– Понравилось? – Кондор сидел напротив и все так же смотрел на меня. Казалось, что его губы вот-вот растянутся в торжествующей улыбке. Я кивнула. Он самодовольно усмехнулся и поднял чуть выше руку с бокалом – цветное стекло было покрыто тонким слоем инея. – Тогда пьем.

– За культурный обмен, – сказала я и опрокинула содержимое бокала в себя.

Он не протестовал.

– Этот напиток называется «Лесная кровь», – сказал Кондор, заново наполняя наши бокалы. Когда он дотронулся до одного из них, чтобы протянуть мне, от его пальцев по стеклу разошлись тонкие линии морозного узора. – Держи. Его делают в Каэрии… в одном из ее северных княжеств. Эльфы, – многозначительно протянул маг, словно именно это вот «эльфы» все и объясняло, и задумчиво посмотрел в свой бокал. – У нас много раз пытались повторить, но всегда получалось что-то не то.

Я сидела как на иголках, цепляясь рукой за собственное колено, и очень надеялась, что волшебник этого не замечает. Бокал в руке слегка дрожал и клацнул о зубы, когда я попыталась сделать глоток. Это меня выдало.

– Не трясись так.

Кондор расслабленно откинулся на спинку кресла. Его голос прозвучал ровно и почти холодно, но мне почему-то казалось, что и за этой холодностью, и за ленивой позой скрывалось что-то, что он сдерживал. Слишком уж подчеркнутым было его спокойствие.

– Пей. – Маг кивнул на все еще полный бокал в моей руке, и я послушалась. – Я не собираюсь ни есть тебя, ни превращать в жабу, ни проделывать с тобой еще что-то из тех вещей, которые ты успела себе напридумывать, милая. – Теперь в его голосе прорезалось ехидство. – Хотя насчет жабы я подумаю… Если вдруг проблем от тебя станет слишком много, и носить тебя в кармане будет лучшим их решением. Вот, так лучше.

Он, кажется, заметил мою попытку улыбнуться и приподнял свой бокал.

Но ничего больше не сказал.

То ли не знал, о чем со мной разговаривать, то ли боялся задавать вопросы, то ли ждал, что я сама буду делать. Так или иначе, когда молчание стало невыносимо тяжелым, я, поежившись, решила, что мне неуютно.

– Я думала, что я… раздражаю тебя, – призналась я.

Не иначе как это их эльфово зелье в голову ударило.

Кондор наклонил голову набок, показывая, что внимательно меня слушает.

Я продолжила уже смелее:

– Ты не отличался приветливостью в нашу первую встречу. И потом тоже.

Он криво улыбнулся, левый кончик губ дернулся вверх, и лицо сразу стало высокомерным.

– У меня были причины для раздражения, – сказал он. – Сожалею, если оно так бросилось в глаза. – Кондор приложил правую ладонь к груди и слегка наклонил голову, как в библиотеке, когда извинялся за то, что ввалился ко мне в ванную комнату. – Принято считать, что волшебники вообще не отличаются добрым нравом, а я – не последний волшебник в этом мире, и мне нужно как-то поддерживать репутацию.

Он шутил, и я поддержала шутку:

– Девичьи сердца небось поедаешь?

– И печенью закусываю, – хищно оскалился Кондор. – Как полагается большой злобной птице. Нет, лично ты меня раздражаешь не больше, чем любой другой человек, – добавил он уже серьезнее и попытался забрать бокал, который я прикрыла ладонью, намекая, что мне пока хватит. – Э, не-ет, милая. Я позвал тебя с весьма конкретной целью и намереваюсь дойти до конца.

Он недовольно нахмурился и попытался посмотреть мне в глаза, и теперь уже мои губы дернулись в пародии на улыбку.

Ладонь с бокала я не убрала.

– Мне пока хватит. Иначе цели мы достигнем слишком быстро, – сказала я как можно тверже и спрятала руку в карман – к зажигалке.

– М-м-м… – Он понимающе кивнул. – Тогда вернемся к вопросу моей неприветливости. – Он сделал глоток. – Дай мне то, что у тебя в кармане.

– Что? – не сразу поняла я.

– То, что ты так судорожно сжимаешь в руке, милая. – Кондор протянул раскрытую ладонь в мою сторону. – Кажется, там что-то сломалось, и в этом есть немного моей вины.

Я растерянно достала зажигалку и протянула ее магу.

– Не понимаю, что случилось, – сказала я, не зная, подсказать ему, как оно работает, или нет. – Может, намокла и еще не просохла, может, что-то с кремнем, может… Ты… Как?!

Кондор торжествующе хмыкнул. Он не только сообразил, как высечь пламя, он что-то сделал и сейчас демонстрировал мне ярко-синий огонек.

Крышка щелкнула, закрываясь.

– Будем считать это попыткой купить твое доверие, – сказал маг, возвращая мне зажигалку. – Попробуй сама.

Я попробовала, нажала пальцем на колесо и высекла пламя. Оно было другим – не обычным газовым огоньком, бледно-голубым у основания, а таким же насыщенно-синим, как цветок, созданный из магии, и птица, слетевшая с руки Кондора в ту ночь, когда мы встретились.

Птица рассыпалась на множество мелких искорок, когда ударилась о стекло витража.

Я зачарованно смотрела на точно такие же искры, вырывающиеся из моей зажигалки, и хотела уже поднести к огню палец, чтобы проверить, но меня остановили:

– Оно обожжет тебя так же, как обычное пламя, – спокойно сказал Кондор. Я бросила в его сторону короткий взгляд – маг наблюдал за мной, мирно улыбаясь. – Так что лучше не трогай. Хватит надолго, – пообещал он, наклоняя бутылку с «Лесной кровью» над моим бокалом. – А теперь пей. И не бойся меня. Ничего дурного я тебе не сделаю, – добавил он с такой усмешкой, словно знал, о чем я успела подумать и чего успела испугаться. – Пусть чародеи и отличаются зловредным коварством, но у некоторых из нас все-таки бывают определенные понятия о чести. Вот я как раз отношусь к таким «некоторым».

– Я это запомню, – пообещала я и потянулась к яблоку, решив, что настало его время.

Раздался предупредительный стук в дверь, и служанка, настоящая живая служанка, не призрак и не чудовище, зашла в комнату, неся перед собой поднос. Она поставила его на стол между нами, сняла с блюд крышки и салфетки и застыла рядом, старательно глядя в пол и держа руки перед собой. Все это она проделала молча, и от этого молчания было очень неуютно. Мне бросилось в глаза, как девушка едва заметно следила за магом, как вздрогнула, когда он случайно подался в ее сторону, как были сжаты ее бледные губы и слегка дрожали пальцы.

– Можешь идти, – кивнул ей Кондор и указал на стол. – Вечером пусть кто-то из вас заберет все это.

Девушка, не поднимая глаз, сделала книксен и исчезла за дверью так быстро, что у меня не осталось никаких сомнений в том, что она ужасно боялась.

И это тоже делало ее живой и настоящей.

Я медленно, с чувством выдохнула и поняла, что страшно проголодалась.

На лице Кондора было написано его отношение к случившемуся. Он устало хмурился и смотрел куда-то в сторону.

– Что? – спросила я, наклоняясь, чтобы расшнуровать кеды. Очень хотелось забраться на диван с ногами. – Ее ты тоже обещал в жабу превратить?

Волшебник дернул плечом, словно стряхнул с него что-то неприятное.

– Думаю, она боится меня по другой причине, – сказал он и усмехнулся совсем не весело. – Но заячью лапку в кармане все-таки носит.

– Заячья лапка? – переспросила я.

– Поможет от фэйри, – с улыбкой ответил Кондор и, кажется, тоже наконец решил, что проголодался. – От чар коварного волшебника, боюсь, не убережет.

Он склонил голову набок, наблюдая, как я рассматриваю содержимое тарелок.

– Не стесняйся, милая, – сказал маг. – Одним яблоком ты не наешься.

Он проследил за тем, как я покорно взяла в руки тарелку с мясным рагу и, вооружившись вилкой, села на диване, скрестив ноги.

То ли «Лесная кровь» подействовала на меня благотворно, и я расслабилась, то ли свою роль сыграла чародейская харизма, но в какой-то момент я поняла, что строгий и резкий маг, которого я побаивалась, не зная, что от него ожидать, превратился в обаятельного парня. Я наблюдала, как меняется выражение его лица, как он лениво тянется за куском хлеба, как устраивается в кресле так, чтобы было удобно есть, держа тарелку на весу. Мой взгляд скользнул по яблоку, лежащему на краю стола, и я вдруг подумала, что это такое своеобразное проявление заботы.