– Давно это у них? – заговорила она.

– Нет. Это было первый раз, поэтому он и обратился ко мне, он долго не мог решиться.

– И вы решили его сдать мне?

– Да. Теперь у вас один-один. Вы можете жить дальше.

– И что, у кого-то это работает? Квиты и живут дальше?

– Да. Оба оступились, оба…

– Я не могу так, это… нет, мы должны разойтись, чтобы каждый пошел своей дорогой, это однозначно.

– У меня есть другой вариант событий.

– Какой?

Решетникова била дрожь. Ему было неимоверно трудно произнести:

– Я предлагаю вам жить на две семьи, наша фирма сделает алиби, так что ваш муж ни о чем подозревать не будет, вообще. А вы присмотритесь, где вам лучше. Потому что, по моему собственному опыту, когда люди уходили из семьи, где много прожили, они уже вскорости очень сильно начинали жалеть, но вернуться назад не могли. У вас же есть такая возможность.

Ольга помолчала в раздумье.

– А что делать с мужем после всего этого? Как реагировать, как себя вести?

– Как обычно. Он не знает, что вы его видели. Так что все как обычно.

– Но он не ночевал дома, это первый раз, чтобы…

– Он что-нибудь соврет, скажет, что потерял телефон… ваш номер наизусть не помнит…

– Действительно не помнит, у меня автоплатеж, даже я с трудом его вспоминаю.

– И вообще, он у вас творческий человек, может сказать, что думал, что вам позвонил.

При этих словах Ольга грустно улыбнулась.

– А вы ему поверите. Не сразу, но поверите. А с вашим… любовником как можно больше времени проводите вместе, вы должны его узнать, сейчас у вас романтика, страсть. Вы должны в нем разочароваться, понимаете?

– А если нет?

– Тогда смело уйдете, зная, что все будет хорошо. Идите.

Решетников отключил микрофон. Едва дождавшись, когда за женой закроется дверь, он, охваченный бессильной яростью, начал крушить мебель в своем кабинете. Немного успокоившись, он судорожно стал придумывать, как поступить дальше.

Через час Решетников звонил в дверь Анны Красовской. Она была дома – занималась с учеником.

– Нам необходимо сердечно поговорить, – сказал ей Решетников.

– Я не могу сейчас. У меня ученик.

– Я подожду. На кухне. Торт еще остался? Ну, надо поговорить, Анна Николаевна, я грубить не буду. А поговорить надо.

Красовская без возражений проводила его на кухню.

– Освобожусь через двадцать минут, – сказала она и вышла.

Решетников успел заварить чай и съесть добрый кусок торта. Красовская проводила ученика и зашла на кухню.

– Анна Николаевна, вот чай, я вам заварил.

Решетников пододвинул чашку. Красовская села за стол, но к чаю не притронулась. Смотрела на Решетникова серьезно и пристально.

– Не надо так строго смотреть на меня, я все-таки единственный, кто реально разруливает эту ситуацию, все остальные участники встали в позу, и все.

– Я слушаю. Саша через два часа придет. У вас мало времени.

– Анна Николаевна, мне всегда хотелось экранизировать «Ромео и Джульетту». Я бы написал именно трагедию – они не отравились, а продолжили жить, отравляя каждый день самих себя и своих близких. Разочаровались друг в друге полностью. Вот это была бы честная история, вот ее бы уже в школьную программу. Мы слишком романтизируем любовные отношения подростков. Мы же знаем, что будет дальше.

– Я не расстанусь с ним, – сказала Анна, покачав головой. – Он покончит с собой.

Решетников возразил:

– Нет, вы не знаете моего мальчика.

– Это вы не знаете моего… – Она осеклась и продолжила спокойнее: – Он не похож на вас. Он другой.

– Предположим, что так, но главное следующее: моя жена собирается устроить невероятный скандал. Жечь напалмом решила. Все узнают о вашей связи с мальчиком, она жаждет едва ли не судить вас. В школе работать не будете, вам торжественно вручат волчий билет. Мне эта ситуация не нравится, я люблю компромисс. Но убедить ее не устраивать скандал гораздо сложнее, чем убедить вас…

Красовская молчала, было видно, что она обдумывает услышанное.

– Что вы предлагаете? – наконец произнесла она.

– Скажите, о чем вы мечтаете?

Анна, которую этот вопрос застал врасплох, ответила не сразу, с долей смущения:

– Я… я всегда хотела быть писателем. Знаете… настоящим писателем.

– Понимаю, – мягко произнес Решетников, словно ожидал именно такого ответа.

Он положил на стол связку ключей.

– Вот ключи от вашей новой квартиры. Прекрасная квартира-студия, дизайнерская. Она, конечно, съемная, но уже завтра у вас будет собеседование. В одном из крупнейших издательств России. Все уже решено, нужно только явиться, пожать руку и получить работу с приличной зарплатой. Вас ждет приятный коллектив, масса достойных холостых мужчин… И конечно, вы можете осуществить свою благородную мечту – стать одной из ведущих писательниц.

Красовская обхватила обеими руками чашку. Решетников видел, как она напряглась.

– Вступите в ипотеку, – говорил он, – и получите в пользование квартиру, машину и лучшую долю. Это если коротко.

Видя, что Анна продолжает молчать, Решетников добавил, стараясь говорить очень серьезно и веско:

– Анна Николаевна, мы с вами должны предотвратить третью мировую войну. Если не только сын любит вас, но и вы его, вы должны согласиться. Поймите, мать ничто не остановит на пути к мести.

Красовская вдруг как-то встрепенулась, подняла на Петра глаза и просто сказала:

– Хорошо.

– То есть вы согласны?

– Да.

– Тогда вам придется прямо сейчас встать и выехать. С переездом вам помогут.

– Вы все успели организовать, – удивилась Анна.

– У нас мало времени, через два часа к вам придет Саша. Телефон, кстати, придется сменить. Никто не должен знать, куда вы ушли, и ваш новый номер телефона. Соцсети также придется оставить в прошлом.

Вечером, вернувшись домой, Ольга увидела свет только на кухне. В квартире стояла непривычная тишина.

– Саша, ты дома?

– Его нет. Только я, – Решетников выглянул из кухни, – пиццу вот ем.

С минуту Ольга в нерешительности топталась в прихожей. Предстоял тяжелый разговор с мужем. Выдохнув, как перед прыжком в ледяную прорубь, она решительным шагом зашла на кухню.

Решетников показал на коробки с пиццей.

– У меня много работы, поэтому заказал пиццу, каждому свою. Вот твоя с сыром, с говядиной Сашке. Ну а моей уже нет.

Ольга не ожидала, что муж будет вести себя так просто и буднично, словно ничего особенного вчера не случилось. Видя, с каким аппетитом Решетников уплетает пиццу, Ольга почувствовала нарастающее раздражение.

– Ты где был этой ночью?!

Решетников воззрился на жену с непонимающим видом.

– А, совсем закрутился, был уверен, что позвонил тебе и все объяснил. На площадку вызвали. Я же тебе СМС вроде отсылал?

– СМС? А позвонить?

– Я хотел. Телефон потерял.

– А с другого?

– Не помню я твоего номера наизусть, ты чего? Как автоплатеж подключил, я и свой забыл.

– Так просто: на площадке был?

– Да. Только недавно телефон восстановил, но вообще был уверен, что тебе звонил… А знаешь, обидно, что ты так волновалась, но не обратилась в полицию. А если бы действительно со мной что случилось, когда бы ты подняла клич? А? – закончил Решетников, улыбаясь. Ольга же нахмурилась, краснея от злости. – Я поговорил с Красовской, – поспешил сменить тему Решетников. – Она согласилась расстаться.

Ольга, мгновенно позабыв о своем гневе, присела за стол.

– Почему? Что ты сказал?

– Она оказалась сговорчивым человеком, я назвал аргументы, она согласилась. Ты недовольна?

– Нет, я, конечно, рада. Это очень хорошо.

– И не похвалишь?

– Молодец.

– Ну хоть что-то. Ладно, я работать, – Решетников поднялся, подошел к холодильнику, достал две банки энергетиков. – Ночка должна быть бессонной.

Растерянная Ольга молча смотрела вслед мужу.

Бодрым шагом Петр прошел в кабинет и приступил к работе над сценарием. Он постоянно невольно прислушивался, отдавая себе отчет, что Ольга захочет вернуться к разговору, который так страшил его.