Случилось так, что Алиане закинули поздно ночью. Вокруг было темно и холодно, под ногами хрустел снежный наст. Недружелюбная, но не агрессивная планета – так он охарактеризовал ее для себя – десятая в этом забросе, и последняя. Ничего примечательного в ней особо не было, за исключением того, что количество воды, пригодной для питья, превышало все мыслимые пределы. Собственно это и была одна из причин почему он оказался здесь, но мысленно свыкнуться с этим было не так просто.

Сомнительного вида техзадание Совета по Культуре, упакованное в пластиковый чехол, болталось в полупустом контейнере за спиной, напоминая, что собираться пришлось в спешке.

Вместо привычной навигации, загруженной в персональный браслет – нелепейшая карта, которая при просмотре превращалась в бумажное одеяло. Он доставал ее пару раз, но сориентироваться решительно не мог. Удивительное дело: на карте на было привязки к составу воздуха, ориентироваться нужно было исключительно по расположению магнитных полюсов. Где находятся эти самые полюса должна была подсказать круглая коробочка со стрелкой. Но то ли он неправильно ей пользовался (хотя читал перед забросом всю ту тягомотину, которую обычно передавал ему отдел интеграций), то ли она просто сломалась от холода и стрелка позабыв, как вращаться вокруг своей оси, недвижно смотрела в любую сторону, какую захочется. Так или иначе пришлось использовать опыт и включать сообразительность, которые ему, как исследователю, должны были быть априори присущи.

«Несмотря на холод, – размышлял Алиане – ветер был довольно теплый, из чего гипотетически можно сделать вывод, что дует он вероятнее не с северного полюса».

Тогда он в третий раз открыл примитивную карту и включил светодиод, располагавшийся в центре головного убора. Определив, что судя по всему путь лежал на северо-восток, он убрал карту обратно в карман и двинулся в сторону, которая по его убеждению подходила под это направление.

Наст под ногами хрустел и звук этот напоминал работающую станцию по очистке воздуха. Можно сказать, что в какой-то мере это был приятный звук, поскольку напоминал о доме. Вероятно, такие мысли были сигналом к тому, чтобы задуматься об окончании таких вот авантюрных вылазок. Желание лучше узнать себя и постичь природу своих собственных мыслей постепенно начинало перевешивать жажду узнать нечто новое за пределами родной цивилизации. А тот риск, что когда-то разгонял кровь и заставлял находить в себе силы для новых забросов уже не казался таким привлекательным. Не то чтобы страх мешал вновь почувствовать радостный момент неизведанного, но скорее чувства притупились.

Между тем начинало светать и холодная незнакомая звезда проникновенно заглядывала в глаза пришельцу словно пытаясь познакомиться.

Алиане в это время вспомнил, что не только карта отвратительно пахла архаичностью. Конспирологический отдел, по мнению Алиане совершенно бесполезный, получил не так давно новый грант. В этой связи белохалатные с такой рьяной готовностью принялись реализовывать самые тайные свои фантазии, что прыгнули выше своих высоких лысых лбов.

Вместо привычных датчиков жизнеобеспечения с предустановленными на плечо инъекторами – бестолковая аптечка, в которой лежали блистеры с таблетками и бинты с дезинфицирующей жидкостью. Вместо светозащитных очков – козырек шерстяной шапки. Одежда, крайне неудобная, была сделана из меха животных. А нижняя часть обуви из резины!

Безусловно, Алиане, знал, что на 3202 будет холодно, что он попадет в зимнюю часть планеты, но почему не надеть банальный термокостюм с умной системой терморегуляции. А там поверх него простую незамысловатую одежду, стилизованную под местный колорит.

Но конспирологический отдел, вечно ищущий проблему там где ее нет, естественно смог обосновать перед Советом все эти и многие другие причудливые вещи, которые ему, Алиане, теперь предстояло использовать в своей миссии.

Вместе с тем с немалым облегчением вспомнил он, что А52 хотел выбить средства на так называемые мимикрические изыскания и пытался заставить надеть его еще и лыжи – две деревянные пластины, куда можно было засунуть ноги и скользить по поверхности земли. А52 очень убедительно распинался перед директором проекта, но тот, к облегчению Алиане, лишь покачал головой, бросив какой-то печальный и одновременно сочувствующий взгляд на седеющего А52.

Когда Алиане поднял голову и огляделся по сторонам было уже достаточно светло, чтобы разглядеть едва различимые черные силуэты на бескрайнем снежном поле. Идти было не близко и он принялся повторять про себя легенду, которую ему придумал директор проекта: «я иду из Михалёво в … как там его, – он достал карту, – в Ануфриево. Кто вообще дает такие название поселениям? Не проще было бы из 3612 в 4223? Зачем и кому понадобились эти нелепые сочетания букв». Алиане не без радости отметил, что попытка конспирологического отдела заставить его выучить местный язык для большей аутентичности и погружения в проект провалилась и теперь он мог не страдать от того, что можно утонуть в бесконечном буквенном потоке образующем совсем уж невразумительные слова, даже по мнению автотранслитера, надежно прикрепленного в ушной раковине.

«Итак, – продолжал он, – мне нужен местный староста, чтобы узнать, по какой причине он не отправил три машины дров в Михалёво, поскольку эти дрова принадлежали не только их поселению. Вот распоряжение Министерства по делам поселений. Что еще за министерство по делам поселений? А, – махнул рукой Алиане, – белохалатным виднее. В общем, три машины дров».

В голове Алиане всплыли образы гигантских орбитальных танкеров, перевозящих грузы со станции на станцию. И вот эти самые танкеры, выходит, должны были перевозить «дрова». Он посмотрел, естественно, этимологию слова перед отправкой, но все еще слабо верил, что оно означает топливо из растений. Из этих прекрасных созданий природы, которые так щедро делятся кислородом и пищей на всех колониях. Впрочем, чему удивляться: если он напялил на себя одежду из мертвых животных, почему бы не жечь замечательные растения, чтобы создать пару капель энергии. Он снова вздохнул, и постаравшись вытряхнуть из головы все мысли не имевшие отношения к его миссии ускорил шаг, твердо намереваясь вступить в контакт.

Когда он приблизился на достаточное расстояние, чтобы как следует разглядеть первых встреченных людей, они сидели на спасранцах, уткнувшись взглядом себе в ноги. Алиане подошел так, чтобы встать между первым и вторым на примерно одинаковом расстоянии. Заговорив, он постарался максимально отстраниться от своей личности, и стать человеком с 3202.

– Я желаю вам доброго дня и рад приветствовать вас хорошие друзья! – продекламировал Алиане, как можно естественнее, старясь медленно выговаривать слова для того чтобы синтезатор успевал убирать акцент. Он знал что через какое-то время система адаптируется и можно будет говорить быстрее.

– Здаров.

«Очень лаконично». – Подумал Алиане и порадовался, что пока не нужно сильно вникать в смысл сказанного.

Люди эти, заметно сосредоточенные, вызывали у Алиане противоречивые чувства. С одной стороны, сидящие были собраны и явно озадачены. А с другой – весь их неряшливый вид разбивал всю серьезность происходящего на множество гротескных осколков, в которых отражался сам Алиане не позволяющий себе даже тени улыбки.

– Далеко ли до Ануфриево? – поинтересовался он робко, боясь нарушить концентрацию молчаливых собеседников.

Мужчина, тот, который поздоровался, нехотя поднял голову на вопрошающего и медленно, словно стараясь сбросить с себя морок, указал в неопределенном направлении:

– Километров сорок.

Достав из-за пазухи прямоугольную бумажную упаковку, он извлек оттуда бело-желтую гильзу, похожую на апробатор и хмыкнув, вставил ее себе прямо в рот. Алиане поежился, совершенно не представляя, что сейчас может произойти. На всякий случай он сделал шаг назад и рефлекторно потянулся к браслету. Мужчина, неожиданно ловким движением извлек из бокового кармана прозрачный флакон и прокрутив пару раз колесиком, по оси закрепленным сверху, извлек искру от которой загорелось небольшое пламя. После чего, к совершенному недоумению Алиане, поджег гильзу и стал втягивать в себя густой дым, исходящий из ее сопла.