– Я привык, что меня слушаются без лишних вопросов и с первого раза, – тон не изменился, но в светлых глазах мелькнуло раздражение.

Я покачала головой и прошла на пушистый белоснежный ковер, заняв прозрачный стул, стоящий посреди помещения. С ожиданием посмотрела на мужчину.

– Я в курсе, что наш общий друг уже поведал тебе об ужасной оплошности, допущенной тобой, – произнес хозяин компании. – Имей в виду, ты создала мне лишние проблемы, и за это придется заплатить.

– Вы меня убьете?

Раскатистый неискренний смех – и тут же серьезное:

– Увы, ты слишком ценная.

– А что будет с Маратом?

– Я думал, ты спросишь, что я сделаю с тобой.

– А вы мне ответите?

– А где гарантия, что я отвечу насчет Марата?

Словесный поединок закончился ничьей. Он откинулся на спинку кресла, разглядывая меня из-под полуопущенных ресниц. Будто наш короткий разговор ему наскучил, но служба, как говорится, обязывает.

– Перейдем к главному, – произнес после недолгой паузы. – Я уже говорил, что хочу, чтобы ты работала на меня. Ты, напомню, согласилась.

– Вы же знаете, что это…

– Не перебивай! Так вот, о чем я? А, о твоих способностях. Они поистине уникальны, и я подумал, как это выгодно скажется на моем имидже.

– Имидже? – вот тут, признаться, я опешила.

– Что, еще не поняла? – усмехнулся Игорь. – Имидже-имидже. Дело вот в чем. Совсем скоро «Ариадна» выпускает на рынок новый препарат. Он создан, в том числе, с использованием некоторых компонентов, добытых из твоей крови… Впрочем, это неинтересно. Важно другое: средство обещает увеличить скорость мышления, адаптировать человека к внешним раздражителям, в общем, усовершенствует его во многих смыслах.

– И?

– Ты будешь ходячей рекламой, детка! – радостно заявил он. – Продемонстрируешь свои способности, что интересного умеешь, и клиенты любые деньги отдадут за то, чтобы приобрести мой товар!

– Вам прекрасно известно, что я не могу это контролировать.

– Знаю. Считаю это недоработкой моих людей. С завтрашнего дня начнешь тренировки. У тебя две недели, чтобы овладеть всем, что нужно.

Мужчина махнул рукой, давая понять, что разговор окончен.

– Подождите. Что с Маратом?

– Ой, ну что ты какая настырная? – было видно, что он буквально кайфует от моих переживаний, скотина! – А что с Маратом?

– Ему можно как-то помочь?

– Откуда я знаю? Он бы точно разобрался, что происходит, но, увы…

– Могу я с ним увидеться?

– Зачем? Он овощ!

– И все же!

Мужчина сделал вид, что задумался. Хотя, возможно, так и было, но я привыкла ставить под сомнение все, что он говорит или делает.

– А знаешь, давай, – я сначала даже не поверила, что он так легко согласился. – Хуже, боюсь, быть не может.

– Спасибо!

– Это все потому, что я – слишком добрый! – напускная скорбь и тут же жесткое: – Но придется избавиться от тех, кто может нести потенциальную угрозу.

– Простите, что?! – тут я уже не выдержала, вскочив и воззрившись на спокойно лыбящегося босса-садиста.

– Избавиться – это значит предупредить распространение заведомо ненужной информации среди широкого круга! – голосом лектора произнес тот. – Мне разговоры не нужны, а они обязательно появятся, когда все вокруг узнают, что Кольцевой оказался в состоянии своих экземпляров.

– Но…вы их убьете?

– Вот видишь, ты не такая дура, какой пытаешься казаться.

– Но… мне казалось, вы и так все контролируете! Никто в мире не знает, что здесь происходит. Никто…

– Потому что я всегда поступаю так, как считаю нужным, – оборвал меня хозяин «Ариадны». – Превентивные меры – залог успеха, запомни это, малышка. Хотя вряд ли тебе понадобится моя наука.

– Да, но… Послушайте! Если хотите, я поговорю с людьми, кто там был, кто слышал…

– Не мели чепухи! Ты мне надоела! Свободна!

Когда меня вытаскивали из кабинета, я все еще кричала, умоляя не делать того, что он задумал. Мужчина лишь морщился, но отвечать не стал. Перед глазами стояли лица персонала, снующего туда-сюда мимо нас, с любопытством взирающие на разыгрывающуюся картину. Они еще даже не подозревали, что им подписан смертный приговор.

Боже, что я наделала?!

Глава 4. Жестокая правда

Утром как можно раньше зашла в комнату Руслана, чтобы рассказать, что скоро случится и, возможно, как-то предупредить невинных людей. Накануне оббегала все коридоры, но так его и не нашла. Где, интересно, он шляется по вечерам?! Спросить, понятное дело, не решилась.

В ответ на мой эмоциональный рассказ о страшных обещаниях Игоря мужчина лишь скривился, не переставая подтягиваться.

– Эй, алло, ты вообще меня слышишь?!

– Конечно, тебя весь блок слышит, и те, кто за камерами смотрит – тоже, – равнодушно бросил. – Сто семнадцать…

Черт, я была на таких эмоциях, что совершенно забыла о «большом брате». Да и фиг с ним, главное сейчас – помочь людям!

– Руслан, умоляю, уговори его, чтобы он ничего с ними не сделал!

– Кого?

– Игоря, кого еще!

– Сто двадцать три… Я тебе говорил, что ты – дура, из-за которой все может рухнуть.

– Прекрати! Я не знала!

– И что? Сначала делаешь, потому думаешь.

Лысый, наконец, спрыгнул, взял какую-то тряпку со стола, утер лицо от пота и взглянул на меня.

– Ничего нельзя сделать, Ника. Игорь поступает так, как считает нужным. Кому, как не тебе, понимать это?

– Как ты можешь?! – я даже ногой топнула, не веря в то, что ему настолько безразлична гибель кучи людей.

– А при чем тут я? Это твоя ошибка.

Жестокость и вместе с тем правдивость его слов заставили замолчать. Не помню уже, что хотела еще сказать, как убедить действовать, но хладнокровие мужчины опустило на землю, точнее, прямо брякнуло, пребольно ударив в самое сердце.

Да, он не обязан подчищать мои косяки, но до вчерашнего дня казалось, что мы не чужие друг другу люди. Неужели сама себя обманывала?

Я навернула круг по комнате, собираясь с мыслями, но сделала себе только хуже. Чем дольше думала о сложившейся ситуации, тем яснее понимала: ничего не предпринять, никто меня даже не послушает! Разве что посмеются и уйдут по своим делам, не представляя, что это последнее, что они сделают. Да и к кому бежать? Я больше половины из тех, кто был вчера в том коридоре, не знаю ни лично, ни заочно, что говорить об именах и прочих подробностях. Да я просто не смогу попасть в эту лабораторию, охрана остановит у первого же лифта.

Не видя выхода из положения, присела на край кровати и призналась:

– Я устала.

– Ночью отдохнешь.

– Я не об этом.

– Я понял.

– Зачем тогда издеваешься?

– Я не издеваюсь, Ника. Просто в следующий раз думай головой!

Я еще помолчала, потом вспомнила:

– Он разрешил навестить Марата.

– Зачем?

– Я попросила.

– А тебе это зачем?

– Капец, ты прикалываешься что ли?! – не выдержала. – Я боюсь за него, переживаю!

– Если бы не ты, повода для этих переживаний бы не было, – бросил мужчина равнодушно, направляясь к душевой, но замер, услышав мой тихий вопрос:

– Ты все еще меня ненавидишь, верно?

Мне было важно это знать, ведь я любила братьев даже, пожалуй, сильнее, чем друзей когда-то, считая их по-настоящему родными людьми. И горькие признания Руслана каждый раз резали очень глубоко и больно, так, как не получилось еще ни у одного местного садиста.

На секунду показалось, что так и уйдет, решив в очередной раз, что болтаю всякую ерунду, но он все же спросил:

– С чего ты взяла?

– Ты сам сказал.

– Не болтай.

– Да ладно, думаешь, я не знаю? К тому же, так было…всегда, – пожала плечами. – Или скажешь, я не права?

– Зачем, Ника?

– Ты хотел спросить «за что»? За то, что разрушила ваши жизни своим появлением, полагаю. В принципе, судить тебя за это нельзя. Все нормально, я это заслужила.

– Зачем ты все это говоришь?

– И правда, и так все ясно.