– Не знаю.
– Вот смотри.
Максим протянул подруге листок, который утром оставил на столе.
– Сначала была записка, написанная ИМ, в которой этот домовой требовал, чтобы я ушёл из его дома. Тогда я попросил ЕГО не выгонять меня, поскольку идти-то некуда. Ещё просил ЕГО написать своё имя. На этом листе есть надпись: «ФРОЛ».
– Не вижу, – сказала Марина, вернув лист Максу.
Студент со всех сторон рассматривал листок бумаги. Но надписи действительно не было.
– Как же так? Была ведь надпись. Утром ещё была.
– Макс, а где первая записка?
– Какая первая?
– Ты же говорил, была первая записка, где тебя попросили уйти.
– Ах да. Ну, она сгорела…
– Как это сгорела? Зачем ты её сжёг?
– Не я сжёг.
– А кто?
– Представляешь, она сама воспламенилась.
– Сама?
Максим соскочил, подбежал к столу.
– Тут на клеёнке от этого пятно оставалось.
Макс лихорадочно убирал со стола тетради, надеясь предъявить хотя бы одно доказательство. Но и пятна не оказалось.
– Маринка, поверь, это ОН так играет, в понятную ЕМУ одному игру, выставляя меня кретином! Понимаешь? Присутствие этого призрака кроме меня и ещё одного человека никто не чувствует.
– И кто же этот второй человек?
– Гена – зять хозяйки.
– А, этот-то, который вчера приходил?
– Да.
– Макс, мне кажется, тебе надо развеяться, сменить обстановку хотя бы на время. Предлагаю после экзаменов съездить в деревню к моей бабушке.
– В деревню?
– Да. А что? Там большой дом, места много. На недельку съездим.
– Ну, если на недельку, давай съездим, – согласился Максим. – Только…
– Что?
– Как ты меня представишь?
– Фу ты! Нашёл, о чём переживать! У меня мировая бабуля. Скажу ей, что тебя зовут Максим, и ты – мой лучший друг.
– В каникулы хотелось оставить немного времени на поиск другого жилья.
– Макс, конечно, время останется, мы же экстерном сдаём два предмета. Забыл, что ли?
– Не забыл.
– Как вернёмся из деревни, вместе поищем тебе жильё.
21
Марина засобиралась уже через час. Макс, как обычно, проводил её до автобусной остановки. Когда студент вернулся, хозяйка сидела на кухне.
– Говоришь, уха не получилась, так может, тебе пельменей сварить? – предложила она. – Себе сварю и тебе кину.
– Спасибо, не откажусь, – согласился Максим. – На вечер покушать ничего не купил, на уху понадеялся.
– Пельменей-то много настряпали. Их есть надо. Полежат, потом невкусные будут.
– Варите, варите, Клавдия Ивановна, я сейчас к Вам присоединюсь.
Максим зашёл к себе в комнату, снял тёплый свитер, повесив его на спинку кровати. Подошёл к столу, на котором стояли две стопки тетрадей. На видном месте лежал тот самый чистый листок, который Макс показывал Марине. Студент ещё раз убедился, что надпись исчезла.
– Эх, Фрол, меня из-за твоих проделок принимают за идиота, – сказал Максим, обращаясь к приведению. – Мог бы и не скромничать перед Маринкой-то.
Реакция домового не заставила себя долго ждать. Одна из тетрадей, лежащая сверху первой стопки, сама по себе поднялась вверх, до уровня лица Максима. Повисев так несколько секунд, упала на середину стола.
– Вон ты как? Получается, всё это время ты был здесь и всё слышал?
Вверх поднялась вторая тетрадь, уже из соседней стопки. Через такой же промежуток времени она аналогично приземлилась на середину стола.
– Фрол, твои фокусы неинтересны, потому что я голоден. Знаю, это ты мою рыбу куда-то спрятал. При этом подбросил мне документы, хранившиеся у хозяйки. Но зачем?
Помолчав, студент добавил:
– Эх, если б не экзамены, я бы попытался в этом разобраться.
Вдруг листок бумаги, лежащий рядом с тетрадями, начал темнеть. Потом явно проявилась надпись, как будто кто-то выжигал её лупой с помощью солнечного света. Макс прочитал: «БРАТ».
Уже через мгновение листок вспыхнул и сгорел за считанные секунды, оставив на столе рассыпающийся пепел.
– Фрол, почему ты написал слово «БРАТ»? – вскричал Максим и замер, ожидая реакцию домового.
Из оцепенения его вывел голос хозяйки, донёсшийся из кухни:
– Ты чего там жжёшь?
– А?
Максим соскочил с места и быстро зашёл на кухню.
– Чего это палёным пахнет? Не ты там у себя балуешься?
– Нет, то есть я не знаю.
– Не чувствуешь, что ли? – беспокоилась Клавдия Ивановна.
– Да, что-то есть. Может, в трубу затянуло.
– Ничего не понимаю! Откудава дым-то?
– Клавдия Ивановна, пельмени ещё не готовы?
– Иди, посмотри, должны уже свариться.
Макс подошёл к газовой плите. На крышке, которой была прикрыта кастрюля с пельменями, лежала тряпка-прихватка. Край этой прихватки был немного опалён, видимо, ещё с прошлого раза.
– У Вас тряпка слегка пригорела, вот и пахнет, – сказал Максим.
– А, вон оно что! А я думаю, чего это вдруг? – всплеснула руками хозяйка. – Теперь понятно.
– Сколько Вам пельмешков положить?
– Штук десять, – отвечала Клавдия Ивановна.
– У! Мне тут слишком много остаётся.
– Ну, хорошо, давай положи к ним ещё пяток. Больше-то мне не надо, а то опять давление подскочит.
Максим разложил пельмени по тарелкам и присел за кухонный стол рядом с хозяйкой. Кошка Муська жмурилась, сидя в углу, объевшись со вчерашнего дня. Она лениво смотрела, как люди дуют на горячие пельмени. С паром по кухне стелился мясной аромат.
– Клавдия Ивановна, Вы помните того прежнего хозяина, у которого дом покупали? – прожевав пельмень, спросил Максим.
– Нет, давно уж это было. Муж с ним в контору съездил, там оформились, уже на второй день мы в дом-то и заехали. Торопился тот хозяин, видимо, ему ехать надо было. Забрал деньги, из вещей – только небольшой чемоданчик, всё остальное нам оставил.
– Торопился, говорите?
– Конечно, торопился! Говорю тебе, весь скарб нам оставил. Вон та чашка фарфоровая, вчера разбитая, с тех времён ещё. Жалко её, долго служила, – посетовала бабуля.
Съев ещё пару пельменей, Макс задумчиво произнёс:
– Судя по бумагам, домом до Вас владели братья Никодимовы, которые унаследовали его от своего отца.
– И что?
– Нет, просто рассуждаю.
– Ешь, давай, чего рассуждать-то!
– Я ем, ем. Но дом продал Фёдор Никодимов, а Фрол…
– Какой ещё Фрол?
– Ну, брат его. Кстати, не знаете, как он умер?
– Да алкаши они были, что с них взять. Мы приехали сюда вместо них, люди-то местные вздохнули спокойно, а то ведь житья не было от этих Никодимовых. Пьянки да гулянки, драки постоянно.
– А Ваши мужики не пили? – вдруг спросил Максим.
– Мои-то? – переспросила хозяйка.
– Галина говорит, что, дескать, тоже капитально прикладывались.
– Сначала-то нет, а потом было дело. Чего уж там, шипко они под конец пили тоже. Что муж, что сын. Так вот и сгинули оба, меня одну оставили.
– Сочувствую.
Клавдия Ивановна махнула рукой.
Вдруг в тарелке Максима один пельмень зашевелился. Показалось? Нет, действительно, это произошло ещё раз. Опять домовой балуется. Макс хотел было зацепить его вилкой, но этот упрямый пельмень как будто оттолкнулся от столового прибора и из тарелки полетел на пол.
Подбежала Муська, понюхала. Тряся головой, она разгрызла тесто и начала есть его содержимое. Таким же образом на пол упал второй и третий пельмень, а за ними и четвёртый.
– Ты чего делашь-то?! – возмутилась хозяйка, увидев это безобразие. – Зачем кошке пельменей столько набросал?
– Клавдия Ивановна, не бросал я,… ну в смысле, не знаю, как объяснить, – пытался оправдаться студент.
– Мы тут стряпали, целый день на это угробили. А он на пол пельмени бросат!
Крыть, как говорится, было нечем. Максим молча выслушал упрёки Клавдии Ивановны. Затем доел остатки пельменей. Поблагодарив хозяйку, ушёл в свою комнату.
****
– Фрол, какого лешего ты пельмени на пол сбросил?! – вскричал Максим, зайдя в комнату. – По-моему, ты хочешь, чтобы я разобрался во всём, а сам мне мешаешь!
