Рука дернулась, и я случайно нажал на ручку двери, открывая ее. Открывшаяся передо мной картина заставила замереть на месте. Я почувствовал, как сердце пропустило удар, а затем его словно льдом сковало.
— Игнат Васильев, а что? — раздался ответ.
— Ничего. Я уже сам догадался, — и я отключил связь, вытащил из уха наушник и вошел в кабинет, где на полу лежала Настя. Она была давно и безнадежно мертва, ее глаза уже подернула смертная пелена. Игнат досадливо поморщился, поднимаясь с пола, где он ползал возле трупа, бормоча что-то себе под нос. Легкое движение рукой и дверь за моей спиной захлопнулась.
— И где ты спрятал этот блядский передатчик? Мне его удалось на время приглушить, думал, что успею вырезать, ан нет, ты меня в этом обыграл, — он мерзко усмехнулся. Раздался скрип, и дверь одного из шкафов, которая была приоткрыта, открылась полностью. Я бросил взгляд в ту сторону и уже автоматически слился сознанием со стихией, потому что понял — меня сейчас будут убивать, а мне нельзя умирать, пока я не вытащу из этой проклятой капсулы, которая стояла в шкафу Эльзу, раз уж Настю так и не смог уберечь.
Глава 23
Поток силы обрушился на меня, заставляя опуститься на колени. Он не был оформленным, и не носил явного признака дара, который был доступен Игнату. Просто управляемый сгусток энергии, заставляющий более слабого подчиняться и склоняться перед ее мощью. Его глаза превратились в два черных бездонных колодца, но применения дара смерти требует время, особенно, если одаренный недавно его применял. Судя по тому, что на теле Насти не было видно следов насилия в любом его виде, убил этот урод ее именно с помощью своего дара. Из-за слияния со стихией все мои чувства обострились, но сейчас я не чувствовал себя сторонним наблюдателем, наоборот, словно пропускал стихию сквозь себя, глядя на окружающую меня действительность как сквозь водную призму. На краю сознания промелькнуло, что я един с этой стихией, только пока не могу понять всей ее мощи и не знаю, как помочь ей и мне полностью раскрыться.
— Ты, наверное, задаешь вопрос, зачем я ее уничтожил? — небрежный жест в сторону Насти вызвал во мне очередной всплеск силы, словно наращивая по спирали, виток за витком. Ну что ж, магам смерти требуется время, может поэтому они так любят перед предстоящей схваткой так пафосно болтать? Так почему бы и не поболтать, доставить человеку удовольствие и заодно попробовать узнать все, что мне было необходимо, и да, время, как оказалось в определенных моментах необходимо не только магам смерти. А близко ко мне эта гнида не подходит, боится того, что видит сейчас в моих глазах. Странно, что ждет, когда сможет использовать дар, и не пробует просто пристрелить. Или у него какая-то потребность — убивать только с помощью дара? Ведь и при нападении на школу он его применял по мере готовности, даже коллегу не пощадил и сам едва не сдох, но оружие в руки все равно не взял. Тяжесть, придавливающая меня к полу, не слабела, не усиливалась и никуда не исчезала, но сейчас я отчетливо понял, что могу пошевелить пальцами рук.
— Потому что ты больной ублюдок? — говорить было трудно, но даже то, что я сумел прохрипеть, очень сильно удивило эту мразь.
— Ого, а ты гораздо сильнее, чем я думал, — он смотрел на меня с видом сумасшедшего ученого, а потом махнул рукой. — Нет, ты ошибаешься, я не испытывал к ней ни влечения, ни неприязни. Это просто брак, неудачная попытка. Как и предыдущие пятнадцать образцов. Я сначала так радовался, что, наконец-то, у меня получилось покорить саму природу, сделать новый виток в раскрытии секретов мироздания, но потом у нее начались проблемы со здоровьем, скачки дара, а сегодня я обнаружил, что объем дара уменьшился. Так что, я пришел к выводу, что это очередная неудача.
— Это я помог ей справится, гондон ты штопанный, — очередной виток дара, и говорить стало гораздо легче. Главное, чтобы я сумел сбросить свои оковы и атаковать до того момента, как он полностью наберет силу для преобразования дара, которому никто и ничто на этом свете не сможет противопоставить.
— Да? Ну, у всех ученых бывают неудачи, — он скривился, словно лимон съел. — Но ты хоть на что-то сгодился. Ты подал мне идею, нет, решение, как можно стабилизировать образцы в будущем. Если бы она только обмолвилась, что смогла пройти инициацию, даже не вдаваясь на первый раз в подробности, то все было бы иначе. Хотя, это все уже не важно, у меня есть еще один образец, на этот раз более совершенный. — Он подошел к шкафу и провел рукой по колбе, словно хотел коснуться обнаженного тела Эльзы, глаза которой были закрыты, а руки сложены на груди. — На этот раз процесс идет гораздо быстрее. Она такая отзывчивая, само совершенство.
— Ты труп, ее отец просто размажет тебя, приложив все свои силы и связи, чего бы ему это не стоило.
— О нет, — он засмеялся. — Я ведь приведу ее домой, рассказывая, как спас от лап покойничков «Маготеха», во главе которых стоял некий Виталий Савельев, а все улики, включая документы о его создании твоим отцом и акции контрольный пакет акций будут указывать именно на тебя, никто не усомниться в этом. Умер правда подлец, как только я смог вывести его на чистую воду, сердце не выдержало — бывает. И Бойнич поверит в эту историю, потому что он, несмотря на все свои возможности, так и не смог найти ни единого следа своей дочери, а оказалось, все так очевидно: неблагодарный зять просто водил убитого горем отца за нос. Благодарность Бойнича сложно будет переоценить. Сокрушаться только будет, что не может взглянуть в твои подлые глаза и вырвать их напоследок. Ну а что я мог сделать, ты оказался трусом и слабаком, хотя, нужно будет добавить, что я готов был и убить тебя, дабы бы не причинил еще большего вреда Эльзе напоследок, — он сокрушенно покачал головой. — Думаю, что попрошу ее руки. Пускай узнает, что такое настоящий мужчина в постели, а не какой-то мальчишка, едва достигший совершеннолетия.
— Зачем ты их убил? — я сумел немного приподнять голову и теперь смотрел прямо на этого урода.
— Кого ты имеешь в виду? «Маготех»? Они мне стали не нужны, исчерпали свою значимость. Или ты имеешь в виду несчастного Гошу? Эта тряпка проходила мимо комнаты Эльзы, когда я туда входил, и мог сболтнуть лишнего. Он, конечно, безынициативный трус, но ума ему не занимать, два и два сложить все же в состоянии. Ему просто не повезло, вот и все.
— Так значит это ты загнал преподавателей в учительскую? И как давно ты с этими ублюдками связался и работаешь?
— Боже упаси мне с ними работать, — он снова ненатурально вздохнул, даже не уточняя, кого я имел в виду. — Они же такой бред несут, неужели действительно думают, что смогут что-то изменить? Идиоты. Я с ними не связан, чтобы ты знал. Я общался с их верхушкой только через Олега Волкова. Он передавал мне деньги на мои изыскания, я же выполнял некоторые мелкие поручения — типа учителей в учительской, там, кстати, и делать ничего особенного не пришлось: взрыв в зоне посещений требовал немедленного принятия решений, так что все быстренько и даже без сильного давления с моей стороны собрались там, где было нужно, кто же знал, что у этих типов окажется печать контура? Нелепая случайность, стечение обстоятельств — так иногда случается, увы. Олег же никогда не требовал от меня отчета о потраченных деньгах, его интересовал только результат. О, вот в этом мы с ним совпадали по всем параметрам. Сделать так, чтобы люди могли выбирать, быть им одаренными или нет. Чтобы любой человек мог прийти и заказать дар на выбор, вот где истинная свобода. И это только начало. Следующим моим шагом будет узнать, как его изменить, чтобы право выбора имели все без исключения. Вот где стираются все границы. Да, признаю, большую первоначальную часть этой работы сделал твой отец, но он быстро остыл. Ему стало неинтересно, он почему-то подумал, что у нас ничего и никогда не получится. Слепец, он не видел перспектив! — теперь Игнат начал походить на настоящего сумасшедшего. Он говорил, воздев руки вверх, тяжело дыша, а я почувствовал, что еще совсем чуть-чуть, и, нет, не смогу двигаться, но смогу направить свой дар против него. Закрыв глаза, я погрузился в стихию еще глубже.
