Таббо попытался говорить, но когда он подошел ближе, Ранбу положил руку ему на плечо.
— Я думаю, что лучше, если мы дадим ему немного времени наедине, — пробормотал он.
Таббо обдумал его слова, но подошел к Томми. Он остановился и оставил небольшое расстояние между ними, глядя на него с болезненным выражением лица, он тщательно обдумывал свои следующие слова.
— Томми… Ты больше не одинок, тебе нужно это осознать, — тихо сказал он, протягивая руку, но Томми отмахнулся от нее.
Он видел боль в глазах, и слова, которые покидали его рот, физически причиняли ему боль.
— Пожалуйста, просто… Оставь меня в покое. Нужно время, чтобы подумать, — не имея возможности посмотреть ему в глаза, Томми уставился на его ноги.
Таббо медленно отвел руку назад и толкнул вниз растущее разочарование, ползущего вверх. Он откусил слова, которые отчаянно хотел выпустить, мысли, проносящиеся в его голове.
— Хорошо, — сказал он горько, опуская голову.
Прошло несколько мгновений, прежде чем он заговорил снова, и он поднял голову, чтобы поглазеть на Томми в глазах.
— Но, пожалуйста, если я вам нужен… Скажи мне, мы друзья, верно? — обнадеживающая улыбка пересекла его губы, и сердце Томми опустилось.
Его улыбка осталась, когда он медленно отступил, и разум Томми кричал на него, чтобы он что-то сказал, чтобы он не отпустил. Чтобы не позволить ему уйти, как и всем остальным, он снова будет один.
Он быстро протянул руку и схватился за рукав:
— Пожалуйста, — говорил он, все, что облетело его, — не уходи.
Легким буксиром Туббо вернулся к нему, и они обняли друг друга. Он прильнул к нему, словно никогда не желая отпускать.
— Мне жаль, мне жаль, мне жаль, — повторил Томми, начав дрожать.
Напряженная усмешка вырвалась из губ Туббо:
— Я тот, кто должен сожалеть, если бы не я, ты не был бы в этом беспорядке, я не должен был бы изгнать тебя, я — извините, — он прижался к нему покрепче, зарывшись головой в грудь.
За его словами последовала тишина, но тяжелая, напряженная атмосфера исчезла.
Томми напевал, его рука упиралась в спину Туббо.
— Есть многое, чтобы наверстать упущенное, чтобы сделать.
— Да, мы это делаем.
Лманберг так сильно изменился, от маленькой нации, состоящей всего из горстки людей, и с тех пор он просто продолжал адаптироваться и расти. Теперь он стал домом для многих людей, прекрасным сообществом, но все еще не был без конфликта и хаоса, которые привели его к нынешнему состоянию. Без войны он никогда бы не зашел так далеко, и он выстоял только благодаря людям, которые сражались за него.
Сильное сообщество, которое отказывается отступить.
Джордж и Сапнап никогда не были частью этой группы, у них был свой собственный дом, но по пути их зрение стало размытым, и они в конечном итоге пойдут разными путями. Сейчас нет возможности вернуться назад, они могут только продолжать двигаться вперед и надеяться на лучшее, но в их нынешней ситуации это не совсем легко. Полнолуние завтра вечером, и к тому времени их уже давно не будет.
По крайней мере, таков план.
Оглядываясь назад, можно сказать, что они мало обсуждали это. Джордж ушел после вспышки с Дримом, и довольно скоро Сапнап погнался за ним и отказался уйти без каких-либо объяснений, и он получил именно это. Джордж не мог больше удерживать его, разочарование, все его эмоции, находящиеся глубоко внутри него, вспыхнули вспышками, ни Сапнап, ни Дрим не видели его в таком состоянии. Как правило, он тот, кто не проявляет особых эмоций, он затворник, так долго у него были только Сапнап и Дрим, от которых можно было зависеть.
Так что же он должен делать, когда их дружба начинает разваливаться, от кого он должен зависеть?
Он не думал должным образом, когда бродил дальше, едва потратив секунду, чтобы вздохнуть, когда он позволил Сапнапу ввести все, каждую мелочь, которую он спрятал. Он глупо верил, что они пройдут через это, каким-то образом их сильная связь останется нетронутой во всем, и они доберутся до конца вместе. К сожалению, похоже, что это уже не так.
— Дрим, он, он не тот, кем был раньше! Я думал, я думал, что смогу спасти его или что-то такое, вернуть его, но он слишком далеко ушел, и мне надоело его эгоистичное отношение!
Что еще ему оставалось терять? Практически ничего. И к концу его, как только он получил все крики, заставив Сапнапа терпеть все это, поскольку он тоже, как и все, ради чем он усердно работал, рухнул на его глазах. Сведенный к пустой оболочке, высвобождая все его эмоции, его горло болело от всех криков, которые должны были привлечь некоторое внимание.
— Я не знаю, почему я это делаю. Ему, ему все равно, он не заботится о нас, он просто использует нас, я уверен в этом…
Его разум работал против него, даже когда у него заканчивались крики, заставляя его вспоминать их счастливые воспоминания вместе. Он ненавидел это, он презирал его, человека, которого он когда-то называл своим другом, который превратился во что-то гораздо худшее. Тиран, правитель, он причинил столько проблем и ни разу не извинился, а раньше Джорджу было все равно, он закрыв на это глаза. У него не было никакого интереса к Лманбергу или его гражданам, он, Дрим и Сапнап были в войне с ними однажды, в конце концов.
Он не заботился о том, что с ними случилось, но то, что его заботило, единственное, что в мире заняло это первое место, был Дрим. Его близкий друг, кто-то, кто, как он предполагал, всегда будет рядом с ним, несмотря ни на что, они всегда могут зависеть друг от друга, и это никогда не изменится. У них были спины друг друга, но довольно скоро реальность рухнула, и он стал свидетелем всего этого, даже если сначала не заметил, что это значит.
Он подружился с Квакити и Карлом, он практически начал новую дружбу с ними и Сапнапом в мексиканском Лманберге, Эль Рапидс теперь… Но Сапнапу просто пришлось втянуть его обратно в это, приведя Дрима и всех людей к себе домой, как раз тогда, когда он нашел возможность убежать от него. Сейчас уже слишком поздно, он в ловушке, но он отчаянно пытается пробиться наружу.
— Он, он не заботится о нас, Сапнап… — он вопил, но воплей у него больше не оставалось, — я ухожу, я… Я больше не хочу здесь оставаться, он может помочь себе сам, мы ему не нужны. Он может справиться с этим полнолунием всяким сам, — вытирая глаза, он повернулся, чтобы уйти, но Сапнап взял его за руку.
Он стоял неподвижно, когда Джордж выпускал все это, не говоря ни слова до сих пор.
— Джордж, он нуждается в нас, ему нужна наша помощь, — говорит он, и эти слова пронзают голову Джорджа.
Джордж отстранился, прежде чем услышал другое слово, уже устав от своего голоса.
— Нет! Мне все равно, вы можете остаться с ним, но я больше этого не делаю! Мне все равно, что с ним случится!
— Ты не имеешь в виду это.
— Попробуй понять меня!
Ему нечего было терять или приобретать. Без них ему некуда было бежать, негде было спрятаться и тем более ни у кого больше он не мог искать утешения. У него был только он и Дрим, так было буквально годами, но оказывается, что все это было напрасным.
— Джордж? Ты шутишь, Джордж!
Или, по крайней мере, так он верил. Кружась лицом к знакомой стороне, он заметил и Квакити, и Карла, которых он не видел с тех пор, как начался весь этот беспорядок, почти неделю назад. Он забыл, что им будет интересно, куда он убежал, пропустив один день или даже два, может быть легко передан кому-то вроде него, однако, почти целую неделю? Подозрения обязательно должны были возникнуть.
Возможно, он должен был навестить его, но его ум не был сосредоточен на этом. Вместо этого просто услышав его голос и увидев его снова, он снова завопил.
— Вот и все! Ты знаешь, сколько у тебя проблем?! — Квакити повысил его голос, когда он приблизился, по понятным причинам не самый счастливый, каким он был, — вы не можете просто сказать, что вы придете, чтобы помочь нам построить, а затем не появитесь на следующей неделе! И ты тоже, Сапнап! Почему?! Вы двое решили бросить нас или что-то такое и переехать куда-нибудь еще или что-то еще?!
