Литмир - Электронная Библиотека

После прыжка через огонь, ей невольно пришлось отпустить руку парня, потому что живая змейка девушек, подхватила его, повела в хоровод. Парень виновато взглянув на Любаву, поддался общему весёлому настроению, включился в праздник, сути которого, конечно, он не понимал. Алекс, как тот трезвенник за столом с пьющими – и пить не пьёшь, а настроение весёлое и хмельное.

Когда девушки стали снимать с себя венки и пускать их на воду, последовала за ними и Любава. Ей тоже было интересно узнать, поплывёт её венок или утонет, найдёт себе пару и с какой стороны.

Девушки внимательно смотрели на плывущие по воде венки: один сразу прибило к берегу, другой, проплыв несколько метров утонул…

Любава зашла по колени в прохладную воду, развела руки и опустила их в реку. Плыви, веночек, плыви… Ты знаешь к кому. Плыви к тому, кто украл моё сердце. И, наклонившись, тихонько сказала воде, доверив ей девичий секрет:

– Отнеси, реченька, мой веночек к Алексу…

Не раз в её сны приходил кто-то желанный и давно знакомый. Он наклонялся к её лицу, но ночь скрывала образ и только глаза звали куда-то. Любава не видела их цвета: чёрные или карие. Неведомое томление охватывало её тело и девушка испугано просыпалась с бешено стучащим сердцем.

Венок плыл и плыл, не тонул и огни костра отсвечивали на каждом его лепестке.

Алекс вспомнил, что когда-то читал о праздниках славян. Даже сейчас в исторических музеях под открытым небом, проходили они при большом скоплении народа. Люди приходили на эти праздники немного отдохнуть, расслабиться, послушать песни, которые так бережно, много веков хранили фольклористы.

Но такой энергетики, которая была здесь, среди этого простого народа он не ощущал нигде. Это как будто молодое хмельное вино протекает по жилам, дарит радость и тепло.

Вдруг возле него кто-то сел и тёплая маленькая ладошка доверчиво проскользнула в его руку. Алекс повернул голову и увидел Любаву, которая смотрела на него озорно улыбаясь.

– Веришь ли ты в судьбу, Алекс? Я думаю о том, как странно ты появился у нас, мы с тобой встретились…

Алекс молчал. Что скажешь этой девушке к которой он испытывал какие-то странные чувства. У него не было сестры, но эту маленькую пичужку он знал, как ему казалось, всю свою жизнь, понимал её мысли, чувства.

Любава ждала ответа. Она видела, что Алекс задумался и не торопила его.

За деревьями слышались вздохи. Как будто весь этот большой лес болел любовной лихорадкой, но он молчал, подстелив под влюблённых свои травы и душистые цветы.

– Я верю, что судьба предначертана свыше, но каждый может попытаться изменить её.

– Это если хорошо задобрить богов? Знаешь, когда я была маленькой, тайком от брата бегала к бабушке – ведунье, которая в лесу живёт. Пусть бы попросила она богов вернуть мне маму. Хотя бы на несколько минут, чтобы я знала, какой её помнить.

В голосе девушки звенела нотка страдания. Алекс повернул к ней голову увидел в свете луны, что глаза, цвета переспелых вишен, наполненные до краёв слезами, готовыми скоро пролиться. Парень обнял Любаву за плечи и прижал к себе, тихо покачиваясь, как бы убаюкивая и себя и её.

Луна поднялась уже высоко, заливая всё вокруг серебристым таинственным светом. Раскидистые дубы казались большими молчаливыми великанами, охраняющими их…

Услышав спокойное размеренное дыхание, Алекс посмотрел на Любаву и увидел, что девушка спит. Её ресницы, густые и чёрные бросали тень на лицо, трепетали и, казалось, жили сами по себе своей жизнью.

Он отвёл глаза и уставился на чёрное небо, нависшее над тёмным лесом. «Не может быть, чтобы обо мне там забыли. Такого никогда не было. Найдут неточности в расчётах… Это ведь дело времени, нужно только подождать и я снова буду там, где был всегда счастлив».

Алекс снова посмотрел на девушку. Господи, какие губы! Он ведь всего лишь хотел утешить её, а так хочется прильнуть к ним и сцеловать всю их сладость. Он наклонился над Любавой… и поцеловал её в высокий тёплый лоб.

А огонь ещё больше разгорелся к тому времени, но пар на поляне становилось всё меньше и меньше. Все должны были перепрыгнуть через огонь, даже девушки которых не выбрали парни. Знали, что если не пройдёшь очищение огнём,то могут подумать, что ведьма. Ведь только всякая нечисть боится его очищающей силы.

Всходила утренняя заря и закрывалась маревом, исходившем от реки.

Вот что-то плеснулось в водоёме, то ли рыба, то ли девичье тело с рыбьим хвостом во влажном серебре чешуи. Приходит утро и русалки, накачавшись на ветках вербы, уплывали в потаённые места, чтобы выйти потом ночью, встать в круг и петь сладкими голосами, завораживая путников своими песнями и смехом. А уж если доверчивый гость подойдёт поближе, бросятся все и защекочут его. Чудный дядька их, водяной, только лежит себе в воде да посмеивается над забавами этих дев с тонким станом и тугой грудью.

Давно ушла в далёкие края на год богиня весны Леля, но всегда бродит по лесам бог любви, красавец Лель в венке из прекрасных цветов. А там где появляется он, начинает тонко звенеть струна в сердце и ноги сами бегут в лес и хочется смеяться и плакать. И рад каждой росинке и каждому жучку и готов расцеловать каждый лепесточек. Это сердце раскрылось для любви и зовут уже с собой мавки – прекрасные девушки леса. Зовут подальше в глухомань, чтобы со смехом покачаться в росах, губами поймать живительную влагу колокольчика.

Уходит ночь и приходит умытое свежее утро.

Алекс не мог понять откуда у него, современного, практичного человека появились такие лирические мысли. Кто навевал ему их в эти предутренние часы? А может он просто уснул…

Любава зашевелилась и юноша подумал, что девушка озябла. Алекс улыбнулся, подул ей сверху в низ в лицо. Девушка открыла глаза

– Я что, уснула?

– Ну да, наверное очень было интересно со мной разговаривать.

– Ой, – смущённо улыбнулась, – я просто устала. А почему ты меня не разбудил? Мы бы пошли с тобой ещё цвет папоротника искать.

– Цвет чего искать?

– Папоротника. Только раз в году он цветёт. И если его увидеть, то богат будешь и счастлив.

Алекс посмотрел на неё как на несмышлёныша.

– Любава, папоротник не цветёт, он размножается спорами.

– Знаешь, пусть он чем хочет размножается, но я в это верю…

– Знаешь, я кажется тоже. Сейчас могу поверить всему… Пойдём домой? Мал, наверное, волнуется.

Он подал ей руку и девушка легко вскочила на ноги.

– Пойдём.

Алекс смотрел на ветку дерева. Трудяга паук выткал свою паутинку и она, приняв на себя холодную росу, заиграла, засверкала в лучах утреннего солнца как бриллиантовое колье.

– Зачем тебе искать клады? Хочешь подарю тебе вот это украшение?– показал на паутинку.

– Спасибо, – зарумянилась девушка, – тоже заметил, что красиво?

Алекс взял Любаву за руку и они отправились в терем, по дороге весело болтая ни о чём.

Во дворе на лошади гарцевал Мал. Он озабочено посматривал на её левую заднюю ногу. Возле стоял конюший и виновато смотрел на князя. Мал соскочил с коня, бросив поводья конюшему. Зажав между колен ногу животного, принялся осматривать копыто.

– Видишь, я тебе говорил, что пора менять подкову И не откладывай, а пойди к кузнецу немедленно.

– Кузнеца сегодня не найдёшь…

– Плохо ты его знаешь. На кузне он. Да и ночью травы собирал. Ведает, что собранные на Купала травы самые целебные.

– Говорят в Искоростене кузнец знатный.

– Говорят… Так оно и есть. Что хочешь выкует. А наш – так…

– Молодой ещё, подучится.

– И то верно. Отправим-ка мы его в Киев. Пусть посмотрит на кузнецов их, работу.

– А слыхивал, князь, о Козьме и Демьяне? Ещё бабка моя сказывала, что были в Киеве два кузнеца, у которых кузня была как половина нашего города.

– Эка невидаль. Но малость бабка привирала о размерах.

– Да нет же… А к ним змей нагрянул.

– Ври, ври да не завирайся.

– Нет, ну правда бабка сказывала… Так вот стал тот змей железные ворота в кузне слизывать. А когда дыру пролизал, кузнец горячими щипцами и ухватил его за язык. Потом соху сзади змею и прицепили да и вспахали на нём половину Киевской земли.

7
{"b":"751153","o":1}