Следующие несколько недель прошли хорошо, Карина с мужем наконец-то были на одной волне. Они постоянно разговаривали, обсуждая перемены в их жизни, время, проведённое на суше в море, новую команду и прочее.
– Я не хочу тебя отпускать, – вдруг неожиданно призналась Карина. – Знаешь, когда ты вернулся из рейса, ты был холоден… На секунду я подумала, что потеряла тебя и поняла насколько это страшно. Даже после стольких лет я все ещё настолько сильно люблю тебя.
– Я тебя тоже, – поцеловав жену, ответил Дима. – А за меня не бойся. В конце концов, ты знала за кого выходишь замуж: море для меня много значит, и так просто я от него не откажусь. А тем более после покупки такого хорошего траулера. Мне не терпится им поправлять.
– Ею, я хочу, чтобы это была она, наша Диана, – не став спорить, ответила Карина. – Но все же обещай, что теперь все будет иначе.
– Не понимаю, почему иначе, если и так вроде бы все хорошо, – слегка напрягшись, ответил Дима. – Я бы даже сказал, что совершенно ничего менять не хочу. Завтра приглашу пару своих знакомых специалистов, они осмотрят судно, а потом, если все будет хорошо, буду собирать команду.
– Понятно, – обидевшись, сказала Карина, после чего пошла мыть посуду. Конечно же, ей было обидно слышать, что её муж так и не захотел побыть с ней на суше подольше. Однако постаралась выбросить из головы дурные мысли, чтобы не испортить и так пошатнувшиеся отношения с ним.
Карина ещё с детства поняла, что молчание – золото, её родители были хорошими людьми, однако оба были неисправимыми тиранами. Поэтому, как только ей исполнилось восемнадцать лет, она приложила все усилия, чтобы как можно скорее покинуть отчий дом. Карина любила маму, однако та, постоянно строя из себя "психолога", направо и налево раздавала советы, которые были умному человеку очевидны и без дополнительных разъяснений. Отец же редко бывал дома, все свое рабочее и свободное время проводя в доках, однако в те дни, когда бывал дома, он не оставлял попыток всех кругом поучать. У него из-за тяжёлой работы и скверного характера постоянно было дурное настроение, он часто выходил из себя и не мог остановиться, входя в раж. Карине было странно наблюдать, как смеющийся, остроумный человек минуту спустя уже бросает в стену предметы, крича на всех и брызгая слюной как бульдог. Но больше всего Карина не любила те дни, когда её родители собирались вместе: в такие моменты они начинали обвинять свою дочь во всех смертных грехах, учить её, переделывать её и унижать. И главное, что все это проходило со словами: «ну ты же понимаешь, что мы о тебе заботимся, ну ты же понимаешь, что мы тебя любим…» Отчасти Карина постоянно находится в поиске чего-то, потому что в то время, когда у других детей происходило становление личности, у неё её собственную личность подавили и задавили. Со стороны их семья казалась идеальной: порядочные отец и мать, щедрые, любящие, отдающие все материальное дочери. Однако сама Карина только поехав учиться, поняла, под каким гнетом находилась все это время. Она удивительнейшим образом открылась как весёлый компанейский человек, и уже не была той «батанкой» с хвостиком, которой её обзывали в школе. Да, если бы она была домашним животным, то это животное было бы самым счастливым на свете: Карина всегда была одета, обута, накормлена, ухожена и вылечена. Однако, к сожалению, она была человеком, чья душа постоянно искала понимания, теплоты и участия. Несмотря на всю заботу родителей о своей дочери, Карине очень часто хотелось просто-напросто выпрыгнуть из окна от своей душевной боли, над которой родители откровенно смеялись, считая её детскими выходками.
Выйдя замуж за Диму и став полноправной хозяйкой в их доме, Карина почувствовала себя наконец-то в своей тарелке. И пусть она убирала не так чисто, как мама, и пусть она готовила не так вкусно, но Дима со своей женой были довольны и счастливы. И может быть, Карина не была такой умной, талантливой и работящей как папа, но она никогда не жаловалась на недостаток денег. Как говорится, если не видно разницы, то зачем страдать больше?! Вот и Карина, несмотря на свою благодарность родителям, все бы для них сделала не из любви, а просто из чувства долга, потому что так положено. Любовь – это душевная привязанность, которой в ее семье и в помине не было, все друг другу готовы были отдать последнее, но понять друг друга даже не пытались.
Карине с мужем было, порой, тяжело, но эта тяжесть была ничем по сравнению с жизнью в отчем доме, поэтому она так сильно и дорожила с ним своими отношениями. Дима редко бывал дома, запрещая при этом связываться с ним в тот момент, когда он в море. Как говорил он сам, общение мешает ему сосредоточиться на работе. Поэтому ее муж обычно раз в пару дней присылал сообщения через мессенджеры о своём благополучии.
Глава 2
Отправился Дима на «Диане» только в начале января, сам рейс составлял около трех месяцев, отчего Карина не знала, во время его возвращения она окажется дома или у Перовой. Но теперь это был ее бизнес и обо всех передвижениях судна ей постоянно сообщали, кроме этого они с Димой очень часто были на связи, обсуждая как работу, так и личные дела. Карине было безумно приятно находиться хотя бы виртуально ближе к любимому человеку, участвовать в его жизни и работе одновременно. Нравилось ли это самому Диме? Вряд ли, потому как он постоянно все личные темы старался сводить к рабочим.
И вот настало первое марта. Ровно в семь часов утра Карина уже стояла возле двери особняка Перовой в надежде на хороший прием. Встретила ее как всегда Люда, только на этот раз на ней была тонна макияжа, парадно-выходное пальто и широкая улыбка.
– Здравствуйте, Кариночка, все инструкции я оставила на столе, – радостно сбегая по лестнице, сказала она. – Не переживай, все будет хорошо, мой номер телефона я тоже там тебе написала. В общем, я все тебе там написала, ладно, побегу, опаздываю совсем!
– Но подождите, – только и смогла сказать Карина, провожая взглядом убегающую Люду. – Ладно, до свидания…
– А вы, наверное, новая домработница, – раздался из дома незнакомый мужской голос.
– О боже, – резко повернув голову в сторону звука и схватившись за сердце, сказала Карина. – Вы меня напугали. Да, это я, но только на пару месяцев в году.
– А мне постоянно приходится тут работать, и меня этот дом пугает не меньше, чем вас, – вежливо ответил мужчина лет тридцати пяти. – Я Игорь, Люда опаздывала, поэтому попросила меня проинструктировать вас по поводу техники.
– Спасибо большое, – зайдя в дом и сняв куртку, равнодушно произнесла та. – Меня зовут Карина, кстати, и, если можно, то давайте на «ты».
– Конечно, как скажешь, я, честно говоря, тоже не люблю официальности, – признался Игорь. – Когда люди дружат, то и работа веселее идет.
– Тут я с тобой не соглашусь, – быстро ответила Карина, спускаясь за своим проводником в подвал. – Во многих крупных успешных компаниях имеется четкое разграничение между личными и рабочими отношениями.
– Слушай, я сантехник, а ты прислуга, – усмехнувшись, произнес Игорь. – И давай не будем про крупные компании, в которых занимаются намного более важными делами.
– Куда ты меня ведешь? – спросила Карина, решив сменить тему. – Неужели здесь такой длинный подвал?
– А ты как хотела? – удивленно произнес Игорь. – Этот дом был построен так давно, что его создатели, я уверен, здесь кроме этого странного подвала сделали море ходов, закоулков и потайных мест.
– И ты уже находил здесь что-то интересное? – поинтересовалась Карина, почувствовав свой любимый запах сырости. – Мне здесь нравится, обожаю тайны! Вот бы и мне наткнуться здесь на что-нибудь необычное!
– Поаккуратней со своими желаниями, Мисс Марпл, – рассмеявшись, сказал Игорь, после чего открыл дверь, ведущую в котельную. – Здесь странностей предостаточно. Вот, например, в прошлом году, когда у нас как всегда прорвало очередную трубу на третьем этаже, я обнаружил потайную дверь.
– Да ладно, – придя в восторг от услышанного, сказала Карина. – И где она?
