– Тиша, мы c Лизой приедем сегодня в Москву, ей надо кое-что купить для школы, а у нас выбор, сам понимаешь, какой. Так, может быть…

– В котором часу приедете? Я встречу.

– Ой, да не надо! Мы дела свои сделаем, а потом бы встретились с тобой где-нибудь…

– В котором часу. Вы. Приезжаете? – чуть ли не по слогам настаивал Тихон. – Или мне самому расписание смотреть и гадать, какой вы электричкой приедете?

В трубке еще раз вздохнули.

– Мам, а давай, я за вами сам приеду? Тут езды-то на машине меньше двух часов.

– Не надо, Тишенька, что ты, не надо! Мы сами доберёмся!

– Ну да… – Желчь всё же разлилась. – Там же на трассе при въезде в город знак висит, поди. «Тихону Тихому въезд в Коломну запрещён».

– Ну что ты такое говоришь, Тиша!

– В котором часу приезжаете? – насильно подавив раздражение, снова спросил он. Нарочито спокойно.

– Ну, всё купили?

– Всё! – радостно кивнула Лиза, прижимая коробку с планшетом к груди. Еще несколько пакетов заброшены в багажник «Эскалады». Шопинг определенно состоялся.

– Спасибо, сынок, – Серафима Андреевна погладила сына по руке. Она едва достаёт ему до плеча. Невысокая, пухленькая. – Не стоило столько денег тратить, правда…

Тихон лишь моргнул пару раз – только это выдало раздражение.

– Надеюсь, он не выкинет покупки в этот раз. Все-таки нужные вещи. Для школы.

– Не выкинет, – спокойно и твёрдо произнесла мать. – И ты не прав, если так думаешь.

– Я всегда неправ, – скривил губы Тихон.

Пятнадцатилетняя Лиза совсем по-детски засопела. Она любила старшего брата. Но не любила, когда он… такой.

– Ну что, поехали обедать? Или полдничать уже? Я сейчас позвоню в ресторан…

– Тиша, не надо к тебе! – всполошилась Серафима Андреевна. – Да зачем? У тебя там всё солидно, дорого, а тут мы. И вообще, у нас с Лизой яблочки с собой есть. И морс. И…

– Тиша-а… – Лиза повисла на руке старшего брата, сразу заметив, как он изменился в лице от слов матери. – А своди меня в «Макдоналдс», а? Ну пожалуйста-а…

Он помолчал. Выдохнул. Машинально погладил Лизу по голове.

– Ладно. «Макдоналдс» так «Макдоналдс». – Взял младшую за руку. – Пошли, Лизун. Главное, чтобы меня там никто из знакомых не видел. А то потом смеха не оберёшься.

– Как дела у Нины и Антона? – Тихон рассеянно болтает пакетиком чая в чашке – больше, чтобы занять руки.

– Хорошо. Работают оба.

– Новостей… нет?

– Нет. Но мы верим и надеемся.

– Мое предложение в силе, – ровно произносит сын.

– Не надо, – твёрдо отвечает мать. – И потом, это твои деньги. Ты их сам заработал. Трать на себя.

– Угу, – тихо и словно себе сказал Тихон. – Мои деньги. Мои грязные деньги.

Только вернувшаяся из туалета Лиза спасла Тихона Тихого от материнской отповеди.

– У Софии как дела?

Именно так. Софии. Не Софьи, не Сони – Софии. София Тихая – барышня серьёзная и строгая.

– София портрет твой рисует, – ответила за мать Лиза. – То есть, – поспешила она исправиться, – пишет. Пишет твой портрет. По фотографии.

– А… – Тихон не на шутку изумлён. – Это же не ее… То есть… Она же в этом… Так у меня день рождения только через полгода… А фотография откуда? – совсем растеряно спросил он.

– А что ты думаешь, у нас в доме нет твоих фотографий? – Голос Серафимы Андреевны сердит. Устала она. Сильно устала от своих упрямых мужчин и их многолетнего раздора. – А ты, Лизавета Аристарховна, взяла и всё выложила! А София сюрприз готовит на день рождения Тише, между прочим!

Лиза смущённо наклонила голову.

– Лизун, ты знаешь, кто такой Добби? – приходит Тихон на помощь младшей сестре.

– Добби? Это эльф! Эльф-домовик из книжки про Гарри Поттера.

– Хорошая книжка?

– Очень!

– Ладно, – усмехнулся он. – Почитаю на досуге. А расскажи мне вкратце зачем ему подарили носок?

Электричка отходит через пять минут. Последние минуты на перроне.

– Тишенька… – неуверенно, почти робко просит мать. – Ты бы… может… приехал бы, а? У отца ведь день рождения через неделю.

– Чтобы он меня за порог выкинул?

– Да что ты такое говоришь!

– Так ведь было уже.

– Было и было. Теперь… Теперь так не будет. Он изменился, Тиша, сильно изменился.

– Проверять не хочется, – произносит он устало. – Ладно, раз не хотите, чтобы я вас до Коломны довёз – давайте, садитесь в вагон. Скоро отправление.

Серафима Андреевна поднимает руку. Тихон едва заметно качает головой. Отрицательно. Но она, подумав, руку не опускает. Крестит ему лоб – мелко, но решительно. И оборачивается к дочери.

– Идём, Лиза. И правда пора садиться.

Лиза Тихая успевает на прощание повиснуть на шее у брата. А потом они с матерью проходят в вагон.

Отхода электрички Тихон не дождался – повернулся и ушёл. Из окна вагона две женщины – одна в возрасте, другая совсем юная – наблюдают, как его широкая спина скрылась в толпе.

Тихон Аристархович не заставил себя ждать. И Варя не знала, рада она ему или нет. Снова накрапывает мелкий дождь. Зонта снова нет. Машину завтра обещали отдать. И что бы Тихому не приехать завтра? Завтра причины для отказа были бы. А сегодня, где их найти? Как?

– Собачьей упряжке привет. – Тихон улыбается так, словно рад встрече. Словно закадычные друзья и не виделись сто лет.

– Только вы, Тихон Аристархович, так изысканно даму приветствуете.

– Ну так я же уникум.

– Доктор, я феномен? – начала Варя фразу из расхожего анекдота. И осеклась.

Но Тихий фразу уже опознал и даже не рассмеялся – заржал. Громко. Искренне. Запрокинув назад голову.

– Жестокая вы женщина, Варвара Глебовна. А всё почему?

– Почему? – спросила Варя немного смущённо. Анекдот всё же на грани фола. Мало ли что Тихий к таким привык. А она сама-то? Сама зачем задаёт такой уровень и тон разговору?

– Потому что десерт не откушали! Исправим?

Варя посмотрела на протянутую ей руку. У него просто огромные ладони. Наверное, даже больше, чем у ее отца. Чем у Кольки. Варя привыкла с детства к обществу больших мужчин. Но Тихон был каким-то особенно крупным. Не размерами. А тем, как она его воспринимала. Остро и нервно. С чего бы?

– Вот что у тебя за манера, Тихон… Приглашаешь девушку в ресторан, когда она только что с работы.

– А чего не так?

– Ты на меня посмотри! – Варя развела руки.

– Посмотрел. – Он только что не облапил ее взглядом – от растрёпанной рыжей макушки далее к оранжево-коричневому шёлковому шарфу, бежевому плащу, синим джинсам и удобным темно-серым кроссовкам. – Меня всё устраивает.

– А меня нет! Люди в ресторан ходят в приличном виде! В красивых платьях! А не в кроссовках на босу ногу.

– Как скажешь. – Он как-то ненавязчиво и ловко подхватил ее под локоть. – В пятницу пойдём при полном параде – вечернее платье, декольте. Декольте обязательно, слышишь?

Варю так ошарашили его слова и натиск, что она позволила усадить себя в машину. И только там уже…

– А не обнаглел ли ты, Тихий? Декольте ему подавай…

– А я галстук одену!

– Надену, – машинально поправила Варвара.

– Надену, – согласился он. – Два. Галстука. Для симметрии к декольте.

И тут она не выдержала. И рассмеялась. И почему с ним так легко? Бывает. Иногда.

И снова в машине пахнет приятно и кожей. И опять «какая-то муть» наполняет салон осенней изысканностью джаза. И опять Варе уютно. И опять Тихон молчит. Но как-то уютно молчит.

– Что у нас сегодня в меню?

– Марго, – усмехнулся Тихон. – В смысле, расстегаи.

– Ого…

– Угу.

Варя улыбнулась незамысловатости их диалога. Собственное хорошее настроение изумляло.

Машина резко перестроилась, и Варю прижало к стенке автомобиля. Сзади раздался громкий сигнал клаксона.

– В ж*пу себе побибикай! – Тихон спохватился: – Извини.