— Не подходи, — предупредил он низким голосом, намылившимся ядом, — не смей подходить ближе.
Это не Дрим, не Дрим, которого он когда-то знал как друг, с кем-то, с кем он хотел путешествовать по миру, это Дрим, если он вообще существовал, давно исчез, остался в прошлом.
— Джордж! Дрим! — крикнул Сапнап, когда начал спускаться туда, где они были, — вы, ребята, в порядке?!
Джордж повернулся к Дрим и впился взглядом.
— Удачи с завтрашним вечером, тебе не понадобится моя помощь, — пробормотал он, отвернувшись, как только Сапнап подошел к ним, и прошел прямо мимо него.
— Джордж, Джордж? Куда ты идешь? — Джордж не ответил, и Сапнап только наблюдал, как он оставил их двоих одних, — Дрим? Эй, что случилось? Меня не было примерно на минуту! — спросил он, обращаясь к другому другу, у которого не было маски, и он лежал на полу с небольшой трещиной.
— Дрим?
========== Глава 11: Исчезай, пока я не уйду ==========
До завтрашней ночи всего несколько часов. Дела идут своим чередом, если не считать всей ситуации Дрима, с которым они, к сожалению, ничего не могут поделать, у них уже есть противоядие, и, надеюсь, оно будет готово к завтрашнему вечеру. Фил заверил Томми, что все будет в порядке, что они справятся с этим, но он видит его насквозь. Его ложь больше не действует на него, его попытки утешить его терпят провал.
Он мог бы попытаться убедить себя, что все закончится завтра. Лекарство подействует, и он вернется в норму, верно? Но нет никакого способа гарантировать, что что-нибудь может пойти не так в полнолуние. Он уже ранил людей, особенно Таббо, и слишком много раз терялся, и это было из-за того, что он сам не контролировал свой характер. Будет только намного хуже, когда он потеряет полный контроль над своими мыслями, своими действиями, всем остальным.
Монстр. Он превратился в монстра, иначе это не выразить.
Свернувшись клубком на своей кровати, подсознательно впиваясь острыми когтями в его руки, он был таким уже некоторое время, оставленный наедине со своими мыслями, пока он размышляет о том, что должно произойти. Он заставил Фила пообещать, что что бы ни случилось, он будет защищать Таббо любой ценой. Он понятия не имеет, что произойдет через несколько часов, что он может сделать с окружающими, ведь было так много уязвимых людей, которых он мог случайно поранить. Или, что еще лучше, он сам мог получить серьезные травмы, но, по крайней мере, у него была способность исцеляться.
Сейчас только вечер, у него еще есть время, и он тратит его в своей постели, спрятавшись от посторонних глаз. Никто не может приблизиться, они могут получить травму, он не уверен, что может больше доверять себе. Луна еще не взошла, а когда это произойдет, это будет даже не полная луна, но он все еще может ощущать ее скрытое присутствие. Он стал внимателен ко многим вещам, он постоянно на грани, и малейшие вещи начали беспокоить его.
Он никогда не любил громкие звуки, у него всегда был вспыльчивый характер, признавался он в этом или нет, и он немного чувствителен к своему окружению, но никогда не любил это. Это далеко не дар, не благословение, это ужасное заклятие, наложенное на него, и он не может дождаться, чтобы избавиться от него, вырвать этого ужасного зверя из своего тела и отделить его и его, прежде чем они сольются вместе, и станет слишком поздно.
Счастливые мысли, он должен думать о счастливых мыслях, но в данных обстоятельствах это практически невозможно. Ему нужен кто-то рядом, чтобы утешить его, сказать, что все будет хорошо, даже если это жалкая ложь, мелодичная для его ушей и успокаивающая. Но он попросил побыть в одиночестве, и, хотя и колебался, Таббо выдержал и ушел. Теперь уже поздно искать его компанию, он, наверное, занят, президентом и все такое…
Что с ними случилось, почему они расстались, когда были так, так близки? Они соединились в один момент времени, но это было так давно, и он может только мечтать о тех днях, когда они были друг с другом и были против мира. Он так отчаянно хочет этого назад, чтобы увидеть его улыбку и услышать его смех, когда они шутят и беззаботно возятся, не заботясь о мире. Когда они все еще с нетерпением ждали завтрашнего дня, имели надежду в своих сердцах и еще много шансов.
Теперь вот они, у каждого остался один шанс, у одного осталось гораздо больше, чтобы потерять, а у третьего не было ничего, кроме одежды на спине и с тяжелым сердцем. Они разошлись, и невозможно предсказать, что будет дальше.
Смогут ли они снова стать вместе, чтобы восстановить свою разрушенную дружбу, которая держится на последних нитях?
Или уже слишком поздно, и пора двигаться дальше. Идут разными путями, потому что это лучшее, что они могут сделать.
Но даже если это так, он отказывается. Он категорически отказывается, несмотря на то, что он был изгнан им, и среди прочего, что их разлучило, он не может покинуть свою сторону, хочет он того или нет, он не может физически. Они вместе столько, сколько он себя помнит, он не может его бросить, пока нет.
Но если он этого не сделает, он может получить травму.
— Томми? — знакомый голос заговорил, и это вырвало его из его мыслей.
Подняв голову, он посмотрел на дверь и, к своему удивлению, увидел Ранбу. Но опять же, это его дом, который он в настоящее время занимает, надеюсь, они говорили с ним об этом, прежде чем оставить его здесь. Хотя, судя по выражению его лица, похоже, что это не так, и позади него выглядывал Туббо.
— Как ты себя чувствуешь? — он спросил, и, очевидно, Таббо попросил Ранбу проверить его, но все равно пришел.
Томми развернулся, не совсем понимая, что сказать. Он был в порядке? Честно говоря, он не знал. Он смотрел на свои когти, испачканные засохшей кровью, и его кожа уже зажила. Он спрятал когти под рукава, закинув ноги за край.
— Да, я в порядке, — ответил он, глядя себе под ноги, — извини, что занимаю место, у меня действительно не было выбора.
— Нет, все в порядке! Я рад, что с тобой все в порядке! — сказал Ранбу и подошел.
Он заметил, что Томми вздрогнул, и остановился на небольшом расстоянии. Он взглянул на Таббо, который стоял у двери, глядя Томми в глаза. Ранбу неловко посмотрел на них двоих, оказавшись в ситуации, которую он не совсем понял.
— Итак, что случилось, если вы не возражаете, если я спрошу? — спросил он, повернувшись к Томми после неловкой паузы и полного молчания.
Он не знает, ему никто не сказал. Если он сохранит это в секрете и завтра вечером пойдет по плану, он сможет притвориться, что этого никогда не было, с горсткой свидетелей. Он мог это сделать.
Вместо ответа он уставился в глаза Таббо и попытался угадать, что проносится в его голове, но не смог. Он опустил голову и провел рукой по волосам. Ему нужен душ и, возможно, стрижка.
Он дважды обдумывал этот вопрос.
Неужели будет больно сказать суровую, горькую правду? Он еще не полностью утонул, его разум все еще цепляется за соломинку. Возможно, в этом поможет разделение его бремени и его мыслей.
У него кончилось время, возможность все выпустить вытащила из-под ног со следующими словами.
— Ты не должен мне говорить, все в порядке. Тебе сейчас лучше, правда? — Ранбу не смог скрыть замешательство, любопытство и беспокойство в своем голосе.
Томми покачал головой и поднялся на ноги, у него болели суставы, и как только его тело покинуло теплую комфортную кровать, ему захотелось снова упасть в нее. Он взглянул на Ранбу и сначала подумал, что стал ниже ростом, но все было наоборот, и Ранбу наверняка это уловил.
Он изменился и уже составил в голове длинный ужасный список того, почему он больше не человек.
— Ранбу… — его веки были тяжелыми, и его тело давило на него, он просто хотел спать, но если он это сделал, то завтра наступит слишком быстро, и у него не будет времени на подготовку.
Не то чтобы он многое мог сделать.
— Томми, — Ранбу выпрямился, его тело напряглось, когда Томми медленно приблизился, согнувшись, и темные глаза пронзили его.
