В комнате царил полный хаос. Все тарелки на столе были перевёрнуты, салаты небольшими кучками лежали на полу и клеёнке. Пустая бутылка валялась под стулом, остатки газировки сладкой лужей вылились на пол.
От удивления Макс даже рот открыл.
– Ничего себе, – проговорил он. – Кошка не могла бы этого сделать, поскольку дверь была закрыта. Бабуля спит.
Максим почесал затылок.
– Неужели это домовой натворил? Вот ведь напасть! Привязалось же ко мне это приведение! Кому сказать, не поверят, засмеют или, чего доброго, скажут, что заболел. Все признаки сумасшествия налицо. Но я ведь нормальный. Просто кроме меня этого призрака никто не ощущает. Очевидно, его агрессия направлена против меня.
Студент сел на кровать.
– Да, хороший Новый год у меня получился, – говорил он вслух. – А ведь как Новый год встретишь, так его и проведёшь. Неплохая перспектива наклёвывается. Что ж, поживём, увидим. Но заранее размышлять о плохом не стоит. Сейчас лучше подумать о настоящем, а прибирать здесь всё равно придётся.
Он принёс ведро из-под умывальника, сгрёб туда остатки пищи со стола, затем с пола. Вымыл тарелки, протёр клеёнку, потом пришлось помыть и пол.
****
Максим лежал на кровати с открытыми глазами и постоянно прислушивался. За стеной во сне постанывала хозяйка. Спать хотелось, но разные мысли не давали покоя.
– Интересно, – рассуждал он. – Этот домовой – дух умершего жильца этого дома? Может, он дух покойного мужа Клавдии Ивановны или её сына, которого, кажется, звали Лёней? Есть ли какие-нибудь закономерности в его действиях? Надо подумать. Во-первых, проявляет себя только ночью. Во-вторых, плохо относится к чужим людям. В-третьих, нетерпим к вмешательству в уклад его жизни. В-четвёртых,… так, а что же в-четвёртых? Ах, ну да, не любит застолье! Может, потому, что оно напоминает о его алкогольном прошлом? Нет, чушь какая-то! Надо зайти в библиотеку, взять там книгу об аномальных явлениях, возможно, и ответ найдётся.
От этой новой мысли на душе стало немного легче, он склонил голову на подушку и в момент провалился в сон.
****
Спалось беспокойно, временами Макс ощущал чей-то пристальный взгляд. Открыв глаза, он увидел лицо Клавдии Ивановны, высунувшееся из-за приоткрытой двери.
– Ну, как вчера, хорошо погуляли? – спросила она.
Максим окончательно проснулся и сел на кровати.
– Который час?
– Уж половина одиннадцатого, – ответила хозяйка.
Макс посмотрел по сторонам.
– Зачем вы на кухне вёдра раскидали? – продолжила разговор баба Клава. – И ещё, кошачью миску опрокинули? Вина, что ли, много выпили?
– Не пили мы вино. Я вообще алкоголь не употребляю, – удивлённо проговорил Максим. – Вчера, это…
Он хотел рассказать про вчерашний инцидент с домовым, но потом передумал.
– Я всё сейчас уберу.
– Уберёт он! – ворчала хозяйка. – Зачем было беспорядок устраивать?!
19
Новогодние праздники в нашей стране всегда проходили с размахом, несмотря ни на какие политические катаклизмы. По телевизору – разнообразные концерты и передачи с известными артистами, во Дворцах культуры – хороводы вокруг елки, а также сладкие подарки в виде наборов конфет для детишек. Обычно в эти дни люди много пьют и едят, веселятся у себя дома или в гостях. Но после праздника часто наступает период апатии и чувство некоего опустошения, кто-то просто болеет. На помощь приходит церковь, подарившая всем ещё один выходной на православное Рождество.
Максима такие проблемы мало волновали. Алкоголь он не пил, а вот вкусно поесть никогда бы не отказался. Однако нынешнее состояние дел не позволяло ему даже думать о разных излишествах, к тому же Макс готовился к зимней сессии. Какие там праздники? Подолгу засиживался в библиотеке, ходил к друзьям переписывать конспекты. Домой приезжал только спать. Про домового старался не думать, хотя призрак, в свою очередь, постоянно о себе напоминал, гремя по ночам оставленной на столе посудой.
Клавдия Ивановна после новогоднего беспорядка, устроенного в её доме, с Максимом почти не разговаривала, иногда лишь просила сходить в магазин. Как-то, принеся продукты, Максим рассказал, что в магазине цены опять повысились.
– Вот видишь, – заметила баба Клава. – Везде цены повышают, а ты наоборот – просишь плату за проживание снизить.
– Так если бы и стипендию тоже повышали, – возразил ей студент. – Тогда бы и проблем не было. А то у меня денег почти не осталось. Я себе только хлеб и майонез покупаю, ни на что больше не хватает.
– Не хватает ему! – фыркнула в ответ бабуля.
– Послушайте, Клавдия Ивановна, может, и правда, немного снизим плату. На сто рублей хотя бы, в честь Нового года. А?
– Ничего даже слышать не хочу! Чем ты лучше других-то?
– Ничем.
– Так вот, то-то, что ничем! Вон на Рождество Наталья ко мне собирается приехать. Разговаривай с ней. Ходит тут, ноет и ноет, денег у него нет! По мне так: выгнала бы тебя! Всё равно без квартирантов не останусь.
Племянница Наталья, о которой вспомнила хозяйка, – единственная наследница этого дома, по всей видимости, имела влияние на уровень платы за проживание. На разговор с ней Максим особо не надеялся. Если даже эта беседа и состоится, то наверняка будет бесполезной. Люди, у которых есть опыт предоставления жилья для студентов, вряд ли будут торговаться. Ведь на такое жильё всегда повышенный спрос.
****
Седьмого января гости приехали рано утром, не было ещё и восьми часов. На весь дом прозвенел звонок. Макс соскочил с постели, влез в брюки и домашнюю кофту.
– Иди, открой там! – раздался из другой комнаты голос хозяйки.
– Уже иду! – крикнул в ответ Максим.
– Откроешь? – опять переспросила бабуля.
– Да! Говорю же, иду!
Максим через двор быстро пробежал к воротам и открыл засов. За воротами ожидали двое – женщина и мужчина. Уличный фонарь освещал слабо, поэтому разглядеть их лица в утреннем сумраке не удалось. Собственно, и так было понятно, что это племянница бабули – Наталья и её сожитель – Геннадий.
– Клавдия Ивановна дома? – спросила Наталья.
– Да, – ответил студент.
Даже не посмотрев в его сторону и больше не говоря ни слова, гости проследовали в дом, оставив молодого человека у ворот.
– Как-то не учтиво с их стороны, – вздохнул Макс. – Могли бы хоть поздороваться.
Закрыв ворота, он прошёл к себе в комнату. Из гостиной доносились голоса. Поскольку хозяйка была глуховатой, Геннадий и Наталья говорили громко, поэтому, даже закрыв дверь, Максим мог прекрасно всё слышать. С их слов было понятно, что будут лепить пельмени.
Максим вдруг вспомнил, что ведро под рукомойником со вчерашнего вечера стоит полное. Если гости захотят руки вымыть, неудобно как-то получится. Надо бы вынести. Для этого он вышел из своей комнаты.
Долговязый Геннадий, уже перебрался на кухню. Очевидно, что он – человек пьющий, это было заметно по его лицу. Мужчина вынул из пакета два небольших куска говядины и несколько пластиков свиного сала, небрежно бросив всё это на стол. Затем к краю стола закрепил механическую мясорубку. Взял столовый нож и начал чистить две большие луковицы. Геннадий громко фыркал, утирал слёзы, но довольно ловко управлялся с едким овощем. Максим наблюдал за действиями гостя, пока одевался, чтобы вынести из ведра. А когда вернулся обратно, Гена уже крутил мясорубку.
Тем временем Наталья с Клавдией Ивановной также перешли на кухню и занимались замесом теста на другой стороне стола. Часов около десяти к их честной компании присоединились соседка Галина и другая их подруга – пенсионерка по имени Паня.
Всё это время, пока они стряпали пельмени, Максим сидел в своей комнате, делая вид, что занимается подготовкой к экзаменам. Через приоткрытую дверь доносился аромат свежеприготовленного мясного фарша, возбуждая чувство звериного голода, не давая сосредоточиться на записях в конспекте. Потом женщины затянули «Рябину кудрявую», при этом громко стучали ложками по эмалированной миске с фаршем, выкладывая его на раскатанные сочни.
