— Эндимион в своё время тоже дрался с теми, кто задирал ребят, кто не мог постоять за себя, — вдруг вспомнил Кунсайт.

Минако вздохнула.

— Это было в далёком прошлом. Сейчас — другое время.

— И тем не менее дети остаются детьми: хулиганы были всегда, как и те, у кого чувство справедливости играло на кулаках.

Пока горел красный свет на светофоре, Кунсайт повернулся к обеспокоенной жене и внимательно посмотрел на неё.

— Я поговорю с ним.

— Спасибо, — улыбнулась Минако, и все тревоги вдруг ушли, как будто их кто-то снял сильной волевой рукой. На душе стало светло и спокойно.

Дома, пока она готовила ужин, разогревая карри, которым днём её угостила Макото, краем уха всё же подслушивала, о чём говорили её мужчины. Минако не сомневалась, что Кунсайт объяснит сыну всё гораздо лучше, чем это могла бы сделать она.

Мина перевела свой взор в окно и улыбнулась. Каждый раз, оказываясь в школе, она вспоминала, с какой неохотой вставала по утрам и бежала вместе с Усаги, беспощадно опаздывая на первый урок. Сегодняшний же поход, хоть и вынужденный, внезапно всколыхнул в её душе чувства, граничащие с ностальгией: Минако никогда бы не подумала, что однажды будет скучать по тем всё же беззаботным денькам, особенно в младшей школе. Но с другой стороны — она снова переживёт все моменты, только уже с другой позиции: мамы. И это казалось ей увлекательно.

========== История третья. Прогулка (Усаги/Мамору) ==========

Комментарий к История третья. Прогулка (Усаги/Мамору)

Челлендж первый: «Осень» (сентябрь)

Задание 3: Прогулка по осеннему лесу

***

Под ногами шуршала и хрустела листва, когда они медленно шагали по парку, что располагался не так далеко от их дома. Он был огромен, и это позволяло на миг отрешиться от надоевшего гудением и смогом города, побыть наедине с природой и прочувствовать каждый миг невероятного спокойствия и умиротворённости.

Кто сказал, что осенью мир застывал в своём развитии, умирал, готовясь к зиме? Усаги думала, что в это время года всё, наоборот, ещё сильнее сверкало красками, чтобы насладиться последним чудом, прежде чем уйти на покой, в неопределённость. В Токио странные, почти бесснежные зимы, не такие, к каким Усаги привыкла за последние годы в Саппоро. Они с Мамору поженились, как только она закончила школу, и почти сразу уехали из Токио. Усаги всегда следовала за мужем, и когда Мамору по работе перевели в Саппоро, без лишних вопросов собралась к переезду — на самом деле, она давно хотела там побывать. Казалось, это было так давно, но в то же время недавно — лет семь назад. Ещё раньше они одолели Берилл и мучались от любого проявления её оставшейся в этом мире силы, шарахаясь от каждой тени. А сейчас… Изменилось очень многое, в том числе и они сами.

— О чём задумалась? — негромко спросил жену Мамору, который медленно шёл рядом с ней и катил коляску с двухлетней Чибиусой, дремавшей в обнимку с немного коряво сшитым кроликом.

— О жизни, — улыбнулась Усаги и, взяв Мамору под руку, потёрлась щекой о его плечо. — Здорово, что мы вернулись.

— Тебе надоело Саппоро? — немного виновато спросил он.

— Вовсе нет, — покачала головой Усаги. — Я люблю Саппоро — там произошло столько всего удивительного, — с улыбкой произнесла она, глядя на их с Мамору дочку — результат их безграничной любви и преданности.

— Но? — Мамору приподнял одну бровь и лукаво взглянул на Усаги.

Она подняла голову и некоторое время молчала, вглядываясь в рыжие оттенки осени, раскрасившие листья над их головами пёстрыми красками. Сердце приятно сжималось от ностальгии по былым временам, когда они все были маленькими и неопытными, возомнившими себя защитниками справедливости. Луна предостерегала о том, что Хаос в лице другого врага может вернуться, но день шёл за днём, год — за годом, и страхи перед демонами стали стираться, уходить в небытие. Мамору считал, что именно пробуждение Лордов не дало тёмной энергии распространиться на другие злые души: словно что-то сломалось в системе реинкарнации зла, а механик махнул на них рукой, мол, живите, как хотите. И это не могло не радовать.

— Токио как магнит, — наконец произнесла Усаги, переводя взгляд на Мамору. — Раньше он притягивал демонов, теперь меня. И, знаешь, я даже понимаю их. У города очень мощная энергетика…

Мамору кивнул на ближайшую скамью, и Усаги, согласившись, последовала за ним. Стоило ей только сесть рядом, как Мамору вернулся к прерванному разговору.

— Просто ты скучала по нему, — негромко сказал он. — Прости…

— Мы же приезжали в гости, — хихикнула Усаги и пощекотала пяточку недавно проснувшейся Чибиусе.

Она недовольно сморщила носик и потянулась к Мамору, чтобы тот взял её на руки.

— Иди ко мне, — просиял он и посадил дочку к себе на колени.

Довольная Чибиуса заболтала ногами и о чём-то лепетала на своём, Чибиускином языке. Усаги поправила на ней шапочку и потянулась к коляске, чтобы перестелить сбившееся одеяло. Окончив все заботы, она уже хотела выпрямиться, как детские ручки закрыли Усаги глаза — никак, Мамору помог дочери дотянуться.

— Мама, пиз! — радостно воскликнула Чибиуса.

«Мама, сюрприз», — означало это. Усаги, да и Мамору, уже с лёгкостью понимали лепет Чибиусы и активно помогали ей в непростом деле, как общение с окружающим миром посредством слов. «Прощупывание», «покусывание» и «ползанье» — хоть и были пройденными этапами, Чибиуса не грешила частенько пользоваться и ими, однако теперь и речь стала одним из любимых занятий.

— И что за сюрприз? — с улыбкой спросила Усаги, ласково поглаживая маленькие детские ладошки на глазах.

— Повернись, — откликнулся за дочь Мамору.

— Да, повенись! — поддакнула Чибиуса, слегка дёргая Усаги за волосы.

Заметив серёжки в мамином ухе, она тут же потянулась выяснять в очередной раз, что же это такое. Усаги подхватила Чибиусу на руку и повернулась к Мамору:

— Ну, так что там с сюрпризом?.. Ах!

Она не удержалась от изумлённого вздоха, когда Мамору, улыбаясь, протянул ей пучок разноцветных кленовых листьев, переливающихся всеми цветами осени. И когда они успели насобирать их?

— Спасибо! Спасибо, мои солнышки.

Усаги поцеловала в щёчку Чибиусу, подавшись вперёд, быстро клюнула Мамору в губы, зная, как на них влияли их долгие поцелуи: страсть они не растеряли даже спустя годы замужества. Чибиуса хихикнула и спрятала лицо на плече Усаги.

— Осинь, — важно заявила она, щекоча плечо мамы дыханием; затем резко подняла голову и довольно зажмурилась. — Пиз, пиз!

Чибиуса захлопала в ладоши и снова стала смеяться, глядя, как Усаги игралась с кленовым букетиком.

— Я люблю и Саппоро, и Токио, — мягко сказала Усаги, поглядев на Мамору из-под ресниц. — Каждый по-своему уникален. Просто Токио, он… с ним связано много других воспоминаний, тех, далёких, когда мы были ещё детьми.

— И то верно, — кивнул он и, протянув руки, прижал к себе своих самых дорогих человечков на свете: любимых жену и дочь. — Может, нам стоило бы снова собраться, всем вместе, как недели две назад? — Мамору внимательно посмотрел на Усаги. — Только в этот раз все возьмём и детей — будем создавать новые воспоминания, ничем непохожие на предыдущие.

— Можно, — Усаги зажмурилась и прижалась к Мамору; Чибиуса тоже была не против повисеть на папе. — Только сначала завершим нашу прогулку, покушаем и поспим, да? — спросила она Чибиусу, поправляя на ней курточку и начиная щекотать её.

— Мама! Ни!

В кронах деревьев запутался весёлый детский смех, а ветер, подхватив его, звоном колокольчиков отправился разносить по всему миру… И ведь в самом деле, что может быть ярче и лучше искренней, ничем не омрачённой беспечной радости?

========== История четвёртая. Музыка осени (Ами/Зойсайт) ==========

Комментарий к История четвёртая. Музыка осени (Ами/Зойсайт)