========== Вопрос 20 ==========

Комментарий к Вопрос 20

Текст на первоапрельский ивент, где божества - дети

Его детство было в суровых условиях. Он — старший из сыновей Одина, прошедший больше их всех перерождений. Он с самого своего рождения должен быть сильным и смелым, должен быть достойным своего отца, который, вообще-то, и отцом ему никогда не был-то.

Тюру поэтому всегда было не до игр с мальчишками и другими детьми.

Он рано учится искусству боя, и его ещё по-детски тонкие руки отягощает оружие в тот самый миг, когда Тюр умудряется его поднять. Он рано учится метать копьё и стрелять из лука, хоть и эти виды оружия никогда ему особо не нравились.

Он рано учится, учится, учится…

И в его глазах цвета небес, озарённых северным сиянием, не мелькает на дне зависть и лёгкая горечь, когда, выглядывая в окно, он видит, как галдят друг с другом мальчишки. В своих игрищах они тоже упражняются, перетягивают канаты и борются друг с другом. Сражаются почти как самые настоящие враги, лупят друг друга едва ли не до полусмерти, а после неизменно гордые и довольные собой расходятся по домам. Тут даже те, кого поколотили, не чувствуют себя униженными, а рассказывают отцам о своих успехах с гордостью.

Ведь дух в большей мере закаляют не столько победы, сколько именно поражения, и мудры те, кто это понимают.

Но Тюр… Ему никогда не суждено вот так играть с другими. Едва завидев его, они тут же всегда расступаются с почтением и склоняют перед ним головы, глядя из-подо лба с уважением, смешанным с завистью. Той самой, с которой мальчишки смотрят на воинов, возвращающихся из походов; с той самой, с которой они смотрят на богатства, переходящие во власть чужих. С той самой завистью, в которой так и читается «когда-нибудь я тоже стану таким».

Тюр усмехается уголками губ и прикрывает глаза, отворачиваясь от окна. Он желает, конечно, этим мальчишкам, чтобы они выросли в доблестных мужчин, и вместе с тем искренне остерегает их.

«Одиночество не стоит никакого богатства и славы. Какой в них смысл, если в конце концов не будет никого, кто мог бы их сохранить и приумножить?..»

Тюр отходит от окна. Мальчишки всё-таки ещё совсем дети. А он вынужден был рано повзрослеть.

Тюр вздыхает и крепче сжимает в руках боевую секиру. Его детство было суровым, да и, вообще-то, можно сказать, что его и не было. Не было ни беззаботности, ни игр, лишь обучение, обучение, обучение.

Тюр в очередной раз выходит в учебный бой. Ведь завтра ему двенадцать, и отец возьмёт его с собой в бой реальный.

========== Вопрос 21 ==========

Комментарий к Вопрос 21

«У Вас есть свой ОС? Напишите как встетились Ваше божество с ним и что произошло дальше»

На территории этой страны когда-то его почитали. Теперь же сюда, уже очень давно, правда, пришёл другой Бог, и все остальные отошли в тень. Кого-то поглотило забвение, кто-то просто ушёл на покой, а кто-то, как Тюр, спустился к смертным и стал жить среди них одним из них.

Ну, почти.

Это, в свою очередь, порождает некоторые проблемы, ведь в те времена, когда их было много, не все, как Тюр, отвечали за благородные и достойные вещи и не все были заступниками и помощниками людей. Были среди них и те, кого смертные боялись и сторонились, не желая пересекаться с ними лишний раз.

Но если этого не желали смертные, ещё не значит, что этого не желали боги.

Тюр уже давно хотел встретиться с ним. Последние вести о нём, однако, затерялись ещё в далёком 1624 году. Ходили слухи, будто какому-то смертному удалось убить его, но Тюр знал, что это неправда.

Не каждому божеству будет под силу убить Чернобога. Что уже и говорить о каком-то смертном.

Тем более тогда, когда он смог воплотить самое страстное желание каждого, подобного им, и оставил после себя наследника. Сына, унаследовавшего силы своего отца.

Дар и проклятие, что бедный ребёнок делит вот уже более трёхсот лет.

Свои поиски Тюр решает начать именно с него. Знает ведь, что его отец попытается воспользоваться сыном, чтобы восстановить былые силы и могущество — для большего наследник ему, в общем-то, и не нужен. Лишь как подстраховка в опасной ситуации, сосуд, которым можно воспользоваться — потому практически каждый из них так и стремится соединиться с кем-нибудь из смертных.

Не от большой любви к смертным и не от большого желания оставить потомство, а ради своей эгоистичной выгоды. Ради того, чтобы всегда иметь подстраховку на случай, если собственные силы начнут подводить.

Германия, только-только ставшая Германией, встречает Тюра странной беззаботностью, смешанной с готовностью и предвкушением. Жители этой страны как и раньше, как и всегда, полны энергии и воинственности, а потому мир здесь не затянется надолго.

Тюр тяжело вздыхает. Он уже давно не божество воинской доблести и чести, да и войны уже давно не такие, к каким он привык.

В Магдебурге, однако, тихо и спокойно, и Тюру приходится изрядно попотеть, прежде чем он находит того, кого ищет. Находит то, что ожидает найти в самую последнюю очередь.

Мужчина, которого он видит, и не божество, и не смертный. Проклятый своим происхождением — до скончания веков ему предначертано влачить своё существование. Сейчас же минует лишь третий век, и Тюр ожидает увидеть более юную и уязвимую версию Чернобога. Однако…

От этого ребёнка веет благородным спокойствием. Несмотря на свою проклятую сущность, человечности и чести в нём оказывается больше, чем в некоторых людях. Да, он холоден и отстранён, но всё-таки в большей мере лишь потому, что он знает, что расставание со смертными всегда тяжело и болезненно. Вот только…

Любовь расцветает в его одиноком сердце. Тёплое, прекрасное чувство, что освещает его существование. Она искренняя и сильная — вряд ли кто-то из подобных ему когда-либо действительно чувствовал нечто подобное — она читается в его тёмных глазах, которыми он смотрит на молодую женщину подле себя. Он наклоняет к ней, нежно целуя её, и рука его плавно скользит по её округлой фигуре.

Только сейчас Тюр замечает, что возлюбленная подруга этого ребёнка сама носит под своим сердцем дитя.

Тюр ошеломлённо наблюдает за этой картиной. Меньше всего он ожидает увидеть нечто подобное. Сердце его при этом странно сжимается, и он думает о том, сможет ли этот ребёнок всё сохранить.

(должен ли Тюр ему помочь?..)

========== Вопрос 22 ==========

Комментарий к Вопрос 22

«Какого твое отношение к Локи, который убил Бальдра?»

Решения Всеотца не поддаются сомнениям и обсуждениям. Они принимаются как данность и с ними лишь необходимо смириться. Многие так и делают, и Тюр среди них не исключение.

Он не питает изначальной неприязни к Локи, но смотрит на него всё равно настороженно. Не к добру его появление в Асгарде, тем более тогда, когда только-только отгремела война с ванами.

С решением отца, однако, Тюр не спорит, и до Локи ему, в общем-то, нет никакого дела.

Во всяком случае до тех пор, пока он не уводит у него невесту. До тех пор, пока на его могучие плечи не сваливается обязанность присматривать за одним из их хтонических сыновей.

Впрочем, и тогда особо их с Локи дороги не пересекались. С ним чаще и больше якшался Тор, да Один иногда выпивал бочку-другую пива. В то время как все остальные асы всегда смотрели на Локи с презрением и недоверием, с вечными предрассудками и таким же вечным ожиданием от него кинжала в спину.

Никто, на самом деле, никогда не принимал рыжеволосого ётуна, и не было в Асгарде более одинокого существа, чем он — даже его сын-монстр, и тот имел рядом с собой хоть кого-то, кому он был нужен.

Тюр понимает его. Он видит безумие и яд, которым сочится Локи, которым он пропитан изнутри, и видит болезненную тоску на дне его зелёных глаз.

Он знает, каково это.

Но он всегда молчит и держится от Локи в стороне. Не презирает его, но и не жалеет — с этим испытанием Локи должен справиться сам. Он должен сам понять, что для него важно и нужно.