Под любопытными взглядами девиц мы прошли с парнем в женское крыло, но успели сделать лишь пару шагов, как из-за угла вихрем вылетела полненькая старушонка.

– Мужскому полу вход воспрещен! – преградила она нам путь.

Парень остановился и аккуратно опустил сундук на пол.

– Но я сама не донесу эту тяжесть до комнаты… – попыталась возразить я, усердно делая жалостливое выражение лица.

Но на смотрительницу это не подействовало. Точно магиня. Небось денег ждет.

– Ничего не знаю, – заявила старушка, выпятив грудь и давая понять, что через нее и диббук не пройдет. – Вон отсюда! – это она уже к парню обратилась. – Иначе кубарем у меня покатишься…

– Насильственные действия в отношении попаданцев запрещены местным законом, – спокойно и, я бы сказала, добродушно откликнулся молодой человек. Уголки его рта дрогнули, и мне показалось, что он вот-вот рассмеется.

Старушка подавилась собственными угрозами и подозрительно уставилась на парня. Внимательно осмотрев его с ног до головы и придя к какому-то выводу, она снова попыталась надавить, но уже не криком, а угрозами:

– Вот пожалуюсь ректору, выгонят тебя отсюда взашей! Пойдешь в школу, учиться мыть окна без воды да мусор грести без лопаты! – Старушонка гаденько засмеялась, и ее поддержали несколько девиц, зашедших поглазеть на бесплатное представление.

– Не думаю. С моим уровнем дара в школе не справятся. К тому же правила академии я не нарушал.

– Откуда ты знаешь?

– Прочел. – Попаданец махнул стопкой бумаг, видимо полученных у комиссии.

– Когда? – вырвалось у меня, а скептическое выражение лица смотрительницы подтвердило догадку, что правил в инструкции немерено и читать их пришлось бы до вечера.

– Пока шел по коридору, – ответил парень так, словно это было очевидно. А заметив всеобщее недоумение, пояснил: – Скорочтение.

Губы смотрительницы сжались в куриную гузку и побелели.

– Раздел второй, пункт четвертый: студентам любого пола не запрещено пребывание на первом этаже замка всех корпусов академии.

– Вот именно – на первом этаже! – с победным видом зацепилась за фразу смотрительница. – А дальше нельзя!

– А дальше мне и не нужно. Раздел пятый, пункт второй: смотрители обязаны помогать первокурсникам с доставкой багажа от ворот замка до комнаты проживания.

Вот это новость! Девчонки слаженно ахнули за моей спиной и возмущенно зашушукались. Оказывается, за переноску своих вещей они уже заплатили кругленькую сумму.

– Самый умный тут нашелся, – проворчала смотрительница и резким движением руки отправила мой сундук вверх по лестнице. Схватив со стола такую же стопку бумаг, как та, что была в руках у попаданца, сунула мне со словами: – Четвертый этаж, два раза направо и налево. Все остальное, что полагается, принесу позже.

Мы одновременно посмотрели на попаданца: я – с восхищением и благодарностью, смотрительница – с явным намерением выдворить неудобного студента из своей вотчины.

– Я – Шейлана, – решилась я наконец представиться незнакомцу. Все-таки он большой молодец, так помог мне и совершенно ничего за это не потребовал.

– Лана, – эхом выдохнул он. И так это прозвучало мило, даже интимно, что невероятно смутило меня.

– Спасибо за помощь, – добавила я, не зная, куда смотреть, и пытаясь поскорее взять себя в руки.

– Майк, – отозвался парень и, склонившись, едва коснулся теплыми губами тыльной стороны моей ладони. Я замерла, испуганная нахлынувшими до того неведомыми чувствами. Дыхание прервалось, сердце забилось сильнее. По коже запястья, ставшей нестерпимо восприимчивой, скользнула прядь его длинных волос. В груди разлился огонь. – Удачного дня. – Он одарил меня доброжелательной улыбкой.

А я стояла и хлопала глазами, не зная, как реагировать на допущенную вольность. В нашем обществе не принято без особой надобности дотрагиваться друг до друга. Подобное допускалось исключительно среди людей, находящихся в близких отношениях. Но шквал эмоций, накрывших с головой, не позволил даже рта открыть. Сама себе я в этот момент казалась мороженым, растекающимся сладкой лужицей у ног парня.

Громко пыхтя, но не произнеся ни слова, смотрительница оттерла меня от попаданца в сторону и легонько толкнула плечом в направлении лестницы. Это спустило меня с небес в бренный мир. Я осознала, что стою посреди холла на глазах у любопытных девиц и пялюсь на парня. Давно было пора удалиться.

– Да. Спасибо. Тебе тоже, – забормотала я, пряча взгляд, словно ребенок, пойманный на месте поедания запретных сладостей. – Я пойду.

И понеслась со всех ног за своим сундуком. Хотелось скрыться, спрятаться от всех, скоростью бега компенсировать неловкость и смущение, которые ощущала в этот момент. Зачем? Зачем он это сделал? Поцеловал мне руку? Да еще при всех! Как он мог? А я хороша! Стояла и млела, вместо того чтобы… Что? Неужели посмела бы оскорбить человека, оказавшего помощь? Конечно нет! Но нужно было показать, что я не потерплю в отношении себя столь вольного обращения. Что я из старинного уважаемого рода. Что… Ах, все это глупости!

Я влетела в комнату, возле двери которой грохнулся сундук с моими вещами, и первым делом распахнула окно. Мне не хватало воздуха. Щеки горели. Я привалилась к раме и попыталась отдышаться.

Передо мной открылся чудесный вид на фруктовый сад. Выводили рулады незнакомые птицы. Прохладный ветерок играл в ветвях деревьев. Неподалеку в парке мелодично журчала вода в фонтанах. Смешались запахи сочных плодов, нагревшихся на солнце, и поздних цветов. Но я не видела всей этой красоты. Майк! Почему я так реагирую на совершенно незнакомого человека?

Закрыла глаза, но цепкий взгляд, пробирающий до мурашек, по-прежнему не выходил из головы, и я тонула в чернильном омуте. Нега и томление окутали меня невесомой уютной шалью.

– Здрасте-насте, Новый год! – вывел меня из транса трубный голос.

Обернувшись, я увидела крупную девицу на две головы выше меня, крепко сбитую. Я со своими весьма выпуклыми формами рядом с ней тростинкой себя почувствовала. Такому развороту плеч, каким наделили ее боги, позавидовал бы любой мужчина. Коротко остриженные темные волосы торчали в разные стороны.

– Чего стоим?! Кого ждем?! – прикрикнула девица. – А ну, ноги в руки и тащи свое барахло вон к той койке! Слышала? Эта уже занята, она моя.

Мазнув взглядом по шкафу, столу и паре стульев, составляющих скудную обстановку комнаты, я уставилась на кровать, которую незнакомка определила своей, и с трудом сдержала гримасу отвращения. Из-под смятого покрывала торчал угол простыни серого цвета, сверху лежала подушка с одиноким чулком не первой свежести, рядом валялись конфеты в ярких обертках и потрепанный учебник, и все это было щедро присыпано крошками, кажется, булки. Именно туда и бросила девица свою немалую тушку одним прыжком от двери. Кровать жалко скрипнула, но устояла.

Соседка, диббук побери ее!

С сундуком я возилась долго, пытаясь перетащить за порог неподъемную тяжесть. И зачем мне понадобилось брать с собой столько вещей? В конце концов, вон попаданцы налегке приходят, и все им выдают уже здесь. Сдался мне полный гардероб модных вещей со всеми аксессуарами и бестолковой мелочовкой! И книги (наверняка читать в учебное время не придется)! Что уж говорить про памятные альбомы и коллекцию открыток – точно не пригодятся.

Соседка, наблюдая за моими потугами, веселилась от души. В голос гоготала, тряся тремя подбородками, и радостно хлопала смуглыми ладонями по толстым бедрам.

– Ну уморила, козявка, – наконец прохрипела она, уже не в силах надо мной потешаться. – Давно я так не развлекалась. Вы, местные, такие хлипкие. А-рис-то-кра-тия, одним словом. Изнежили вас крестьяне, изнежили. То ли дело у нас, на Земле. С утреца пару блинов кинул на штангу, размялся…

Так вот в чем дело! Попаданка! Снова. Везет мне сегодня на иномирян несказанно. И если с Майком предстоит лишь учиться на одном потоке, то с соседкой – жить в одной комнате. Ужас!