Литмир - Электронная Библиотека

Александр Тимшин

Белая сказка

ОСТОРОЖНО ПОЭЗИЮ ТРОНУ

Осторожно, чуть-чуть, как за нитку

поэзию трону,

Это я, блудный сын,

как всегда на распутьях своих.

И прислушаюсь к плачу, молитве,

надежде и стону…

Я поклонник твой верный,

но что-то на время притих.

А она отзовётся,

как в долгом терпении мама,

И простит суету

и другие утехи мои,

Не всегда в этой жизни

идём мы при свете и прямо,

Невозможно вести

беЗпрерывно в атаке бои.

Я не струсил, не сдал,

не оставил души в отступленье,

Поневоле ушёл

на весну и на лето в окоп,

А теперь я опять

ночи длинные в страже и бденье,

И готов цель любую

попотчевать строчкою в лоб.

Осторожно, чуть-чуть,

как за нитку поэзию трону,

Это я, блудный сын,

как всегда на распутьях своих…

* * *

Странник я у Тебя, пришелец,

Да ещё и немой полгода,

Где-то тупо блудил доселе,

Вот и осень, и дрянь погода.

И на сердце застой и серо,

Пусто, но не совсем уныло,

Знаю, снова пора за дело,

За стихи, да поможет сырость.

Дождь напомнит, что всё проходит,

Суета – человек живущий,

Сколь осталось мне: дни иль годы,

Как узнать, что мой грех отпущен?

Отклони от меня удары,

Я без ласки Твоей рассыплюсь,

Пусть рассеются плоти чары

И грехи, что покрыли сыпью.

Онемел и молчит источник:

О святом, о любви, о добром,

Были ж раньше посланья точны,

Значит, был я в мольбе и собран.

Что ж, урок мне и вам преподан,

Суета – из пустых мелодий,

Нам напомнит про тлен природа,

Что земля плод без терний родит.

Возгорелся мой дух от чтенья,

Да, от чтения Слова – пламень,

От псалма тридцать восемь – пенье,

Снова я со стихом и с вами.

* * *

Тяжко лежать у дна,

Тяжко лежать на дне,

Жизнь без вершин бедна,

Жизнь, словно в мутном сне.

Нет у души огня,

Сам притушил свечу,

Демон прельстил меня,

И я в стихах молчу.

Нечего вам сказать,

Я без программ завис,

Вирусов в мыслях рать,

И я сползаю вниз.

Кто же спасёт мой дух,

Кто обуздает плоть?

Я не совсем в углу,

И не последний скот.

Я же творю мольбу,

Я у икон стою,

Я же с грехами бьюсь,

Значит, ещё в строю.

Рано меня топить,

Библия тянет вверх,

Как путеводна нить,

Главный живящий нерв.

Нет, не гашу свечу,

Верящий славный люд,

Строчкой до вас лечу,

Я же вас всех люблю.

* * *

Исходил я и дали, и ширь,

Покрутилась земля подо мною,

Но оглянешься, тот же пустырь,

Ничего, многогрешный, не стою.

Или время такое теперь,

Или я ослабел и без силы,

Стало больше по жизни потерь,

То друзей, а то родичей милых.

Не успел, а куда-то спешил,

Не помог, хотя очень старался,

Для кого мои потуги жил?

Для чего я постом очищался?

Для чего я сижу по ночам

И читаю, читаю, читаю,

Для чего нет покоя очам?

– Оттого, что я Истину знаю.

Знаю всё, что без Бога тупик,

Знаю быль про распятого Сына,

И я рано от слабости сник,

Есть в устах моих слово-дубина.

Я ещё вас родных побужу

И себя не предам упокою,

Всё, что будет на сердце, скажу,

Призову всех к последнему бою.

Вместе взглянем на дна глубину,

И поймём, что ценней Высота,

Осознаем грехи-слабину,

Есть смысл времени – к Небу мечта.

* * *

На диком бреге Иртыша

Сидел Ермак, а я на Вятке,

И созерцаю не спеша

Почти такие же порядки.

Нет теплоходов, бакенов,

Вдали стеною тальник брезжит,

Нет даже местных пацанов,

Так, может, летом внук приезжий.

Нет и бригады рыбаков

Колхозных, ловля под запретом,

И даже нет в ручье мальков,

Но не понять, зачем их нету,

А нет и всё, как нет всего,

Что отошло, как тени в были,

Из деревень пора бегов,

От родины, где предки жили.

А в далях, что найдут они?

Похуже сложные порядки:

Бег, мишуру, реклам огни,

Да богачей, народец хваткий.

А здесь же тихо и покой,

Бывает, нежим Вятку пеньем,

Нам хорошо не быть толпой,

Без роду-веры населеньем.

А что Ермак? Он свет впустил

На всю Сибирь Христовой веры,

А ты подумай, кто вам мил:

Природа или город серый?

* * *

Как далёкий восток против запада,

Так далёки и правда, и ложь,

Есть отличье смиренья и ропота,

И есть лики и барчество рож.

Есть восхода заря всем с надеждою

Прожить счастливо солнечный день,

Есть закаты – сравнимы с невеждою,

Что уходит, не платит, как тень.

Ну а мы кто: ни тени, ни призраки?

Ну, куда поместить нас таких?

Да, в нас разные мысли и признаки,

То ли Жизнь нам дарить, то ль давить.

То ли в Небушко нас, в преисподнюю,

А вот здесь нам дано – не суди,

Только Бог наш проверит исподнее,

Что взрастили в душе и груди.

Каждый лично в своём одиночестве

Переходит чрез зной небосвод,

То ли праздно, кто в плаче, кто в творчестве,

Нам безмерно открыто свобод.

Но, увы, все конечные поприща,

И петлёю затянет закат,

И поступков и мыслей злых полчища

В ночь кромешную выбросят, в ад.

Как вернуться к Восходу, к Востоку нам,

Повернётся ли ликом Заря?

Со смиреньем поверить Святым Отцам,

Да молиться, чтоб вера не зря…

* * *

Идёт шуга осенним ледоставом,

Ещё не лёд, но также не вода,

Напомнила о нашем веке малом,

Как мы живём греховные года.

Так кто же мы: не рыба и не мясо,

А так, без пользы поздние грибы,

И ждём чего, какого с неба гласа?

И что хотим от будущей судьбы?

Нам не в указ духовные примеры,

И верим снам, в какой-то глупый рок,

И в череду полос: черна и сера,

Страдаем хромотою блудных ног.

Так и бредём: грех-сено, грех-солома,

Идём в тупик разрозненной толпой,

А крестим лоб, бывает, после грома,

Над нашей неразумной головой.

Нам всё равно: как если в лоб и по лбу,

Забиты дни без края суетой,

Молитвы нет ни в страхе, ни по долгу,

Духовный плод ненужный и пустой…

На бреющем прошёл над полульдами

И изошёл стихами в вираже,

Ну, а концовку изберите сами,

Идёт шуга, и скоро лёд уже.

Идёт шуга осенним ледоставом…

Живём – вода, смерть в ад – то душу в лёд,

Есть путь иной невидимым составом:

Подняться ввысь, в лазурный небосвод.

ИСКУССТВО ВЕЧНО

Акростих

Искать и верить, я же прах и немощь,

Своей судьбе частично враг, кузнец.

Кую грехи, но жду с молитвой помощь –

Успеть понять, как заслужить венец.

Своих силёнок, как всегда, не много,

Святых подмогу трудно разглядеть,

Творить бы благо, вдруг вильнёт дорога,

1
{"b":"751986","o":1}