Теперь он снова смеялся, пока его шаги удалялись.

– Желаю приятных снов.

Прошло несколько минут, в течение которых я продолжала стучать в дверь, но в конце концов смирилась со своей судьбой и отступила.

Мои босые ноги в самом деле приземлились на что-то мягкое, когда я спрыгнула с лестницы.

Воздух здесь, внизу, так интенсивно пах моим преданным инвентом, что я ни на мгновение не могла сосредоточиться ни на чем другом. Древесный, мужской, чистый. Я проклинала его еще больше.

Вытянув руку, я ощупывала в темноте стену, пока не нашла что-то, похожее на выключатель.

Я удивленно моргнула, когда комната озарилась морем из тысяч крошечных точек света. Лестница была сделана из гладко отполированных, слегка изогнутых ветвей, а остальная часть комнаты без окон также напоминала уютный домик на дереве из светлой древесины. Маленькие огоньки были прикреплены к прозрачным проводам и обвивались вокруг толстых веток, из которых оказалась сделана не только лестница, но и большая кровать. Она была похожа на особенно большую выемку в дереве, имела овальную форму и образовывала центр комнаты. Ее обрамляли ниспадающие ветви, на которых мерцали огоньки. Темно-синее постельное белье было скомкано и лежало на середине матраса.

Я подняла голову и обнаружила несколько обрывков бумаги на ветках над кроватью. Я шагнула ближе.

Маленькие произведения искусства. Рисунки его матери, точь-в-точь как в их квартире в Уэтерби. На одном я смогла разглядеть всех троих: они выделялись черными, наспех нарисованными линиями из слегка пожелтевшей белизны. Хотя казалось, что штрихи были нанесены небрежно, лица оказались настолько похожи на живых людей, что невольно у меня по спине пробежали мурашки. На другой картине был изображен тот же мужской портрет, который я снова и снова видела в тесной квартире. Исчезнувшая часть семьи: Лиам Лоу, отец Алессы и Уилла, чья потеря повергла их мать в многолетнюю депрессию.

Шумно вздохнув, я поднялась и, пробираясь среди ветвей, добралась до кровати. Мой гнев словно сдулся. Я не могла сердиться на Уилла в тот момент, когда здесь все кричало об одиночестве.

Некоторое время я лежала на спине, разглядывая сияющие счастьем лица между светящимися ветвями, словно они были ответами на все мои вопросы. Изучение моего дара было лишь одной из моих целей. Я бы не успокоилась, пока не освободила Иви из когтей Нерона, не выяснила все о моих биологических родителях и махинациях Омилии и не встретилась бы с моими приемными родителями.

Слезы на щеках я почувствовала только тогда, когда натянула покрывало до подбородка. Я зарылась лицом в благоухающую ткань, и меня охватило изнеможение.

Но хотя Уилл запер меня здесь, внизу, я знала с неоспоримой уверенностью, что в этот момент я осталась не одна со своим горем. И может быть, мне больше никогда не придется быть одной.

Совершенно дезориентированная, я распахнула глаза. Не только чужой запах постельного белья, но и горящие огни способствовали моему замешательству. Сонно вздохнув, я выпрямилась. Ко мне вернулась память о недавних событиях и на время выбила меня из колеи. Я опустилась обратно на матрас и уставилась в деревянный потолок.

Наконец возникла обычная человеческая потребность, и я отправилась к лестнице. Оставалось только надеяться, что мой инвент не планировал удерживать меня здесь целую вечность.

К моему облегчению, створка люка без сопротивления открылась. Я толкнула ее, и она упала на пол в гостиной. Только когда я выползла из дыры на четвереньках, то поняла, что снаружи кромешная тьма.

Небольшой огонь устало пылал в камине позади меня, и капли дождя стучали по оконному стеклу.

Я поднялась и вытянула свои одеревеневшие ноги. Быстро осмотрев ванную, я направилась по лестнице наверх. Мой путь вел к пальто, висевшему над спинкой стула. Торопливо я порылась в карманах в поисках старенького телефона, единственной связи с друзьями Иви. Этот предмет одежды был одной из немногих вещей, оставшихся у меня от прежней жизни… Я отогнала эту мысль, покачав головой, и достала провод, который мне подарил Каспер во время нашей поездки к морю, прежде чем включить телефон и после нескольких секунд ожидания активировать экран с помощью привычной комбинации клавиш.

Какой-то неизвестный номер бесчисленное количество раз пытался дозвониться до меня. Дария? Каспер? Нейт? Их номера были сохранены… Я отправила им несколько сообщений, чтобы сообщить, что произошло на острове.

Прошло всего два гудка после того, как я нажала «Перезвонить».

– Добрый вечер, Киана.

От испуга я чуть не уронила телефон.

– Тебе лучше подготовиться, – продолжал мой собеседник, зная, что я просто не в состоянии ответить. Его голос был спокойным, но я расслышала и тревожную резкость. – У нас есть что обсудить. Машина за дверью доставит тебя в Омилию.

Что-то щелкнуло, и звонок оборвался.

Голос Нерона звучал предельно серьезно.

Водителя я уже знала, но, как и в прошлый раз, он не сказал мне ни слова. Из-за того, что было темно и дождливо, я почти ничего не могла разглядеть через окно машины.

Я торопливо оделась в темные джинсы и зеленый вязаный свитер и, охваченная паникой в догадках, что мог означать звонок Нерона, без особой изобретательности спрятала мобильник под кровать. Откуда у него этот номер?

Однако теперь, когда машина остановилась перед рекой, кристаллизовалась другая эмоция. Он предал моих родителей. Запер на острове свою племянницу. Еще и дело с Нийолом. Правда, вместе с ним я видела только Арью, но была на сто процентов уверена, что оба старейшины, Идора и Пноэ, в сговоре.

Все сходится. Они хотели, чтобы я как можно скорее вырвалась из своей прежней жизни, чтобы присоединиться к Тессаректу, и начала работать на них. И как я могла это сделать, если все еще была привязана к друзьям и родителям?

Поэтому сначала они заставили моих родителей оборвать связь со мной, а в конце концов отправили ко мне Нийола, чтобы изолировать меня от моих друзей. Конечно, я сама была виновата. Я отвечала на его сообщения. Поцеловала его в ответ. И приняла – в отличие от моего видения прошлой ночью на крыше Омилии – неправильное решение, а именно: не отказала Нийолу. Горько было понимать, каким могло быть мое будущее. София не вычеркнула бы меня из своей жизни. Она не сердилась бы на меня.

Ход моих удручающих мыслей был прерван, когда дверь с моей стороны открылась и внутрь попало несколько капель дождя.

– Добрый вечер, моя милая.

Я с облегчением взяла морщинистую руку. Пикабо стоял передо мной с теплой улыбкой. Даже если я не знала, могу ли я доверять наставнику Идора – он работал в тесном сотрудничестве с Нероном, – я всегда чувствовала себя немного спокойнее в его присутствии. В конце концов, он дружил с моим дедушкой. Ну, Нерон тоже дружил с моим биологическим отцом… Так что это ничего не значило.

В другой руке Пикабо держал бирюзовый зонтик и помог мне выйти на улицу. Его плащ был из синего бархата.

После того как мы пересекли один из мостов, богато украшенные ворота охотно открылись перед нами. Несколько вчерашних киосков еще не были разобраны, хотя озеро с плакучей ивой в его центре и небольшая площадь перед Омилией теперь были безлюдны.

Пикабо протянул руку в сторону Омилии.

– После тебя, Киана.

Бок о бок мы шли по проходу мимо голубых картин. В начале коридора нам навстречу вышли две фигуры. Мой спутник кивнул им, и только тогда я поняла, что это девочка Майла, которая по непонятным мне причинам терпеть не могла меня и совершенно не скрывала этого. Она была в сопровождении пожилого мужчины, которого я никогда не видела, но его наряд был такого же синего цвета, как и ее, и Пикабо.

Проходя мимо, я лучезарно улыбнулась ей. Надеюсь, это вывело ее из себя. Если верить Дарии, то она просто завидовала моей роли в Омилии. Как можно этому завидовать, было для меня загадкой. Я бы с удовольствием поменялась местами с кем угодно в этом городе.