– Да, – не дал ему договорить гость. – И в нее попадаешь сразу с улицы. Не боитесь воров?
– Тут нечего воровать, – сказал Заур. – Сами видите…
– Да, пока нечего воровать, – таинственно произнес гость и повторил многозначительно. – Пока…
– А вы, собственно… – повторил попытку Заур, но гость опять бесцеремонно перебил его.
– На вас указал жребий, – непонятно произнес он. – Вам повезло.
Заур молчал, ожидая объяснений. Гость с каждой минутой становился все нахальнее, будто не он только что так робко, тихо стучал в дверь.
– Не говорите загадками, – сказал Заур. – Что вам нужно?
Тогда гость, не спуская взгляда с хозяина, полез в карман и вытащил небольшую коробку, напоминавшую табакерку – вещь, которой давно уже никто не пользуется.
– Что мне нужно? – усмехаясь, повторил незнакомец, явно стараясь дать понять, что это он нужен хозяину дома, а не наоборот. – Дело в том, что я хочу… нет, не так… Я должен… просто обязан вручить вам подарок. Это такой подарок, о котором вы и мечтать не смели. Но прежде мне надо знать ваше имя, – вдруг резко поменяв тон, чуть ли не приказным голосом, заявил незнакомец, и вдруг на глазах у хозяина дома лицо гостя стало неузнаваемо меняться, будто он корчил фантастические рожи и лицо его стало неожиданно гибким и мягким как глина, из которой можно было вылепить тысячи подобных лиц, так что невольно хотелось потрогать его странную, кривлявшуюся физиономию. Это продолжалось несколько мгновений, после чего облик незнакомца вновь принял свои прежние очертания. И он продолжил резким тоном, совершенно далеким от первоначального, заискивающего, чуть ли не умоляющего тона, когда он стоял за дверью под дождем и просил впустить его в комнату.
– Итак, ваше имя! – чуть ли не выкрикнул он.
Хозяин дома выдержал паузу, что, по его мнению, должна была подчеркнуть, что он абсолютно не намерен подчиняться беспочвенным приказам незнакомца, но, тем не менее, помолчав, сказал свое имя.
– Заур.
– Что это за имя такое? – недовольным тоном проворчал незнакомец.
– А что? – не понял хозяин. – Имя как имя. Очень даже популярное.
– Не подходит вам, – возразил незнакомец, пряча усмешку, – Вашим годам. Возрасту. Слишком какое-то молодежное.
– Вот уж не знал, – пожал плечами хозяин, ехидно усмехаясь. – Ношу это имя уже больше семидесяти лет.
– Возраст ваш я знаю, но не интересовался именем, – было заметно, что незнакомец забавляется, ёрничает, и имя Заура ему было известно так же, как все остальные сведения о хозяине дома.
– А почему вообще вы мной интересуетесь? – грубовато спросил Заур, ему уже начинало надоедать давление со стороны незнакомого человека, он не выносил чужой напористости, и потому счел должным предупредить незнакомца. – Отвечайте, не то я, не то я…
…«В жизни я много раз поступал гадко, нечестно, люто ненавидел людей, доставивших мне неприятности, не умел прощать, это даже не приходило мне в голову – прощать. Люди такие разные, совсем не похожи на тебя, хотя ты наделяешь их свойствами присущими тебе, но они – не ты, они как инопланетяне. С недавних пор меня тяготит общение с ними. Что мне делать? Я хочу их любить, но не потому, чтобы когда меня не станет, они бы говорили: какой был хороший, добрый малый. Нет, это нужно мне, и если я научусь любить – я чувствую это, я знаю – что-то откроется в моей душе, ранее неведомое, хлынет свет из моей души, как в яркое солнечное утро свет вдруг заливает мою комнату, когда утром я отдергиваю занавески перед окном. А пока… Может, я слишком хорошо знаю людей, и это не позволяет мне…»…
… – О-о-о! Угрожаете? Впечатляет… Не то я, не то я?.. Но не горячитесь, – сбавив тон, миролюбиво сказал незнакомец. – Вы благодарить меня будете, когда узнаете цель моего визита.
И неожиданно высунув язык незнакомец стал доставать им кончик носа, поглядывая на Заура, будто желая убедиться: нравится это хозяину, или нет. Заур удивленно наблюдал за странным поведением гостя.
– Ну? – строго спросил он. – Долго мне ждать?
– Дело в том, что мне поручено вручить вам необычный и очень ценный подарок, – сообщил незнакомец почти шепотом, словно в комнате был еще кто-то, кому нельзя было слышать его слова. – Необычный и очень ценный, – повторил он, указывая на коробочку, что выложил на стол перед собой.
– Что это? Кем поручено?
– Всевидящее Око, что следит за всеми, выбрало почему-то вас, – загадочно произнес незнакомец, понизив голос до еле слышимого шепота, так что хозяину дома пришлось приблизить ухо к его губам, чтобы расслышать и не переспрашивать. – Лично мне вы не нравитесь, потому я вчера на улице и разглядывал вас долго и неодобрительно покачал головой, если вы заметили, – с детской откровенностью заявил он, – но не мне выбирать.
– Ладно, ладно, – проговорил Заур и ворчливо с плохо скрываемой угрозой в голосе добавил. – Раз подарок мне, давайте и побыстрее выметайтесь, у меня дела…
– Никаких дел у вас нет, – категорически заявил гость, будто знал все о хозяине. – Вы только делаете вид, что над чем-то работаете. А вот подарок… Подойдите поближе… Видите кнопку на этой коробочке? Нет, нет! Не нажимайте! – испуганно вскрикнул он, хотя рука хозяина вовсе и не тянулась к принесенной им вещи, – Заур! – громко произнес он имя хозяина и захихикал. – Ладно. Дело вот в чем. Слушайте внимательно… – но тут взгляд незнакомца упал на толстую раскрытую тетрадь на столе с дешевенькой ручкой на тетрадном листе.
– Что это вы пишете? – спросил гость.
– Это вас не касается, – недружелюбно ответил Заур. Он все больше убеждался, что гость просто разыгрывает его: какой-то нежданный подарок, кнопка на коробочке, которой вовсе и не было, если приглядеться, обсуждение его имени, перескакивает с одного на другое: нет, нет, это было похоже на розыгрыш, да и кому придет в голову присылать ему подарок, а тем более очень ценный, – Вы мне надоели. Уходите.
– Не гоните меня, – сказал незнакомец умоляюще, вновь впадая в шутовской тон, – Если вы узнаете, зачем я к вам пришел, вы меня очень даже полюбите. У вас что, даже компьютера нет?
– Он мне не нужен, – сказал Заур.
– Скажите, пожалуйста, какие мы!.. – покачал головой незнакомец и нагнулся, посмотрел под стол: на полу лежали в беспорядке десятка два таких же толстых тетрадей, что на столе. – И вы все их исписали? Что это? Стихи?
– Нет, – ответил Заур, но на этот раз тон его был более мягким и доброжелательным, в нем вдруг проснулось желание поделиться своими планами, рассказать об очень личном, о своем творчестве, как у всех пишущих, честолюбивых людей, в нем долго таилось и теперь проснулось тщеславие, и захотелось поговорить о том, что он писал и продолжает писать уже много лет, раз уж попался добровольный слушатель, первый на протяжении долгих лет, поделиться с незнакомым человеком, что было, как он думал, гораздо лучше и интереснее, чем делиться сокровенным с близкими, которые могли бы поднять на смех; как в поезде в дальней дороге вдруг невольно разговоришься с незнакомым пассажиром, соседом по купе, расскажешь ему о самом заветном, что не каждому другу можешь рассказать, зная, что через несколько часов твой попутчик покинет тебя и больше никогда вы не встретитесь, но сейчас, когда поделишься с ним, тебе станет гораздо легче, будто переложил груз своих забот на плечи чужого человека, которому, кстати, плевать на твои заботы и проблемы.
– Нет, – повторил Заур уже гораздо мягче. – Это… это описание моей жизни.
Лицо гостя вновь исказилось, как смятая маска из мягкого пластилина, но опять почти тут же пришло в обычное состояние, так что можно было подумать, что жуткая, нечеловеческая гримаса привиделась на миг.
– Что с вашим лицом? – спросил Заур прямо без обиняков, будто стараясь убедиться, что не привиделось, что невозможные искривления физиономии гостя были на самом деле, в реальности.
– И что вы описываете? – спросил гость, проигнорировав вопрос Заура. – Печатаете в прессе? Хотите стать писателем и прославиться?
