— Черт! — сквозь зубы прошипела она. — Куда мы идём? Может будущему плененному можно хотя бы это узнать?! Если конечно я еще доживу до этого момента. Я устала! У меня не осталось сил больше идти…
Девушка выкрикнула последние слова в спину шедшего мужчины, который казалось вообще не знал что такое усталость. И даже не обернулся на нее. Вставая, отряхиваясь и чувствуя как ее всю буквально переполняет от злости, девушка решила что больше не сдвинется с места. И ей казалось было наплевать на тот момент, что за этим последует. "Как мне всё осточертело, меня все равно убьют, а раз так— какая разница когда это будет сейчас или часом позже…"
Дарьяна видела как он удалялся и червь сомнения начал буравить ее. Она огляделась вокруг, теперь когда она загнала вдруг каким-то образом, назад в честилище темного лорда — в этом мире вновь засияло солнце. Но сейчас в лесу, с его неведомыми ей ранее огромными деревьями, лишь крохотные частицы лучиков могли проникать сюда, как бы подбадривая случайно забредшего в него.
Дарьяна сглотнула, оставаться тут одной совсем не улыбалось, но упрямо отказывалась догонять мужчину.
Присев на тот самый корень, который "подставил" ей поднужку Дарьяна вдруг услышала сильные шорохи где-то сверху над головой. Подняв голову, она увидела лишь раскачивающиеся верхушки деревьев. На них словно налетел внезапный порыв ветра.
Интуиция подсказывала ей, что это не просто ветер. Она испуганно обернулась в ту сторону, где уже скрылся из виду проводник. Чувствуя обуревающий страх, она подскочила и помчалась догонять "врага".
Казалось позабыв об усталости она всеми силами рвалась вперёд: цепляясь руками за ветки, помогая тем самым себе двигаться. Девушка будто боялась повернуть назад голову, приказывая себе не оглядываться на зловещие шорохи сзади.
Добегая до очередного дерева с огромным стволом, за которым могло укрыться казалось с десяток людей, Дарьяна почувствовала как сильная рука перехватила ее и прижав к дереву, закрыла ей рот широкой ладонью. Глаза девушки округлились, краснея, она безсвязно просипела в ладонь мужчины. Он лишь крепче прижал ее своим телом к дереву, не позволяя шевельнуться. С трудом вдыхая через нос она широко раскрыв глаза от испуга и видела как напрягся проводник. Казалось он совсем не дышит.
— Гарпия! — прошипел вдруг он спустя какое-то время. Глаза его опасно блеснули и стали совсем черными. Он выжидал, глядя на что-то позади нее, за деревом.
Понятия не имея кто это и что, девушка тем не менее задрожала, чувствуя как напряжение мужчины передается ей.
Мучительно было от желания вздохнуть побольше воздуха, но она не в силах была пошевелится в его железных тисках. Девушка попыталась хоть немного сдвинуть проводника, напрягая свои руки прижатые к его груди и чувствуя при этом его учащенное сердцебиение.
Внезапно шум деревьев стих, а спустя некоторое время она почувствовала на себе его буравящий взгляд. Он убрал с ее лица ладонь, что позволило ей безприпятственно вздохнуть лесной воздух.
Против воли она тоже взглянула на него и встретившись с ним взглядом, тут же отвела вновь отвела глаза.
Пытаясь казалось сконцентрироваться на чем угодно, только не видеть его, не думать о том что он так близко сейчас и смотрит на нее. Это ей не помогло. Казалось все вокруг стихло и застыло: исчез шум листьев, пение птиц смолкло. Они чувствовали лишь собственный монотонный стук сердец.
Все остановилось как для нее, краснеющей теперь от его пристального взгляда. Так и для него, когда момент опасности прошел и враг их не заметив исчез так же внезапно, как и появился.
Момент опасности прошел, но мужчина казалось не торопился выпускать ее. Он как зачарованный смотрел на то, как бешенно пульсирует голубая жилка у нее на шее. Как медленно спадает краснота ее чистого, почти детского лица, сменяя ее на уже привычную бледность. Его ноздрей коснулся аромат ее кожи.
И он вспомнил других. У каждой женщины свой неповторимый аромат и за свою долгую, почти ставшей вечной жизнь, он повидал их немало. Даже пробовал их на вкус, когда дело касалось очередной любовной схватки. Нет он не съедал их, лишь играл. И им это нравилось. Но уходили они от него чаще не мало помеченными им.
Теперь же глядя на столь хрупкое создание, ощущая ее неповторимый, особенный аромат он сам того не осознавая представил ее в своей спальне…
Кровь отхлынула от лица и он почувствовал пульсирующую боль в голове. Теряя реальности происходящего взгляд мужчины побрел от виска девушки с выбившей непослушной прядью волос до нежной и тонкой шеи, а затем упёрся в пухлый рот.
Губы ее приоткрылись и он как загипнотизированный не мог отвести от них взгляда. А затем увидел как она шевелит ими, и казалось спустя вечность он наконец осмыслил, что она обращается к нему.
— Мне нечем дышать… пустите! — прокряхтела девушка, пытаясь освободиться из цепких рук мужчины. Он медленно моргнув сглотнул, при этом чувствуя как пересохло все во рту. Бешенный стук сердца не унимался, стуча о ребра так, что казалось хотело пробиться к выходу вырывая с корнем все внутри.
С трудом он попытался прояснить мысли и выровнить дыхание. На смену ступора, к нему пришла ярость. Он понимал что, а вернее кто всему виной, но признать это самому себе он не мог.
Рэй грубо оттолкнул девушку, которая отшатнувшись глубоко вдыхала вновь ставшим свободным кислород. Мужчина бросил взгляд на ее высоко вздымающуюся грудь, чувствуя как зло в нём граничило с растерянностью.
Схватив запястье Дарьяны он повернул девушку к себе и нависая над ней процедил ей в лицо:
— Впредь, чтобы я не слышал с твоей стороны никакого скулежа! Или как я сказал или остаешься тут на съедение. Решай!
Сказал будто выпленул он ничего не понимающей девушке и не церемонясь более почти волоком повел ее за собой.
На это девушка не нашлась бы возразить, даже если и хотела бы. Пережитый страх подгонял ее не отставать от своего мучителя. И хотя она не представляла даже как выглядят эти гарпии, однако интуиция ей подсказывала, что от них она бы едва ли услышала любезности и поклоны в свой адрес…
Ночь на их пути выдалась на редкость холодной, и Рэй думал о том как было все проще, не будь сейчас с ним этого хомута на шее — в виде девушки, лежащей у разгорающегося костра.
Он бы в два счета добрался до намеченного места и вернулся к себе. В свое привычное, обжитое временем жилище. В свой замок, который сейчас оставался без хозяина. Его пристанище, которое до сих пор никто и ни что не смел нарушить.
Но у него были свои планы на девушку и он не мог сейчас так легко от них отказаться, даже если путь по которому они держали, шел в обрез с его желанием.
Ломая мелко ветки, собранные неподалеку от пещеры, он поглядывал в сторону Дарьяны. Девушка мелко дрожала, словно слабый листик на ветру, которого вот-вот сдует с дерева и унесет в неизвестном направлении.
Обхватив себя за колени и скрючившись, насколько было возможно, она легла на мох, покрывающий широкий земляной выступ. Это служило ей постелью.
Мужчина усмехнулся, вспомнив как смешно вытаращила она на него глаза, когда он показал на чем они заночуют. Она бормотала громко себе под нос, делая вид что говорит сама с собой но так, чтоб это слышал он. Про женскую застуженность о которой она намекнула, он конечно же не понял ни слова. Но смысл ее протеста осознал после долетевших до слуха слов о ее больном горле на утро. Нередко его люди в замке прикрываются простудой, чтобы не работать. Поэтому смысл ее бормотаний стал для него ясен.
Однако, долго не споря, девушка легла, когда ему пришлось коротко и сухо объяснить ей о настоящем предназначении этого мха. А именно то, что он был не совсем обычным.
Как оказалось давным- давно народ Фейри придумали его для светлых правителей. Когда войны за престол шли друг за другом. И когда врагов в лице темных в этих лесах обитало больше, чем самих жителей мира. И если какому-нибудь ослабшему и измученному светлому приходилось прятаться и ночевать в лесах, они смело могли воспользоваться этой возможностью, без вреда собственному здоровью.
