Унитаз простой, с бачком и кнопкой на нём, только почему-то передом к стеклянной стене расположен – в метре от неё и практически впритык к боковой. За ним сразу размещён белый поддон со сливом и висящим на специальном держателе рассеивателем с гибким шлангом.
Хм, даже занавеску предусмотрели, которой от остальной комнаты можно отгородиться. И зачем, если никого больше тут даже не предусмотрено? От кого отгораживаться?
Лёгкий шелест раздался за спиной, когда я уже завершил свои малые дела и, нажав на кнопку, спустил воду. Я оглянулся посмотреть, что это там такое шелестит… Хорошо, что по большому совсем не хотелось, а по малому уже сходил: не то тут же, не сходя с места, в штаны и напрудил бы. И неважно, что штанов сейчас на мне не было – всё равно напрудил бы.
Ещё недавно расположенная у меня за спиной стеклянная стена куда-то исчезла, и от соседней камеры только решётка сейчас меня и отделяла. Но не из-за этого у меня все волосы на теле дыбом встали, а сердце ушло в пятки. Обернувшись, я столкнулся взглядом с удивлённо смотревшим на меня монстром, которого только в фильмах ужасах и можно было увидеть.
Вполне гуманоидное тело, только кожа тёмно-серого, местами синего цвета, и просто нереально развитая мускулатура, из-за чего он и казался таким огромным. Но не это ввело меня в ступор: лысая голова в два раза больше обычной человеческой, провалы на месте глаз – они там еле виднелись – и просто нереально громадная пасть, которая сейчас медленно раскрывалась, демонстрируя такие же громадные зубы.
У монстра оторопь закончилась быстрее, чем мой ступор. Невероятно быстрое движение – и решётка загудела от сильнейшего удара, а… не рука – лапа с внушительными когтями просунулась в зазор между столбами и попыталась меня ухватить. Но толщина руки не позволила этого сделать: не хватило сантиметров двадцати, чтоб дотянуться до меня.
А потом раздалось это!
Такого я ещё в жизни не слышал: он издал какое-то горловое урчание-рычание, в котором звучала хорошо слышимая досада.
Как я оказался на кровати, просто не помню. Вот я смотрю в глаза монстра, потом посмотрел на когти, мелькающие перед самым моим носом, и вот я уже…
– Чёрт, чёрт, чёрт, чёрт! – Во все мои неширокие в данный момент глаза я смотрел на беснующегося монстра, сидя с ногами на кровати.
Тот в это время остервенело пытался добраться до меня: тряс решётку в попытке её вырвать или разогнуть в стороны – к огромной моей радости, металлические столбы только гудели, но даже не шевелились. И это сводящее с ума урчание, из-за которого тело постоянно обдавало холодом и невероятно хотелось спрятаться. Только понимание того, что прятаться тут некуда, заставляло сидеть на месте и надеяться, что решётка всё-таки сдержит этого монстра. Не зря же она была такая массивная – на подобных тварей, наверное, и рассчитана.
Понимание этого помогло немного успокоиться. И я даже смог вздохнуть полной грудью… Выдохнуть не получилось. За спиной раздался уже знакомый шелест. Я вскочил с кровати – теперь понятно, почему она не вплотную к стене стояла – и резко оглянулся.
Но из-за решётки раздалось не урчание очередного монстра, а голос:
– Здоров, голозадый! Весело ты скачешь, – заржал находившийся там парень. – Давай ещё, потруси своим отростком, а то совсем от скуки тут свихнусь.
– Ты, сука! – вырвалось вполне внятно. А я-то думал, что разговаривать сегодня не смогу.
Но сейчас об этом уже не вспоминалось. Меня всего затрясло от злости. Я, уже не обращая внимания на монстра, который всё так же не прекращал попыток пробраться в мою камеру, смотрел на Котыча. Он, одетый в такую же одежду, что и у меня возле кровати валялась, сидел на своей кровати и от души ржал, наблюдая за мной сквозь решётку.
– Твар-реныш, из-за тебя здесь оказался! Дай только добраться, ур-рою ублюдка, – прорычал я так, что даже монстр за спиной на время затих, замерев в шоке.
Оборвавшийся смех показал, что Котыч, видимо, мне поверил, так как, не сводя с меня загоревшихся бешенством глаз, буквально прошипел, подойдя к решётке:
– Я сам тебя захерачу, Нафаня! Жаль, в прошлый раз тебя не добили. Но ничего, встретимся ещё. А может, и не встретимся. – На лице у него расползлась издевательская усмешка. – Может, те дуболомы, что вот уже неделю каждый день избивают твою бесчувственную тушку, сами тебя и прибьют, мне утруждаться не придётся.
Больше сказать он ничего не успел: стеклянная стена с тихим шорохом упала сверху вниз, отрезая меня от него. Такой же шелест раздался и сзади, но вот сопровождался он яростным рычанием монстра, которому такая же стена в руку упёрлась и медленно придавливала к полу, пока он не втянул лапу в свою камеру и стекло не встало на своё место и там. Настала полная тишина. Только сердце, казалось, хотело выпрыгнуть из груди, с такой силой оно там колотилось.
– Вот же тварь! – выдохнул я, смотря на стену, за которой в такой же камере обитал Котыч.
Сначала монстр, а потом и этот ушлепок взбодрили меня так, что даже боль отступила. Но главное, после Котыча мозги от недавнего страха совсем прочистились и я наконец вполне нормально соображать начал. Ну и чтоб окончательно успокоиться, я решил сначала всё же искупаться, а потом уже мозги нагружать.
Посматривая с опаской на стену, за которой монстр обитал, я встал под душ и быстро помылся. Хорошо хоть, вода и холодная, и горячая была, я сумел её настроить так, чтоб избитому телу не очень неприятно было. Заодно и напился, так как других источников в камере не наблюдалось. И уже после всего этого я поспешил одеться, так как боль в теле стремительно возвращалась.
Одежда, как на меня шитая, села идеально. Сначала нижнее бельё – майка, трусы и носки из какого-то мягкого, даже, я сказал бы, нежного материала. Потом штаны, тоже приятные на ощупь, но более плотные. Обувь веса практически не имела, но стопу плотно фиксировала. В такой хорошо по бездорожью бегать – ногу не подвернёшь, а из-за толстой подошвы ещё и не наколешь ничем.
Я оделся и сразу же почувствовал себя человеком. А чтобы совсем хорошо стало, решил, как батя мой говорит, «на спине посидеть» и всё хорошенько обдумать. И даже не о Котыче – я бросил полыхнувший ненавистью взгляд на ближайшую стеклянную стену. Но там, кроме уже знакомой массивной решётки, ничего не было видно. Но и чёрт с ним; меня сейчас больше монстр волновал, с другой стороны обосновавшийся. Его небось там специально и поселили, чтоб те, кто от запора страдает, мгновенно излечивались, когда решат на горшке посидеть.
Я вздохнул с облегчением: наконец-то улёгся, а то боль вернулась в полной мере – закончился заряд обезболивающего, вызванный недавней шокотерапией. Да ещё и знакомая уже жажда навалилась; то, что я из-под душа попил недавно, только ещё больше её раззадорило. Вот чтоб и от неё в том числе отвлечься, я решил мозги на полную загрузить… Но не успел.
Громко лязгнула замком дверь, но хоть открылась без скрипа, как в каком-нибудь ужастике обычно происходит. Внутрь камеры вошли двое уже знакомых мне «броненосца», как будто ждали снаружи, пока я на кровати растянусь, чтобы тут же обломать.
Один остановился на пороге, второй на несколько шагов приблизился ко мне и, не повышая голоса, скомандовал:
– Встать!
Оказывается, это не те, что мне в городе встретились – голос абсолютно другой. Но, блин, как под копирку сделанные: и рост вроде такой же, и внешне ничем не отличаются… Оружие другое. У тех дуры поболее были, насколько помню; у этих же – небольшие автоматы, на меня сейчас направленные.
Я не стал их нервировать, а то снова бронированным кулаком в морду получать было неохота. Кряхтя, я поднялся с кровати, с опаской за ними наблюдая. Не про этих ли дуболомов Котыч говорил, что они вот уже неделю бессознательным мной тут в футбол играют? И главное, не захотят ли они снова это проделать, только уже с «мячом», который в сознание пришёл?
Не захотели. Вместо этого говорливый всё тем же тоном скомандовал:
