Таков мир эстрады, реальности – фальши,

Далекое ближе, а близкое дальше.

Победа лишь в силе характера. Сталь же

Обычным рукам не согнуть.

И так беспросветно и тягостно было

Девчонке, которая сердцем остыла

И с участью этой смерившись, забыла

Заветной звезды волшебство.

Только в родных был надежды атолл

А папа волшебную фразу нашел:

«Родная, все будет, поверь, хорошо!»

Как благословение его.

В такие минуты она замечала,

Что зло забывает, начав все сначала.

И папы ладонь коснувшись плеча,

Как в детстве согреет, спасет.

А мамы улыбка, объятий тепло

Заставят поверить, что горе прошло.

И как бы там не было ей тяжело

Идти нужно только вперед!

Уж близился час, где блуждая по лесу

Девчонка из Золушки станет Принцессой.

И гордо вернется в свое королевство,

Чтоб в нем Королевою быть.

Но прежде должна была освободиться.

Большую, дубовую дверь из темницы

Открыть. С неудачами смело проститься,

И вновь научится жить.

Читая внимательно строки поэмы,

Заметить легко, что забвение темы

Одной здесь допущено. Думаю все вы

Уже догадались – какой.

Конечно, любовь. То главное чувство,

Которое движет людьми искусства

И было представлено здесь лишь грустной

Не лучшей своей стороной.

Спешу все исправить, сказав, что тогда же

Она полюбила. И счастлива даже

Была с этим парнем, который однажды

Назвал ее смело женой.

И, словно с Фортуной Амур сговорился,

Но муж был продюсер. Он договорился

На встречу всей жизни, как говорится,

Что стала внезапно иной.

И вновь композитор, а веры ни капли,

Лишь мысль, что наступит на новые грабли.

Дуть на воду начинают, не так ли,

Обжегшись на молоке?

Идти не хотела и думала горько:

«Всё так бесполезно и глупо настолько,

Что кажется шуткой. Намёки на койку —

И замок размыт на песке».

Представилась просто: «Пою в варьете».

– «Да, слишком жестоко! Круги по Данте,

Для столь юной девы с глазами пантер,

Готовых к прыжку за честь,

Добром не закончатся. Что ж, покажите,

Что правда, талантом вас Бог не обидел.

Я многих забыл, тех, которых увидел,

А в вас явно что-то есть».

И вот перепеты известные песни…

Вопрос и ответ, без обид и без лести.

– «Конечно, вам нужно работать и вместе

Мы трудности переживем.

Но, если лишь славе мгновенной вы рады,

Нам не по пути! И навряд ли я рядом

Сумею идти с человеком наградой

Которому призрачный сон».

– «Как все, я боялась. Такое бывало.

Но шла за мечтой и не отступала.

И новый этап начиная сначала,

Иду лишь вперед и вперед!

О славе мгновенной лишь глупый мечтает,

А глупость высоко нечасто летает».

И вдруг головой композитор кивает

И громко кричит: «Пойдет!».

Вот так состоялась их первая встреча.

А Оскар Борисович Фельцман, замечу,

Не требовал платы с девчонки на вечер

За творческий их союз.

Высоко порядочный музыкант

Оценивал душу, вокал и талант.

Увидел, как в платьице хрупкий Атлант

Судьбу держит крепко свою.

Беда и удача не ходят одни.

С собою приводят подобных они.

И вот наступили счастливые дни:

Удача пришла не одна.

Лишь пара недель прошла с первой встречи,

И Фельцман проводит свой творческий вечер,

Где все его песни под славные речи

Уже исполняет ОНА!

Дебют на ТВ, не нарушив традиций,

Прошел в «Песне года», где дали певице

Спеть песню, Фельцману вновь поклониться

И тост новогодний сказать.

Да, тот Новый год был обычный для мира,

Но каждый, кто все же дождался эфира,

Услышал: «Поет Аллегрова Ира!».

Увидел ЕЕ глаза!

Как Родина – мать, призывно и звонко

Исполнила песню «Голос ребенка».

С тех пор закрутилась ее кинопленка

Быстрее день ото дня.

И стало понятно для многих тогда,

Что в небо взметнулась такая звезда,

Пред светом которой падут города

Без пушек и без огня!

Потом заблистали «Огнями Москвы»

Страницы успеха и новой главы.

Не чудо, конечно, ведь в жизни, увы,

Чудес не хватает на всех.

Усталость, терпенье и каторжный труд

За право себя с каждой песней – под суд.

В прицел телекамер, что враз разнесут

Падение или успех.

В придачу соседство с плеядою звезд,

Как Сенчина, Гурченко, было всерьез

Большим испытанием. Глупый вопрос

О том, кто плохой, кто хороший.

Быть лучшей из лучших вдвойне тяжелей.

Народа любовь, как священный елей,

Снисходит на головы тех королей,

Которым под силу ноша.

И стала доказывать, что под силу.

Порою же было невыносимо.

Допеть, дотерпеть, догореть красиво

И в горле ком слез удержать.

Тогда поняла, пробиваясь сквозь лед:

Она – не женщина, которая поет,

Она – та, кто любит и просто живет,

Любовь не боясь выражать!