страна Непал оказалась невеличкой даже по французским меркам. Для нас же, которые привыкли измерять величину территории и называть её большой или маленькой в зависимости от определения, сколько Франций на ней уместится, это азиатское государство выглядело и вовсе песчинкой по сравнению с СССР. Ну, чего там: шестьсот километров в длину, двести – в ширину. Впрочем, «песчинка» довольно твёрдая. По ухоженным французским дорогам 600 километров можно проехать на «паркетном» автомобиле часов максимум за пять, по российским – смотря где, конечно, и смотря какие дороги, но в большинстве случае в сутки можно уложиться. В Непале шесть сотен километров подряд проехать в принципе нельзя ни на чём. А сколько времени их нужно преодолевать? Ну, скажем так, долго. Или всегда…
Зачем Морис сотоварищи подались в Непал? Затем, чтобы взойти на гору высотой более восьми тысяч метров. Всего таких гор в мире четырнадцать, причём восемь из них расположены в этом самом Непале. К 1950 году, когда планировалось восхождение Мориса, 22 экспедиции различных стран пытались победить восьмитысячники. И ни разу не победили, а горы людей ой-ой-ой как потрепали, иные в них и остались.
Район, куда вышла группа Мориса, был ими, конечно, спланирован заранее, но вот конкретную восьмитысячную вершину для восхождения прикидывали лишь приблизительно. Может, Дхаулагири, может, Аннапурна. В общем, пятого апреля вошли в Непал.
Как вы думаете, о чём станет больше всего говорить любой альпинист, рассказывая о своём восхождении? О погоде! Обязательно, долго, подробно и со знанием дела. Не стал исключением и Морис. Как погодка? Непальская погодка в апреле тёплая. Внизу. А вверху холодная. Начиная с пяти-шести тысяч метров лежит вечный снег и без солнца почти всегда минусовая температура, а зимой то же самое и на высотах пониже. Поэтому зимой на восхождения из-за холода почти не ходят. Однако и лето считается неблагополучным сезоном: тепло, но идут муссонные дожди. Проблема здесь не в водяных потоках, а в видимости, которая в горах летом становится почти нулевой, в воздухе висит влажное и жаркое марево. Даже для обычных путешественников это не слишком интересно: ты пришёл за впечатлениями, фотографиями, а снимать нечего – пот течёт, насекомые вокруг ползают, а горы вроде бы и нет.
На восьми тысячах метров ночью температура и летом опускается до минус сорока и ниже. Но как и в случае с муссонами, где вода – не основная проблема, на больших высотах таковой является не столько холод, сколько кислородное голодание, гипоксия. То, что начинается около – на – выше восьми тысяч, называется «зоной смерти». С точки зрения медицины средний человек сумеет прожить здесь три дня… Ураганный ветер, снег, мороз могут добить его значительно раньше.
Морис с командой теоретически знали всё это, а на себе пока не испытали. Да, за плечами имелся солидный опыт сложных альпийских восхождений. Но что Альпы? Они до пяти тысяч не дотягивают, отсюда ни о какой высотной акклиматизации и речи нет.
Почему для подхода к горе выбрали апрель? Потому что май считается лучшим месяцем для штурма серьёзных вершин. Например, более 90 процентов восхождений на самую высокую гору мира – Эверест – приходятся на май. Апрель же предназначен для акклиматизации, подноса грузов, обустройства лагерей.
Первым делом они наняли шерпов. В бытовом понимании шерп – носильщик. Это не совсем верно: шерп, а точнее шерпа – национальность, коих в Непале десятки. Но именно эта сосредоточена в высокогорье, именно из неё формируется основная категория высотных (!) носильщиков (портеров), а также проводников (сирдаров), которые во многих случаях становятся и восходителями.
Сколько носильщиков нужно на среднюю группу восходителей – ну, скажем, человек в десять? Это зависит от задач. У Мориса с командой задачи ставились по-наполеоновски грандиозные, а исходная информация приближалась к нулю. И они наняли двести носильщиков. Весь экспедиционный груз разбили на примерно равные доли по одной маунд – около 36 килограммов на каждого портера. То есть в целом получилось более шести тонн. Что было в этих тоннах? А вы представьте себе, что взяли бы с собой в двухмесячное горное путешествие. Представили? Вот всё это в шести тоннах и наличествовало. Нести груз предстояло 250 километров по горным тропам. А потом вверх и вверх без измерений километража в длину – на высотных восхождениях в метрах-километрах считается высота, а не протяжённость маршрута.
36 кг – это много или мало? Если вы попробуете пронести рюкзак такой тяжести – хороший рюкзак, с каркасом, лямками и регулирующими ремешками – скажем, пару километров по ровному месту, то поймёте, что это очень тяжело. Шерп сложит ваши рюкзаки или другой груз в один свой бесформенный мешок или корзину, или свяжет их вместе и – спокойно и долго – понесёт с одним крепежом в виде налобного ремня на то расстояние, которое потребуется.
Вес в 36 кило или чуть меньше предназначен для так называемого экспедиционного, практически элитного носильщика. А есть носильщики «хозяйственные», грузовые, которые тащат до ста килограммов. Брёвна, шкафы, кровати, консервы, живность, фрукты; да хоть кирпичи. Зачастую и они подключаются к экспедициям и таскают любую поклажу по ситуации, хоть самого восходителя, что впоследствии и случилось…
Как экипировалась французская экспедиция? Как положено: тёплая и удобная одежда и обувь, консервированные продукты, снаряжение, медикаменты. Желаете узнать точнее – загляните в любой источник, описывающий специфику альпинистских экспедиций.
Интереснее рассказать об экипировке шерпов. Они снаряжались с точки зрения европейцев… как-нибудь. Пересекая непальские селения, Морис заметил, что люди ходят босиком. Лишь именитые жители носят обувь, что считается признаком состоятельности и даже шиком. Ботинки с не завязанной шнуровкой воспринимались как особый шик. Все шерпы на обычном маршруте также шли босиком. То есть босыми передвигались по обычным камням, обычному снегу и обычному льду. А необычность – это когда начинались высотные прохождения с холодом и техническими сложностями.
Сначала Морис подарил пару башмаков главному сирдару, и это сразу повысило престиж проводника среди портеров. Потом, чтобы ускорить движение, предусмотрительно запасённые ботинки дали и другим носильщикам. Но они берегли их и несли, перекинув через плечо, пока маршрут не усложнился. Некоторые носильщики иногда шагали в носках, шлёпанцах…
Прошу Мориса поделиться впечатлениями о непальцах, которых они встречали, проходя через горные селения. Я тогда мало интересовался техникой восхождений, меня занимал Непал как таковой, люди и традиции страны – на это и сориентировал прежнего восходителя и нынешнего мэра.
– Ладно, – говорит Морис, – расскажу о людях. Они сильно религиозны. Не очень разбираюсь в их многобожии, но знаю, что основные религии в Непале – индуизм и буддизм. Впрочем, в чём разница между ними, тоже не очень понимаю. Однажды мы попали на очень важный для индуистов религиозный праздник Кумбх-Мела – праздник кувшина, который отмечается каждые двенадцать лет. Садху (святой человек), окружённый толпой, читает священные тексты. Подозреваю, что простые крестьяне мало понимают в этих текстах. И более того. Там везде стоят флажки, буквально испещрённые такими текстами – мантрами. Я спросил – не крестьянина, не носильщика, а более грамотного непальца-сирдара, – что означают эти надписи. Тот стеснительно улыбнулся и сказал, что не знает.
