Фредо, демонстративно не замечая несколько побледневшего лица пирата, с сомнением покачал головой.

– Нет-нет-нет, боюсь, это не сработает. Насколько мне известно, ноофеты плохо воспринимают человеческую речь.

Мартын громко сглотнул. Лица новых знакомых казались серьезными, ни намека на шутку в их глазах не было, и ситуация начала казаться зловещей.

– Вы… вы что, вы же… вы ж это не серьезно, парни, а?

Аркано безжалостно кивнул.

– Абсолютно серьезно, «парень». Если бы не эта причина – предстоящее нам сражение со стайкой ноофетов, – мы бы помогли хозяину тебя выставить. Но когда речь идет о серьезном враге, пират, тем более такой отчаянный, как ты, способный приставить кинжал к горлу незнакомца, может оказаться очень полезен.

– Но я не умею сражаться с ноофетами! – голос Мартына сорвался на писк, и как-то неожиданно сел. Темные волосы на его голове едва ли не зашевелились от ужаса.

– Ноофеты!.. – испуганно повторил он, – Стая?.. Но они же… Они же разве что ли не одиночки?

– Обычно да, – с убийственным хладнокровием отозвался чернокнижник, – Но здесь обитает исключение из правил – стая из десятков этих тварей. Да, к слову, полагаю, лучше нам погасить свечу, – он кивнул на горящую на столе одинокую свечку, – Свет привлекает их.

Вновь воцарилось молчание. Медведь сверлил свечу таким взглядом, словно подозревал ее в убийстве родного отца и жаждал отмщения; Мартын вертел головой и, похоже, прикидывал, куда бы спрятаться.

– Фредо… – мужчина, забыв о необходимости хранить конспирацию, медленно перевел взгляд на удивленного брата, – А откуда она?

***

Свеча горела. Тихонько потрескивал фитиль, плакал растопленный пламенем воск, заливая простой подсвечник, а по столу плясали неверные тени.

Свеча была самой настоящей, и свет давала не поддельный, но откуда она взялась – было решительно непонятно.

– Когда мы выходили, ее не было… – медленно, неуверенно промолвил Фредо, переводя взгляд с недоумевающего пирата на напряженного молочного брата.

Последний тяжело сглотнул и неспешно повел подбородком из стороны в сторону.

– Не было… – эхом повторил он, продолжая сверлить взглядом пляшущий огонек. Он точно помнил, что свечи в комнате не было вообще – ни зажженной, ни потушенной. Войдя в комнату, он сразу осмотрел ее на предмет осветительных приборов и, не обнаружив таковых, с мимолетным разочарованием смирился с мраком… И вот теперь такой сюрприз.

– Ее надо потушить, – князь говорил тихо и очень серьезно, сам уже направляясь к предмету сомнений, – Свет привлекает ноофетов, боюсь, зажжена она была не без умысла.

Мартын неожиданно вскочил, выхватывая кинжал из-за голенища сапога. Он дрожал, но храбрился, силясь показать себя настолько смелым и отчаянным, как о нем думали.

– Да пусть идут! Я всех и каждого из них…

– Подожди! – Аркано, останавливая нового товарища жестом и словом, ухватил его за плечо, – Ноофетов пока нет, и мне очень интересно, кто нам кинул такую подставу… Свет привлекает ноофетов – у нас в комнате откуда-то взялась горящая свеча – мы можем ждать гостей. Вывод очевиден – свечу здесь кто-то зажег специально, чтобы приманить ноофетов на наши головы, но кто?

– Боров отпадает, – рассудительно заметил лопоухий пират, – Он все время был с нами, не отлучался. Разве что пару раз под стойку прятался, но вряд ли он на расстоянии…

Фредо сдвинул брови.

– Хозяин этого местечка не колдун, в этом я уверен. Он отпадает сразу. Кроме него здесь, кажется, никого нет… Или же мы просто кого-то не заметили? – он неожиданно замер и, подняв руку, постучал себя пальцем по губам, – Стая ноофетов… Зажженная свеча… Все это как-то связано, я убежден, уверен! Ноофеты не живут стаями, быть может… – князь резко повернулся к слушателям, – Быть может, спланировано все было даже в большей степени, чем нам думается и задолго до нашего появления?

Медведь задумался, тоже постукивая себя пальцем по губам – привычка, общая для них с братом и бывшая, наверное, единственным, что их роднило, – и осматривая комнату. В очередной раз наткнувшись взглядом на зажженную свечку, он тяжело вздохнул и опустил руку.

– Фредо, ты собираешься ее тушить или ждешь, пока гости все-таки нагрянут?

Ответил почему-то не князь, а опередивший его Мартын.

– При свете у нас будет преимущество!

– Свет их сюда приманит! – зарычал начинающий закипать главнокомандующий, – Я знаю, что ноофеты – ночные хищники, но если они хотя бы не будут знать, что мы здесь…

Чернокнижник, склонившийся над свечой, чтобы задуть ее, внезапно замер и медленно перевел взгляд на окно. И без того бледноватые щеки его побелели еще больше.

– Поздно, – очень тихо промолвил, почти прошептал он и, выпрямившись, так и не задув свечу, вытянул руку, указывая на окно.

Там, с другой стороны стекла, прижималась к нему беловато-серая ладонь с растопыренными пальцами, прижималась, давила, будто собираясь выбить его. Спустя мгновение, когда никто из перепуганных обитателей комнаты не успел еще толком прореагировать, к стеклу прижалось самое ужасное лицо, какое только могло измыслить человеческое воображение.

Оно казалось иссушенным, изможденным, напоминало странно вытянутый череп, обтянутый пергаментно-серой кожей. В запавших глазницах горели злые огоньки отсутствующих глаз, зубы – в массе своей изгнившие, не считая четырех длинных клыков, – были поломаны и росли вкривь и вкось. Рот был приоткрыт, и между зубами извивался длинный, как змея, неприятно толстый, красный язык с присоской на конце.

– Ч-чт-то это?.. – дрожащим голосом прошептал лопоухий пират, судорожно сжимая свой клинок, и не находя сил оторвать взгляд от кошмара по ту сторону стекла.

Глава княжеской стражи и личный телохранитель князя Аркано Брутто кривовато улыбнулся. Вид чудовища по ту сторону окна на него тоже произвел изрядное впечатление, однако, выказывать страх этот мужчина считал ниже своего достоинства.

– Это то, что, по твоему мнению, «не существует», дорогой друг, – язвительно известил он, медленно вытаскивая из ножен меч, – У тебя есть уникальный шанс побеседовать с ним.

– Оставь глупые шутки! – Мартын, бледный не хуже ноофета за окном, так и взвился, – Их же… это же… его… я… кинжал тут бесполезен, мне кажется…

Ответил ему ровный и спокойный голос чернокнижника.

– Мне тоже так кажется, поэтому имеет смысл его спрятать. Ноофеты не любят, когда им угрожают. Они становятся агрессивными.

– То есть, сейчас они не агрессивные? – Медведь, наполовину вытащив меч из ножен, замер, глядя, как чудовище за окном медленно царапает острыми когтями стекло, а рядом с ним из тьмы выступает еще один такой же монстр.

Фредо оставался все так же каменно-холоден и на потенциальных врагов смотрел без особенного страха.

– Разумеется, нет. Сейчас они голодны. Кстати, стеклу осталось недолго – думаю, они вскоре выбьют его.

Мартын, по-видимому, такого хладнокровия пред лицом смерти от новых знакомых не ждавший, пару раз остолбенело моргнул, потом медленно перевел взгляд на главнокомандующего.

– Слушай, дядя… Он всегда такой?

Аркано, сам изрядно впечатленный выдержкой молочного брата, отстраненно пожал плечами.

– Без понятия. Я первый раз с ним попадаю в такой переплет.

– Фракасо… – пират тяжело вздохнул и, не решаясь убрать клинок, все-таки опустил его, – Так… Так, надо понять, что мы знаем о ноофетах до того, как они пробьются в комнату. Так?

Послышался слабый, неприятный скрежет, сменившийся негромким треском. По стеклу, разбегаясь в разные стороны, побежали трещинки, угрожающие и безжалостные. Ноофеты за ним, почуяв близость добычи, оживились и принялись царапать стекло с удвоенной энергией, начали колотиться в него, яростно скаля жуткие зубы.

Мартын отступил назад и без излишних церемоний спрятался за спину Медведя.

– Я в этом не участвую! – категорично заявил он, – Вы, это… вы тут сражайтесь, а я пойду, пожалуй, помогу хозяину бояться.