Надоела набережная. Как не чистили Москва — реку, все равно в нее продолжают писать бомжи и кошки. Хочу на курорт. Но наши козырные юга заполонили люди с других звездных систем. Хочешь отдыхать — плати втридорога. Да и не везде можно. Куда закрытых зон, взятых в аренду аристократией империи на неизвестные сроки. Может, нас уже давно захватили. Без боя и суеты, а нежно и играючи.

Подъезжает такси, вызванное силой мысли. Усаживаюсь, водителя нет. Автопилот. Увы, безработица у нас огромная. Даже несмотря на то, что земных шахтеров партиями вывозят с планеты на межзвездные рудники. Естественно на заработки, не рабами же. Империя за свободу! За равенство и братство. За красоту гармонию и эстетику. А что там бомж орал? Дебил…

Входящий от Милы. Предвкушаю веселье.

Возникает рыжая, раскосая лиса. Зеленые зрачки с черной окантовкой блестят. Тоненькие губы изогнуты с хитринкой. Снова затейница в ударе.

— Сколько можно меняться? — Ахаю от восторга. Подруга не очень — то и красива, но страдает постоянной сменой образа.

— Че делаешь? — Последовал ответ с чавканьем. — Поехали на экстрим.

— Снова бомжей гонять в полицейской форме? — Смеюсь, сама уже на взводе. Готова на любую авантюру с этой затейницей.

— Не, просто в клуб, — протягивает с иронией.

— А экстрим в чем?

— Так раритетный клуб, без всяких там наворотов. Пойдем туда, где простой народ тусуется.

— А, — киваю с сомнением.

— Заедем в салон сперва, а потом шмоток тебе купим нормальных. Ну а дальше посетим быдло — пати.

В груди потеплело. В последнее время Мила любит меня одевать, будто я ее кукла.

Растягиваю улыбку. Что тут скажешь? Пользуюсь деньгами подруги, и не считаю, что должна ей за это. И никому ничего не должна. Мой девиз по жизни: любите меня за то, что я есть.

— Подтвердите новый маршрут? — раздается электронный голос.

— Я загрузила адрес, — прокомментировала Мила и отключилась.

Посылаю мысленное подтверждение. Долго тренировалась управлять мыслями, что материализуются в команды. Научилась отделять уровни сознания и подсознания. Целое пособие на эту тему инопланетяне нам скинули. Я даже экзамен сдавала, как раньше люди по вождению, чтобы получить симбионта.

Пишу маме. Звонить не буду, начнет грузить и нравоучениями заниматься. Все сводится к безопасному сексу. Иных опасений нет, ибо в наше время полиция реагирует мгновенно со скоростью мысли. А система тотального контроля следит за перемещением каждого гражданина. Даже мой паспорт и деньги внутри меня в виде нано устройств. Очень удобно посещать аквапарки и пляжи. ДА и много — много всего.

Шесть целых семьдесят пять сотых кредита перечисляется с моего скудного счета за транспорт. Мама уже не контролирует мои счета. Я взрослая девочка с балансом в двадцать три кредита.

— Катюня! — Восклицает Мила, когда покидаю транспорт, прибывший в шикарный магазин одежды от раскрутившегося на классике итальянского модельера Ралетти.

Рыжая тонконогая девочка в платьишке с хорошей попой, но никакой грудью мне не соперница. Оттого не вижу в ней врага. Мы — контраст, который играет мне на руку.

Обозначаем поцелуи. С завистью смотрю на ее шикарную сумку и новый браслетик. За последние два года подруга моя поднялась. Стала богата. Сама сетует на родителей, но я почему — то сомневаюсь в этом. Бросила учебу, родителей нет нигде, о них вообще ни слова, всегда боеготовая в любое время дня и ночи. Словом — свободная птица. которую никто не воспитывает кроме меня.

Заходим в бутик. Девчонка менеджер начинает лизать Миле попку, потому что у нее сумка стоит больше, чем месячная зарплата работника этого магазина.

— Покажите новую коллекцию белья, — важно произносит подруга, пока я вдыхаю ароматы новизны и просто балдею от предвкушения касания к новому.

Девочка начинает запинаться, к ней на помощь подскакивает тетечка на высоченных каблуках, строгая на вид и важная, но выдает все мягко и вежливо, распинаясь по поводу тканей и удобства того или иного лифа.

Мила набирает лифы с объемом чашечек С. Я как дура делаю вид, что не смотрю на цены. А они заоблачны. Подруга набирает мне. Свой первый размер она не особо подчеркивает, стараясь носить пушап и рифленые кофточки. Хотя было как — то, что пришла в маечке без лифа с торчащими сосками. Обкурилась девица.

— Мерить, — бурчит. — Знаешь почему я выбираю такие магазины?

Пожимаю плечами, проходя в кабинку.

— Чтобы в сеть к дрочерам не попасть. Запишут, даже датчики не заметят, потом объясняй в институте, что это монтаж.

Фу. Сама набралась дурных слов от подруги. Завешиваюсь, принимая горсть лифов. Ценник жесть. Снимаю маечку. Белокожая я, любуюсь, глядя на плоский живот — мое достояние и гордость. Снимаю бежевый лиф, грудь выпадает. Иногда у меня паранойя, думаю, что сиськи мои не ровные, левая ниже правой. А еще они подвисают, хоть и пышные в меру. Но я чувствую, что сила притяжения берет свое. И это в девятнадцать лет! Никакой нано — пластики! Все натурале. Тянусь за розовым лифчиком, Мила заныривает ко мне.

— Катя. А ну давай заценю, — говорит важно.

Ну ладно, соглашаюсь со спонсором. Уже представляю, как буду среди завистниц курса в этом белье и полупрозрачной маечке, чтобы все видели такой модельный шедевр и мои буфера.

Мила пялится на меня, пока мерею.

— Ты чего? — Замечает мое смущение. — Я не лесбиянка, хватит всякую ерунду обо мне думать. У тебя клевая грудь, хочу такую же. Без пластики же?

Киваю, смущаясь еще больше.

— Породистая ты баба, у тебя папа не бразильских корней?

— Дед, — пожимаю плечами.

— Талия, любая позавидует, задница отпад, сиськи — кровь с молоком. Да ты в топ — модели первый кандидат.

— Совсем засмущала, можно салатовый возьму, ой нет, розовый?

— Давай к ним трусики подберем. А то комплектные мне не нравятся, — загорается Мила и уносится за трусами. Благо, подруга не присутствовала при моей дерганной примерке. Хотя я поверх стрингов своих мерила. Брезгую. Стараюсь нижнее белье стирать перед ноской, мало ли триппер подхвачу, не переживу.

Дальше дело перешло к шмоткам. Вечернее платье я нашла, будто оно создано именно для меня. Четко подчеркивает фигуру и ягодицы. Бедра, талия вычерчены. Спинка голая.

— И в этом на бомж — пати?! — Скулю.

— Посмотрим, что ты после салона скажешь. Погнали! Девушка, заверните нам все и на доставку по адресу…

Захлебываюсь от восторга. Все мое!! Я просто могу прийти в магазин завтра без подруги и сдать часть, разбогатев несметно!

Взрослая женщина давит легкую улыбку. Заметила, что я на шее у подруги?! Стреляю в нее хмурым взглядом с нотками презрения. А ну заткнулась, овца. Уводит взгляд, но так надменно и с усмешкой, что хочется сказать гадость. Она меня уже просканировала раз десять. Завидуй молча, стерва.

Салон красоты. Мир, где тебе дарят кратковременную любовь и заботу. Точат, пилят, красят и лижут все части тела. А еще наводят эстетику по велению клиента, но с нотками своего таланта. Так рождается федеральной красоты я, Екатерина великая и бессердечная.

Часть процедур вручную, часть с помощью нано. В итоге на меня смотрит голубоглазая голливудская актриса. Невероятно красивая и волшебная.

— Ну у тебя и глазища, Катюнь, — восклицает кукла Мила, потирая ладоши. — Шампанского в студию!

Едем в клуб, предварительно накатив по бокальчику белого игристого.

Дорога, стоянка, дом трехэтажный под снос и вывеска над крыльцом: «Клуб раритета и любви к Родине».

С улицы уже слышно, как долбит музон. Дом на фоне многоэтажек спального района. Судя по огням в окнах, многие не спят, курят нервно на балконах.

От самой стоянки очередь. На входе два дядечки шириной, как я в высоту с нано — искателями. Сканируют нелегальных симбионтов и выдворяют с угрозой вызвать полицию.

Время глубоко за полночь. И стоять я не намерена. Иду вдоль очереди, подхватив оторопевшую Милу. Подружка, теперь мой выход. Если кто не посмотрел на меня, это лишь потому, что занят путешествием в виртуальной сети. Никто и слова не сказал, одна баба успела вякнуть, когда уже к охране подошли. Но поздно, оба громилы пододвинули железный бортик пропуская нас. Улыбнулась мило, в их округлившихся глазах отражается богиня красоты и грации. Никто нас даже не просканировал и задерживать не смел.