Ненависть и разрушения, деструкция, которая раз по разу ломала его душу и склеивала её снова в невероятной и хаотичной форме. Постоянное движение и изменения — личное проклятие Локи, что сводило его с ума, не давая времени на передышку. Хеймдалль видел всё это; Хеймдалль знал всё это.

Он ничем не мог помочь, даже если бы и хотел. Никто не мог, кроме самого Локи. Но он падал в бездну всё глубже и глубже, и пути назад из неё у него уже давно не было. Хеймдалль наблюдал за этим и в один прекрасный момент поймал себя на единственной мысли.

На самом деле, ему было жаль Локи.

========== Форсети. Вступление ==========

В сияющих палатах Глитнир всегда многолюдно. К нему приходят многие в поисках истины и справедливого судилища. Сын блистательного Бальдра, он по определению не может быть бесчестен и лукав.

Форсети, единственный отпрыск убитого обманом прекрасного сына Одина, ещё в раннем детстве поклялся отомстить за отца. Не так, как это сделал Вали, а куда более жестоко и безжалостно.

Он дал нерушимую клятву искоренить зло и преступность. Уничтожить обман и ложь, которыми был сражён его блистательный отец.

И теперь изо дня в день Форсети исполняет свою клятву.

Его суд всегда честен и беспристрастен. Каждый несправедливо обвинённый, кто обращается к нему, всегда знает, что будет услышан судьёй и оправдан. В то время как каждый клеветник, вор или убийца непременно найдёт свою кару, что будет оглашена устами справедливого вершителя суда.

Не наскучивает Форсети, не надоедает его занятие. Неустанно трудится он в первую очередь во имя своего павшего родителя. Изо дня в день потихоньку уничтожает чудовище, пожирающее сердца своими чёрными щупальцами, побуждающими к преступлениям. Изо дня в день привносит он в мир каплю света и торжества правды.

Снова и снова выходит он на справедливый суд. Снова и снова восседает на стуле судьи. Снова и снова взирает спокойным рассудительным взглядом на тяжущихся. Снова и снова выносит свой единственно верный приговор.

И лишь по вечерам, когда последний проситель уходит, позволяет себе Форсети немного отдохнуть. Забыть ненадолго свои судейские обязанности и побыть обычным асом.

По крайней мере до тех пор, пока к нему не заходит Вали — тот, кто отомстил за убийство его отца другим убийством. Странным образом именно он выражает Форсети наибольшее почтение своими частыми визитами.

Возможно потому, что знает, что вечными судами сын тоже мстит за своего отца.

— Расскажи мне, судья, как много преступников ты покарал сегодня, — Вали всегда суров и хмур, что не мешает ему, однако, спрашивать с искренним интересом.

Форсети в ответ лишь улыбается, отвечая всегда с не меньшей охотой.

— Я расскажу тебе, брат моего отца, доблестный мститель, как много преступников я покарал сегодня…

========== Вопрос 1 ==========

Комментарий к Вопрос 1

«Все восхищались твоим отцом. Не думаешь ли ты, что ты никогда не сможешь стать таким как он? Не является ли для тебя тягостью эта связь?»

Своего отца Форсети не помнит. Он был слишком мал, когда блистательный Бальдр был убит, и от него в памяти отпрыска остаётся лишь смутный силуэт. Однако Форсети этого оказывается достаточно: то, чего не помнит он, ему с лихвой компенсируют окружающие.

Чужие взгляды всегда оценочны. Они смотрят, насколько Форсети ликом пошёл в отца и статурой. Они смотрят, присматриваются, насколько же сын во всём остальном похож на отца. Они смотрят и видят в Форсети лишь тень Бальдра и никогда — самого Форсети.

Они всегда разочарованы.

Поначалу Форсети это печалит. Он старается изо всех сил, старается не подвести память о своём отце, но он никогда не получает ни снисхождения, ни похвалы. Лишь повсеместное разочарование — ты не Бальдр, мальчишка, и никогда им не станешь. Ты даже не его тень, пусть в тебе и течёт его кровь.

В конце концов, Форсети устаёт. Устаёт от того, что все видят в нём его ушедшего отца. Устаёт от того, что все желают, чтобы он стал новым Бальдром, таким же прекрасным и идеальным.

Но Форсети — это Форсети, и он никогда не будет точно таким же, как его блистательный родитель.

Первым это особенно выделяет Вали. Его тяжёлая рука ерошит светлые волосы юнца, и дядя одобрительно улыбается.

— Запомни, — он басит, больно тыкая племянника в худую грудь, — ты — это ты. И ты не должен слушать других и пытаться стать кем-то чужим. Ты не должен терять себя лишь для того, чтобы оправдать чужие надежды. Наш блистательный брат давно почил, и ты никогда не займёшь его место — ты и не должен. Потому что ты — не Бальдр, ты — Форсети.

И он принимает чужие слова. И он не хочет быть кем-то ещё, кроме самого себя. Он — Форсети, сын Бальдра и Нанны, и он будет тем, кем сам пожелает быть.

Пусть для этого ему и придётся разочаровать всех остальных.

========== Вопрос 2 ==========

Комментарий к Вопрос 2

Текст на первоапрельский ивент, где божества - дети

Форсети думал, что у него идеальное, самое лучшее и счастливое детство. У него были самые лучшие любящие родители, прекрасная, светлая пара, а он был воплощением их любви друг к другу. Они были молоды и красивы, и полны сил, и Форсети смотрел на них всегда с восхищением.

Мама, прекрасная золотоволосая Нанна, кроткая и добрая. Её улыбка освещала всегда ярче солнца и согревала своим теплом. Её тонкие руки всегда были нежны и ласковы, аккуратно баюкали Форсети и перебирали светлые вихры его волос.

Мама была солнцем и теплом. Радостью, освещающей сердце и душу. Форсети любил её сильно-сильно и всегда тянулся к ней в поисках ответной любви и ласки.

Папа, блистательный Бальдр, самый лучший и прекрасный среди всех созданий девяти миров. Он очень добрый и спокойный, миролюбивый — везде, где бы он ни появился, затихают распри и устанавливается мир. Уходят тьма и злоба и сияют свет и доброта. Чуткий и добросердечный, он всегда подхватывал Форсети подмышки и поднимал высоко-высоко, позволяя ему, кажется, обозревать весь мир.

Папа был благородным теплом и спокойствием. Идеалом, на который хотелось равняться. Форсети всегда смотрел на него с гордостью и всегда говорил, что когда вырастет, станет таким же.

Мама смеётся тихо, одобрительно поглаживая сына по волосам; папа улыбается мягко, и от его глаз разбегаются солнечные лучики-морщинки. А сердце Форсети переполняет радость — он самый счастливый ребёнок из всех детей девяти миров.

А потом они забирают их. Сначала папу — мама, не выдерживая от горя, сама уходит следом, и Форсети остаётся один. Он смотрит непонимающе и действительно не понимает, куда в один момент исчез весь свет и радость из его души.

Он стоит в стороне, среди взрослых и незнакомых асов и смотрит на пылающий костёр. Там, на нём, лежат его мама и папа, молодые и прекрасные, и словно спящие. И Форсети хочется броситься к ним, разбудить их собственными руками и увести домой. Ему хочется, чтобы эта ужасная и совершенно не смешная шутка, наконец, закончилась.

Но это не шутка. А погребальный костёр догорает до тла. И Форсети, счастливейший из детей во всех девяти мирах, одномоментно стал самым несчастным из них. Одиноким ребёнком, потерявшим мать и отца, никому не нужным и брошенным. Враз лишившимся всего света и радости. Однако…

Грубая твёрдая рука, что всё равно аккуратно и осторожно сжимает тонкую детскую ладошку, несёт с собой робкую надежду на то, что крохотный лучик света остался припасённым для Форсети. И когда Вали, суровый и строгий Вали, единственный, кто берётся опекать покинутого племянника-сироту, поднимает его на руки, Форсети обвивает своими ещё по-детски тоненькими ручонками широкую сильную шею.

— Не уходи от меня, дядя, — он стыдливо прячет лицо на чужом плече и шепчет тихо-тихо, боясь спугнуть и потерять его.

Суровое лицо Вали смягчается, и он мягко хлопает ребёнка по худой спине. Разве может он собственноручно отнять у него последнюю надежду, единственный лучик света, оставшийся в так рано познавшей боль потери детской душе?..