Этим он мне и нравится. Простотой и скрытой за ней глубиной. Добротой и силой, которая не будет обращена во вред — только во благо и защиту. Самый надёжный мужчина, который никогда не оставит в беде — вот кто такой Тор на самом деле. Гораздо более сложная и многогранная личность — в первую очередь он божество, а божества по своему определению и сути не бывают однобокими и однозначными. Все они по-своему сложны и все они — отображение тех сложных человеческих черт, что так или иначе присутствуют в каждом, что уже говорить о целых народах, которым они покровительствуют.

Именно этим меня Тор и подкупил. Тем потенциалом, что скрыт за видимостью, на которую все обращают внимание. Интересом познания его глубины и тех качеств, что скрыты и не видны при первом знакомстве. Их исследование, в итоге, и стало той мотивацией, что подвигла меня взяться за раскрытие этого божества.

Насколько же хорошо у меня это получается — уже другой вопрос.

========== Вопрос 11 ==========

Комментарий к Вопрос 11

«Какое из твоих приключений ты считаешь самым интересным и самым ярким?»

— Н-да, Трюм должен быть или слепым, или идиотом, или слепым идиотом, чтобы поверить, что ты — Фрейя, — скептически глядя на Тора, ехидно ухмыльнулся Локи.

— Знаешь, из тебя служанка тоже не ахти, — не остался в долгу Громовержец, хмурясь недовольно. — Вернём мой молот и я убью Хеймдалля, — угрюмо пробормотал он себе под нос, снова поправляя неудобное платье.

Это была идея стража Асгарда переодеть Тора в женское платье и под видом прекрасной Фрейи отправить в Ётунхейм, дабы сорвать свадьбу, вернуть украденный у Громовержца во сне молот и усмирить аппетиты обнаглевшего ётуна.

— Это гениальная идея, — глядя на Тора, насмешливо фыркнула оскорблённая Фрейя, которую, понимаете ли, хотели обменять на кусок железки.

— Это единственная твоя идея? — без особого энтузиазма посмотрел на невозмутимого Хеймдалля Тор таким взглядом, что явно говорил «дешевле для твоего здоровья сказать «нет».

Хеймдалля, впрочем, тяжёлый взгляд брата не впечатляет никак от слова совсем, и Тор мрачно выдыхает:

— Это отвратительная идея.

— А нечего было оставлять свой молот ётун побери где, — флегматично парировал отец всех людей. — Сам виноват, что его спёрли, теперь сам и отдувайся, — умозаключения светлейшего из числа асов устраивают всех, кроме, собственно, Тора, так что последнему просто не остаётся другого выбора.

— Фрейя, сделай лицо попроще, — из тяжёлых мыслей Громовержца вырывает ехидный голос Локи, который тут же ещё более ехидно добавляет: — Ты ведь всё-таки замуж выходишь.

— Лучше заткнись, — предупреждающе басит Тор. — Тебя-то я и без Мьёллнира ушатать могу, — Локи действительно благоразумно замолчал, не желая проверять на практике слова закадычного друга.

Трюм ждал их, ну, вернее, конечно, не их, а прекрасную Фрейю со служанкой, с особым нетерпением и предвкушением. Локи одарил его скептичным взглядом снизу-вверх, а после также скептично посмотрел на Тора.

— Похоже, это будет даже проще, чем я думал, — он хмыкнул себе под нос, щёлкнув пальцами, туманя из без того затуманенный разум великана.

Великий Один, насколько же всё это было абсурдно!

Тор, злой и расстроенный, был голоден. При том голоден тем самым голодом, который проявлялся у него именно тогда, когда он злой и расстроенный. Так что отказывать себе в еде и питье на свадебном банкете явно не собирался, искренне считая, что он имеет полное моральное право объесть своего «жениха» и оставить гостей голодными — должна же быть хоть какая-то радость перед грандиозной свадебной дракой!

«Великие асы, ну хоть бы немного постеснялся», — недовольно подумал Локи, лицезрея, как с мрачной решимостью хрупкая и женственная Фрейя поглощает очередного кабана.

— Невеста так сильно тосковала по тебе, что семь дней не пила и не ела, — Трюму, явно умом и сообразительностью не отличающемуся, можно было говорить любую ахинею, чем Локи, собственно, и занялся.

Счастливый «жених» стал ещё счастливее; счастливая «невеста» стала ещё более голодной.

Настроение Тора начало улучшаться лишь тогда, когда сестра великана вынесла наконец-то свадебный подарок. Им оказался Мьёллнир, верный украденный молот, и Громовержец, ещё не получив его на свои колени, уже почувствовал, как зачесались его руки посносить всем собравшимся головы к хримтурсовой прабабушке.

Это он, в общем-то, и сделал, стоило лишь металлу коснуться его колен — ещё никогда Тор не получал такого удовольствия, раскраивая ётунские черепа.

========== Вопрос 12 ==========

Комментарий к Вопрос 12

Осторожно! 18+!

Ивентный вопрос на 14-е февраля; пейринг с божеством другого отвечающего

Иногда это было необходимо.

Они были слишком похожи друг с другом, и взаимодействие рождало резонансное противостояние. Не потому, что они были врагами или ещё что-то в этом роде, а потому, что одинаковый знак электрического заряда неизменно рождал отторжение.

Опасные искры и разгорающийся жар, кружащий голову не хуже крепкого алкоголя.

Они оба защитники людей в своих культурах. Оба воплощение гнева небес и ярких зарниц. Оба, меж тем, воплощение мужества и сексуальной энергии, оплодотворяющей и несущей жизнь. Внутреннего огня, сжигающего слабость и сомнения.

Они слишком похожи друг с другом. А потому во главе может стоять лишь один.

Их противоборство похоже на вулкан. Жар, пожирающий всё на своём пути, тяжёлый горячий воздух вокруг, выступающий на коже пот и туманящее взор желание.

Борьба, перерастающая из простого боя в самое действенное высвобождение энергии.

Их поцелуи похожи на маленькое сражение, где ни один не хочет уступать. Шанго кусается, стукается зубами, пока Тор до боли выворачивает его руки, оттесняя к стене и грубо прижимая к ней. Шанго щерится, рычит, дёргается, пытаясь вырваться, пытаясь задеть соперника, но тот держит крепко, не давая возможность манёвра.

Они целуются-кусаются, пока хватает воздуха. Он горячий и тягучий, словно мёд, липкий и густой, оседающий на кожу вместе с проступающим потом и спирающий и без того сбитое дыхание.

Шанго выворачивается, умудряясь вмазать Тору в челюсть, и тот утробно рычит, искрясь молниями. Шанго скалится в ответ, также покрываясь молниями, и они трещат, сходятся друг с другом, осыпаясь снопом ярких искр, пока кулаки божеств врезаются в челюсти друг друга.

Шанго крепко сидит на бёдрах Тора. Он прижимает аса к жёсткой деревянной доске кровати, не позволяя ему пошевелиться. Громовержец сверкает яростью и безудержным огнём в глазах и подаётся головой вперёд, ударяя слишком наглого соперника в переносицу, когда тот наклоняется за очередным поцелуем-боем.

Они кусаются и бьются до крови, не щадя друг друга. Рычат, словно звери, запаляясь лишь сильнее от треска костей и застывающего в густом воздухе запаха крови. Они словно берсерки, одержимые и яростные, и воздух вокруг них едва ли не в прямом смысле пылает.

Диспозиция меняется, и Тор грубо оттягивает кучерявые волосы Шанго. Тот скалится, демонстрируя окровавленные зубы, но дёргается скорее для проформы. Тор держит крепко, держит больно, и Шанго подчиняется.

Но не потому, что ас сражает его. А потому, что в этот раз его очередь подчиняться.

Член Тора большой и почти в прямом смысле каменный. Налитый кровью, пульсирующим в венах огнём. Громовержец наваливается всем телом на строптивого любовника, и тот в бессильном желании задеть до крови кусает чужое бледное плечо.

Пока член резко, но легко входит в горячее нутро.

В воздухе горит огонь. Воздух, словно покрывало, окутывает разгорячённые тела и липнет к ним. Пот смешивается с кровью; стоны смешиваются с яростным рычанием и шлепками кожу о кожу. Секс, безудержная энергия, сносящая всё на своём пути, похож на настоящую войну.

Шанго впивается короткими ногтями в бледную спину, до крови раздирая её. Тор яростно вколачивается в него, вжимая в дерево, что трещит под неистовым натиском. Воздух накаляется, словно испаряясь, и в нём будто нет ничего, кроме огня.