Я попыталась успокоиться. Теперь сама – с ней это было бесполезно.

– Ты не права, мама, – тяжёлые слова, – всё не так плохо, как тебе кажется.

– Правильно, всё ещё хуже! – не прекращала она.

Вновь молчание с моей стороны, прерванное стуком в дверь и последующими словами Никиты из комнаты:

– Василиса, открой, – это он такой милый только при брате бывает.

Даже по имени меня назвал, будто комплимент сделал, честное слово.

Повторный стук и мой поспешный ответ маме:

– Завтра тебе перезвоню, ладно? Спокойной ночи, – и скинула вызов, чтобы она не успела опротестовать мои слова.

– Глухая? – не сдержался муж.

– А ты? – со смешком спросил Вадим – его родной брат, почти каждую ночь проводящий у нас.

Мне он тоже не нравился. Вечно с похабной улыбкой и унижающими шутками в адрес Никиты. Он казался мне хуже всех, кого я когда-либо знала. Он даже вроде состоял в какой-то городской банде с не особо хорошими намерениями. Это пугало ещё больше.

В комнате раздались смешки приведенных друзей Вадима, или Шанхая, как его называли все, мой муж тоже что-то пробурчал и нервно отпил пива.

Я в этот момент открывала дверь, которую никто никогда не запирал на ключ – кто будет обкрадывать настолько жутко выглядящую квартиру? Не знаю, да и с тем же Шанхаем никто связываться не желал – даже его собственный брат.

– Как у тебя в таком шуме ребенок спит? – отодвинул в сторону опешившую меня Артём, – надоели орать.

Он прошёл в комнату под перекрёстными взглядами присутствующих и моим испуганным, забрал стул от стены и сел в него, поставив почти в самом центре напротив Вадима. Моего мужа он принципиально не воспринимал как угрозу.

– Ты чего здесь забыл? – повернулся к нему Никита.

– Ты тот самый… погоди, – Шанхай нахмурился и вперил свой взгляд в Артёма, молча смотрящего ему в глаза, – ты тот самый новый помощник участкового? Который позакрывал заведения Барсика?

Насмешливая улыбка Артёма и его же ответ:

– Начальник оперативного отдела, – довольное, – или убавляй свои крики, Шалахов, или заканчивай посиделки.

Вадим аж дёрнулся от такого, а после кивнул, видимо не желая связываться с полицией.

– Будем тише, начальник, – как-то совсем по-бандитски ответил он.

– Будете молча, – подался вперед Тёма.

После поднялся, оглядел с усмешкой моего мужа и пошёл к двери, чтобы пройти мимо меня, едва коснувшись лёгкой простой футболкой, и вышел во всё ещё незапертую дверь. Но остановился уже в подъезде и посмотрел на меня.

– Спать захочешь, я на этаж выше, – добавил он так, чтобы все слышали, а после поднялся по лестнице.

Я отстраненно закрыла дверь и вернулась на кухню, с интересом прислушиваясь к их теперь приглушенным голосам. Соня на руках сразу же начала засыпать.

– Не стал связываться? – интересовался Никита.

– Он при задержании сломал Рыжему челюсть и ногу в двух местах, – произнёс более расслабленно Шанхай, – мутный тип. Вроде как потомственный мент, а папуля ещё выше сидит.

Тишина и тихие шаги кого-то в сторону кухни. Я взмолилась, чтобы этот «кто-то» шёл в туалет, а не ко мне.

– Бывший Василисы, – бросил Никита.

Значит шёл не он. А если не он, то кто?

Я пересеклась взглядом с Шанхаем, зашедшим на кухню.

– Спит? – он не стал подходить близко, и вовсе не вошёл в кухню – просто замер в дверном проеме, в то время как я стояла у окна напротив.

Места здесь было не так много, потому я была ему в какой-то мере даже благодарна. Несмотря на то, что говорить с ним не хотела.

– Только уснула, – решила ответить я.

С ним не прошло бы молчание или простое «ага», он будто специально начинал задавать ещё больше вопросов, очень часто с «залезанием в чужое дело». Крайне нетактично и неприятно. Я боялась находиться с ним в одной комнате, пусть он никогда, в отличие от Никиты, не предпринимал ничего страшнее слов. Будто в голове что-то свербело только при мысли о нём.

– Понятно, – он сделал глоток дешевого пива из жестяной банки и в упор уставился на меня, – придурок сказал, что к тебе сегодня приставал этот тип, что приходил сейчас. Знакома с ним?

По спине прошёл холодок. Стало жутко настолько, что я прижала дочку к груди сильнее. Будто он планировал нападение или же начнет сейчас давить на меня из-за Артёма.

– Он мой бывший парень, – честно сказала я, – но я ничего не знаю о его делах, если тебе нужно это. Никогда в это не лезла.

И даже не потому, что мне было не интересно. Скорее я и он подразумевали подобные ситуации – я видела то, что происходит с Тёмой последние два года. Он никогда не был хорошим и лез почти в каждую разборку, начиная с самого детства. В своей среде он плавал ещё подростком: его отец был главой районного отдела, а сын какое-то время состоял в этой самой «популярной» банде, пока не начал встречаться со мной, и там не появились ещё большие проблемы с законом, вроде наркотиков, проституции и даже убийств. Через несколько месяцев после ухода Артёма главным там стал как раз Шанхай, а его подпевалы разделили обязанности между собой. Тот же Барсик, или Рыжий, как его иногда называли, заведовал прибыльными квартирными борделями.

Это знали все в нашем городе – мы были центром их жизни, и если кто-то мирный не желал в это лезть, то должен был придерживаться определённых правил.

Так было до того момента, пока Артём не устроился сперва помощником участкового, а после не дорос до того, что имеет сейчас. Шанхай начал поджимать ноги, понимая, что на него идёт облава даже серьёзнее, чем тогда с борделями.

– Понял, – коротко и так, будто не верил ни единому моему слову, сказал он, – но ты же с нами? Бросила всю эту… дрянь?

Я даже не нашла, что ответить. Я была ни за кого – я хотела спокойно жить со своим мужем и дочерью. Никаких разборок и бандитов.

Но кивнула, вжав голову в плечи и опустив взгляд.

– Никитос не обижает? – резко расслабился он, – этот придурок контролировать себя не может. Ты если что – говори мне. Я разберусь.

Я сперва мотнула головой в отрицании, а потом кивнула, выдавив тихое:

– Спасибо.

– Да ладно, – глоток пива, – но ты бы тоже сама не запускалась. Он мне каждый день пищит, что брал тебя ухоженной красавицей, а сейчас… может хоть краситься начнёшь? А то смотреть жалко.

О чём я и говорила – тактичность невероятная. Будто его касалось это напрямую. А сам Никита, конечно, молодец – ещё бы соседям всё рассказывал. Но даже так: как должна выглядеть девушка после родов? Та самая, у которой времени спать нет, не то чтобы краситься. Я помимо хвоста на голове успеваю только умыться утром. И это при том, что сплю не больше трёх часов, делаю всё по дому, готовлю, сижу с дочерью, стираю и убираю вечные последствия их гулянок. Я даже приноровилась мыться за две минуты, не дай бог разбудить Соню или мужа шумом воды!

Да. Обидно. Но кто меня спрашивал?

Например, о том, что я во время беременности теряла, а не набирала вес. О том, что в больницу хожу только с ребенком, а не сама, хотя стоило бы. Или о том, последний раз высыпалась ещё в квартире Артёма.

– Х-хорошо, – выдавила я, рассматривая самого Вадима.

У него был привычный для тридцати плюс лет пивной живот, никак не скрытый под недешёвой футболкой. Тёмные волосы и неприятный холодно-прилипчивый взгляд, от которого хотелось скрыться. Кроме дорогой «бижутерии» – одежды, часов, машины и теневого бизнеса, в нём был только скверный характер. В отличие от его младшего брата, в котором можно было найти пару положительных качеств, если очень присмотреться.

– Мы семья, Василиса, – очередной глоток и уже затуманенный взгляд, – и должна соответствовать. А сама… забросила всё, даже страшно смотреть. Может тебе деньги нужны? – он сделал шаг ко мне, отчего я в ужасе вжалась в подоконник, – этот оболтус же ничего не скажет, а ты…

– Всё у нас отлично, – его остановил полупьяный голос Никиты, от которого я выдохнула расслабленно, а Шанхай замер, не решаясь идти дальше, – не лезь ты к ней. Не видишь, что она потом трястись будет, дура. Нашла кого бояться.